Эксперт: Модель белорусско-российских отношений «газ в обмен на поцелуи» уже не работает

Старший научный сотрудник Центра восточных исследований Камиль Клысиньский о переговорах Путина и Лукашенко.

Старший научный сотрудник Центра восточных исследований Камиль Клысиньский считает, что модель белорусско-российских отношений «газ в обмен на поцелуи» уже не работает, передает «Белсат».

- Лукашенко едет в Россию встречаться с Путиным. Это значит, что они договорились по нефти, газу и других проблемах или не значит?

- Пока у нас нет таких предпосылок, чтобы так оценивать переговоры между Россией и Беларусью. Действительно, эти переговоры идут, но они не ведут ни к каким-то окончательным результатам. Встречались премьеры обеих стран — Кобяков и Медведев, — но так и не договорились. Государства остаются на своих позициях. Видно, что Россия прежде всего не заинтересована в том, чтобы поддерживать Беларусь на предыдущих условиях. А белорусская сторона все еще ждет и питает иллюзии, что Россия будет играть по прежним правилам — газ в обмен на поцелуи. Но это уже не работает.

- Складывается впечатление, что Лукашенко с помощью силовиков организовал такую информационную компанию: разогнал протесты и посадил «боевиков», чтобы показать Путину, что контролирует ситуацию: мол бандеровцев нет, фашистов нет — давайте решать экономические проблемы. Это сработает?

- Думаю, что этого мало для Путина и Кремля. Это уже не первые переговоры, и Россия ожидает чего-то большего, чем какие-то старые пластинки, которые запускает Лукашенко. Лагеря в Литве, Польше, финансирование со стороны западных спецслужб уже знаем. Это было и теперь уже никого не волнует. Возможно, это влияет на некоторых граждан Беларуси, но по настроениям в обществе видно, что если люди и боятся выйти на улицу, так как власти настроены жестко, это не меняет взглядов и не возвращает доверие к власти. А для наблюдателей на Западе и в Кремле это тем более смешно, эти обвинения и заговоры, которые вскрываются вдруг в Беларуси и в соседних странах. Это идет не в ту сторону, в которую должно. Россия ждет конкретных уступок, а не сигналов и демонстраций со стороны Лукашенко.

- Какие это уступки? Военная база? Или может более глубокое участие в политической интеграции с Россией, как того хочет Путин?

- И первое, и второе. В общих чертах ожидает, что лояльность Лукашенко вырастет. При этом — резко, так как она не является с точки зрения Москвы недостаточной.

Лукашенко слишком тонко или слишком хитро играет и пытается занимать слишком взвешенную для России позицию по Украине. Насчет авиабазы под Бобруйском — это существенный символ полного контроля над Беларусью.

Если эта база появится в Беларуси, всем будет понятно, что — сгущая краски — Лукашенко сдался.

А если этот вопрос будет затягиваться, всем будет понятно — думаю, так думает сам Лукашенко — что он так или иначе все еще независим от России и имеет свое пространство для маневра. Поэтому этот вопрос также довольно болезненный и сложный для обеих сторон.

- 24 марта пресс-служба американского посольства в Минске заявила, что Лукашенко пригласили на празднование столетия присоединения США к I мировой войне. Было бы ему полезно, в ожидании кредита от МВФ, поехать?

- На данный момент это может слишком рискованно и слишком смело, потому что там Лукашенко мог бы нарваться на различные болезненные вопросы о внутренней политике, репрессии, нарваться на критику со стороны американских СМИ, НПО, некоторых американских политиков — Маккейна, например, который сделал такое резкое заявление. Это слишком неудобно и рискованно. Я бы на его месте туда бы не ездил — если просто попытаться посмотреть с его точки зрения.

- Да, особенно спустя три дня после встречи с Путиным. Чем может закончиться встреча с президентом России?

- В нашем Центре идет дискуссия на этот счет, и не все согласны друг с другом. Я придерживаюсь скептической точки зрения, что эта встреча закончится таким дипломатическим заявлением, ничего не меняющим, а мы никаких подробностей о ней не узнаем.