Работающая медиком в Бостоне белоруска: Врачи здесь зарабатывают $20 тысяч в месяц

Ольга Береснева живет в Америке более десяти лет.

После второго курса лингвистического у нее появилась возможность эмигрировать в Америку, и она рискнула. Возвращаться не захотела, поэтому устроилась в финансовый отдел автомобильной компании и отправилась учиться заново, пишет nn.by.

«Мне повезло в том смысле, что работодатели оплачивали мое обучение. Правда, я должна была изучать или бизнес, или экономику, или финансы», — рассказывает Ольга.

Шесть лет она совмещала работу с обучением, ходила на занятия либо утром, либо вечером. Американская система образования очень гибкая, вполне реально составить график так, чтобы интересные предметы стояли в удобное студенту время. Главное, чтобы работодатель тоже был гибким в плане графика.

«Чем больше опыта у меня было, тем более высокую должность я занимала, — говорит Ольга. — В конце концов я поняла, что не люблю все время сидеть за столом, смотреть в компьютер, бесконечно считать, перекладывать бумаги. Я ушла из этой сферы и устроилась в лабораторию. Познакомилась с доктором, который показал мне, как выглядят клетки под микроскопом. Вот тогда я и решила, что пойду в медицину».

Чтобы поступить на медицинский в Америке, нужно иметь высшее образование

Ольга рассказывает, что в США после школы невозможно поступить на медицинский факультет, для этого нужно иметь высшее образование. Кстати, оно может быть никак не связано с медициной.

Чтобы поступить, в течение года Ольга подтягивала в университете основные профильные предметы: физику, химию, биологию. В Америке есть такая возможность: посещать лекции только какое-то время и по определенным предметам.

Далее Ольгу ждали четыре года напряженного обучения. Тут уже ни о каком совмещении с работой речь не шла, учиться надо было и утром, и днем, и вечером, без выходных.

Первые два года в американском медицинском университете — это, в основном, лекции и экзамены. Студенты изучают фармакологию, биохимию, физиологию, анатомию и так далее. Кстати, не на все лекции ходить обязательно, так как многие из них записывают на видео, и их можно просматривать дома в удобное время или, к примеру, в ускоренном темпе. Но в лаборатории ходить обязательно.

«С первых двух лет обучения мне больше всего понравилась анатомия. У нас была лаборатория, в которой мы изучали человеческое тело. Всех студентов, а в моем классе их было 175, разделили на группы по пять человек и каждой дали труп. В течение года его нужно было изучать. Мне нравились эти занятия, нужно было находить нервы, мышцы, сосуды.

В тот момент я поняла, что хочу иметь специальность, где я бы могла пользоваться руками, делать ими что-то. Но в то время я не думала о хирургии», — вспоминает молодая женщина.

Третий и четвертый курс студенты почти все время проводят в больнице. По два-три месяца изучают различные медицинские специальности: педиатрию, гинекологию и акушерство, неврологию и хирургию, а также специальности, которые занимаются заболеваниями внутренних органов (кардиология, пульмонология, гастроэнтерологии и так далее).

«Когда на третьем курсе я побывала в операционной, поняла, что больше нигде не хочу работать. До этого я думала, что никогда не пойду в хирургию, слышала, как это тяжело и как долго нужно учиться», — говорит Ольга.

После четырех лет обучения выпускники должны выбрать специальность в медицине, которую будут получать в резидентуре (в Беларуси это принято называть интернатурой). Они ездят по разным больницам и проходят собеседования. Потом выпускники и представители госпиталей составляют списки: первые пишут, где бы хотели проходить резидентуру, последние — каких студентов готовы принять. Далее пожелания сопоставляются.

«Если ты участвуешь в этой системе, то это контракт. Если ты открыл конверт и тебе не нравится, куда тебя направляют, ты уже не можешь отказаться», — отмечает Ольга.

Для будущих педиатров резидентура длится три года, для будущих хирургов — пять-семь лет. Потом, если есть желание сузить специальность, нужно учиться еще от года до трех.

Сейчас Ольга заканчивает третий курс резидентуры в бостонском госпитале. Она рассказывает, что в Америке Бостон считается медицинской Меккой. Это академический город, где много огромных госпиталей, в которых врачи занимаются научно-исследовательской работой. Однако после обучения Ольга не думает здесь оставаться.

«Я бы хотела переехать в более спокойный город. Просто работать, делать операции, заботиться о людях», — говорит она.

За три года Ольга поучаствовала уже примерно в 550 операциях. Самая продолжительная длилась 12 часов. Однажды пришлось спасать парня, который получил огнестрельное ранение и у которого была повреждена аорта — одна из самых больших артерий, которая несет кровь от сердца во все остальные органы тела.

«На первом году резидентуры, которую также называют интернатурой, учишься ухаживать за больными до и после операции. На втором — за критически больными, которые лежат в хирургической реанимации. На третьем — проводишь много времени в приемном покое, где оказываешь консультативно-диагностическую и лечебную помощь пациентам с хирургическими заболеваниями (например, аппендицитом или дивертикулитом). Главная задача на этом этапе — научиться ставить диагноз. В течение этого года также учишься оказывать экстренную медицинскую помощь пациентам, которые получили травму, — объясняет молодая женщина.

— В течение этих трех лет мы также оперируем. Чем больше опыта, тем чаще оперируешь, участвуешь в более сложных операциях. На четвертом и пятом году резидентуры оперируешь практически постоянно. Ты уже находишься во главе команды, отвечаешь за всех, у кого меньший опыт. Утром делаешь обход пациентов, назначаешь лечение, диагностические тесты, решаешь, кому нужна операция или какая-то определённая процедура, а кого можно выписывать из больницы. Конечно, над всеми нами есть старшие врачи, с которыми мы обсуждаем ситуацию пациента и как его нужно лечить, и последнее слово всегда за ними».

Сколько зарабатывают врачи в Америке

Пока студент получает образование на медицинском факультете, платит только он. Если же идет в резидентуру и помогает докторам, участвует в операциях, то определенный заработок он имеет. Конечно, гораздо ниже, чем у опытных специалистов, но доход все же есть.

«В Америке врачи хорошо зарабатывают, в среднем около $250 тысяч в год [или около $20 тысяч в месяц — Прим.].

Многое зависит от специальности, от географии. Гораздо больше получают узкоквалифицированные специалисты. Больше зарабатывают врачи, которые работают в центральной части США. Также имеет значение, в частной компании работает доктор или в государственном госпитале. В государственном обычно специалисты получают чуть меньше», — объясняет Ольга.

«Медицина здесь очень дорогая, очень!»

Врач рассказывает, что у большинства американцев есть медицинская страховка. Многие получают ее от работодателя, тогда она дается бесплатно или со скидкой. Если же человек работает сам на себя, то должен приобретать ее по полной стоимости за большие деньги. Многие просто не могут себе этого позволить.

Цена страховки зависит также и от возраста того, кто ее приобретает. Для молодого и здорового человека она будет стоить около $350 в месяц. Для взрослого человека, у которого есть определенные проблемы со здоровьем, цена будет выше. Что касается пенсионеров, то после 65 лет им дают государственную медицинскую страховку.

«Есть закон в Америке, согласно которому, если пациент попадает в больницу, мы не можем отказать ему в помощи, пусть у него и нет страховки. Когда привозят человека после аварии и ему нужно операция, мы сделаем все, чтобы спасти его жизнь. Но если у него вдруг не было страховки, он получит гигантский счет, — объясняет Ольга. — Если пациент не оплачивает его, то эта сумма записывается на его счёт в кредитном бюро. Здесь содержится вся информация о том, как люди уплачивают свои долги. Очень важно, чтобы кредитная история была чистой, потому что все, в том числе и работодатели, смотрят на это и учитывают при принятии решений».

Ольга говорит, что люди, которые сталкиваются с раком, которым нужна, к примеру, химиотерапия, иногда попросту разоряются, продают дома, потому что не хватает средств оплатить медицинские услуги.

«В каждом большом городе есть госпиталь, который субсидируется государством, здесь помогают тем, кто находится в тяжелом социальном положении. Кстати, я работаю как раз в одном из таких госпиталей, — говорит Ольга. — Сюда часто обращаются люди с очень тяжелыми болезнями. У них нет денег на страховку, поэтому они не могут позволить себе ходить к докторам, следить за своим здоровьем, приобретать лекарства».

Ольгу, как и других резидентов, время от времени посылают набираться опыта в другие госпиталя. Она уже побывала в одной из крупнейших детских больниц в мире, которая находится в Бостоне, а также в больнице для ветеранов.

Врач говорит, что некоторые медикаменты в США могут стоить тысячи долларов. В Америке все время изобретают новые, более совершенные лекарства, которые, естественно, стоят дороже.

«Преимущество американской системы в том, что мы можем лечить тяжелые заболевания, у нас есть нужные медикаменты, новейшие технологии, но все это очень дорого. И чем современнее средства для лечения, тем дороже медицина. Если у тебя нет страховки, тебе не повезло. Медицина здесь очень дорогая, очень!», — акцентирует Ольга.

По мнению врача, главный плюс белорусской медицины в том, что, хоть она и не лучшая, она доступна. Если вдруг случится аппендицит, никто не пришлет астрономический счет.

История Франака Вечерки, которому за лечение сломанной ноги в бруклинской больнице выставили счет $104 тысячи, Ольгу не удивляет. В США действительно такие расценки на медицинские услуги.

Про культуру отношений между пациентами и докторами в Беларуси

Ольге не просто однозначно сказать, почему в Беларуси культура отношений между врачами и пациентами зачастую довольно низкая.

«Может, потому что в целом культура такая? Если на почте или в магазине вам никто не улыбнется, почему врачи будут вести себя по-другому? Или, может, некоторые врачи просто не любят свою работу? Большинство поступает на медицинский факультет после школы. Мне сложно поверить, что молодой человек в 17 лет может сознательно выбрать себе профессию, тем более, когда речь идет о профессии врача. Вряд ли в этом возрасте можно правильно оценить, каких жертв требует эта профессия и какую ответственность придется нести», — рассуждает врач.

Ольга отмечает, что, когда она поступила на медицинский факультет в Америке, средний возраст первокурсников был 25 лет. Они уже точно знали, чего хотят от жизни, у них была сильная внутренняя мотивация.

«Я не уверена, есть ли нехватка врачей в Беларуси, но если они работают на износ и принимают огромное количество пациентов каждый день, то так можно превратиться в робота, заработать профессиональное выгорание, — продолжает врач. — Или, может, белорусские врачи попросту не знают ничего другого, их так научили. У нас на первом курсе, например, был предмет, где учили, как сочувствовать пациенту, как сообщать плохие новости, как выстраивать дружеские отношения с людьми».

«Очень скучаю по белорусской кухне»

Сегодня Ольга уже не представляет свою жизнь в другой стране.

«В Америку приезжают люди со всего мира. Здесь столько национальностей, столько культур, что я не знаю, есть ли еще где-нибудь в мире что-то подобное. Я люблю путешествовать, а США — огромная страна с богатым ландшафтом. Здесь ты можешь поплавать в океане, полазить по горам, покататься на лыжах», — говорит Ольга. — Когда у меня отпуск, а он случается четыре раза в год по одной неделе, мы все время куда-то летим. Были в Исландии, на Гавайях, Карибском море, Майями, летаем к родителям мужа — в Мексику. Когда ко мне прилетает мама, я стараюсь показать ей как можно больше всего. В прошлом году я сама провела неделю в Беларуси».

Кстати, с мужем, мексиканцам Серджио, она познакомилась во время лыжного отдыха, лет 14 назад.

«Я поехала со знакомыми, но они катались намного лучше меня, поэтому пошли на крутые горы. Я осталась на склонах попроще. Помню, стояла в очереди, чтобы подняться на специальном лифте на вершину, а там стоял знак, что желательно с кем-то объединиться, чтобы не гонять лифт впустую. Помню, повернула голову, а там какой-то парень. Спросила: «Один? Поехали вместе». Пока мы ехали, познакомились, стали кататься вместе. Обменялись почтой, и вот уже три года как женаты», — вспоминает молодая женщина.

В Беларуси Ольга бывает раз в год или раз в два года.

«Очень скучаю по родным, друзьям, по белорусской кухне, — признается Ольга. — Перед прилетом говорю маме, что хочу голубцов, холодца, борща, драников. Когда приезжаю в Беларусь, возникает мысль, что было бы хорошо жить среди родственников. Но я понимаю, что приезжать и жить — это разные вещи. Хотя, кто знает, может, когда я буду хирургом с опытом, приеду работать в Беларусь», — говорит Ольга.