Международная правозащитница: Мужество белорусов внушает оптимизм

Сторонниками перемен становятся родственники и друзья сотен людей, которых задержали за последний месяц.

Представитель правозащитной организации Front Line Defenders Мария Шищенкова рассказала DW о задержании в День Воли в Минске и объяснила, почему репрессии вызывают обратный эффект.

Мария Шищенкова, координатор защиты для стран Европы и Центральной Азии из международной правозащитной организации Front Line Defenders со штаб-квартирой в Дублине рассказала корреспонденту DW об обстоятельствах своего задержания и 58 своих коллег, которые должны были мониторить ситуацию в Беларуси в День Воли и накануне акций протеста в Минске. Она также поделилась мнением о том, как репрессии в отношении гражданских и политических активистов уже не пугают белорусов, а мобилизуют их на солидарные действия.

- Расскажите о вашем задержании в офисе правозащитной организации "Весна" вместе с почти 60 другими коллегами перед акцией 25 марта.

- За два часа до начала акции в офис правозащитного центра "Весна", где шел инструктаж для наблюдателей, со страшным шумом ворвались люди, буквально взявшие помещение штурмом. Среди них были люди в штатском и в форме ОМОН, лица некоторых были в масках. Они кричали, требовали лечь на пол, что было невозможно из-за малых размеров комнаты, в которой находилось 58 человек.

Кого-то толкнули на пол, остальным приказали поднять руки вверх. Один омоновец забрался на стол и руководил происходящим. Вели они себя очень агрессивно. Штурм выглядел выбросом адреналина для них самих, неадекватным поведением, вызванным стрессом. У моего французского коллеги, фотографа, не понимающего по-русски, сорвали с шеи фотоаппарат и поломали очки. Я потребовала его не трогать, сказала, что он иностранец. Фотокамеру положили на стол. Стало понятно, что бить нас не будут.

Человек с камерой потребовал смотреть в объектив, назвать имя, фамилию. Какое-то время мы сидели молча, кому-то стало плохо, кому-то потребовалось выйти в туалет, мы пытались разговаривать с ОМОНом, объяснить, что среди нас есть иностранцы, не знающие русского. Там были и журналисты франко-немецкого телеканала ARTE. Но нам никто не отвечал. Иностранцев вызывали по одному в соседнюю комнату, переписали имена. У нас никто не спрашивал, кто мы, зачем мы здесь.

Потом всех затолкали в автобус, не рассчитанный на такое количество людей, было очень тесно и душно. С нами прихватили проходившую мимо девушку, несмотря на объяснения, что она не с нами.

В Первомайском РУВД, куда нас привезли, посадили на скамейки в спортзале с выкрашенным голубой краской полом. Отношение к нам было нейтральным. Никто на нас не кричал, в туалет выводили. Вызывали по одному, проверили содержимое сумок, карманов, просили снять обувь, переписали от руки паспортные данные каждого. Все было даже вежливо: "спасибо-пожалуйста". Вся эта спецоперация длилась около трех часов.

- То есть к вам, как к представителю правозащитной организации, имеющему французский паспорт, особого отношения не проявляли?

- У меня так никто и не спросил, какую организацию я представляю. Их интересовали исключительно иностранцы. Меня вписали в список как обладателя французского паспорта.

- Вы ожидали, что вас могут задержать?

- Это не первый раз, когда в Беларуси задерживают наблюдателей. Были основания предполагать применение силы и задержания. Давно слежу за ситуацией в Беларуси, знаю, как подавляют любые акции, считающиеся оппозиционными. Была надежда на некоторую либерализацию, но ничего неожиданного в задержании для меня не было. Хотя вся наша вина заключалась в том, что мы находились в офисе "Весны", на момент штурма которого акция Дня воли в городе еще не началась.

- Вам доводилось наблюдать в других странах за протестными акциями, подобными той, которая прошла в День Воли в Минске? Могли бы вы сравнить действия органов правопорядка в отношении участников?

- Я наблюдала за акциями в разных странах, везде свои особенности, методы разгона, и предъявляемые потом обвинения разные. Но общее для постсоветского пространства - это законодательство, ограничивающее свободу собраний, предусматривающее разрешительный характер мирных акций, что и становится поводом для арестов.

Особенность Беларуси - систематическая, ставшая уже рутинной практика превентивных задержаний перед акциями. Кроме того, 25 марта действия силовиков выглядели устрашающе - показательный военно-милицейский парад с демонстрацией новой техники и экипировки белорусского ОМОНа.

- Что вас больше всего удивило за те дни, которые вы провели в Минске?

- Я провела в Минске пять дней и уехала 27 марта. Удивили даже не задержания, а реакция на них общества. Волна репрессий после 2010 года, казалось бы, должна была выкосить всех активистов, но этого не случилось.

- Есть ли ощущение, что белорусы сейчас напуганы? С какими впечатлениями вы уехали из Беларуси?

- Я общалась с большим количеством людей и увидела, что есть много активистов НПО, правозащитных организаций, журналистов, политических лидеров, много инициативной молодежи, которые разными способами строят сеть солидарности.

Они никак не выглядят, как зомби, делающие что-то за деньги, это очевидное волонтерство в самых разных сферах. И это самое позитивное, это внушает оптимизм. Речь не о протестах, а о формировании гражданского общества, несмотря на задержания и давление, солидарность охватывает все больше людей.

Очень много шуток по поводу арестов, запугивание уже не действует. Силовые методы, используемые много лет, не работают. Сторонниками перемен становятся родственники и друзья сотен людей, которых задержали за последний месяц. Жить в страхе - это противоестественно.

Я не могу сказать, что никто не боится, ведь известны факты пыток. Но я не вижу страха, я чувствую позитивную атмосферу, люди настроены на то, что это их страна, им здесь жить, им строить гражданское общество. Репрессии - это метод со сроком годности. И он, похоже, уже истекает.

Напомним, что 25 марта в Минске власти выставили против мирных демонстрантов тысячи сотрудников ОМОНа.