Коля и «медведи»

Человеку вдруг кажется, что он — главный. А занавес вдруг опускается и…

Как воспитывать детей, знает каждый. Особенно чужих. Здесь мы все академики. И все же судьба маленького Коли Лукашенко, которая с некоторых пор вынесена на телеэкраны, подается в главных новостях, тиражируется на фотоснимках, а значит, обсуждается, муссируется потом всеми зрителями как медиасюжет, вызывает удивление, тревогу и еще много-много противоречивых чувств.

Не рано ли малыша запустили на орбиту? Такое гипервнимание и взрослому-то вредит. У широкой известности есть обратная, очень опасная сторона: она ломает представление о мире и месте человека в нем. Человеку вдруг кажется, что он — главный. А занавес вдруг опускается и…

Страшно подумать, что может случиться с психикой маленького человека. Ведь телеэкран — кровосос для тех, кто в нем «звездит». Зато для остальных — развлечение. Итоговые новости дня имеют такой же рейтинг, как и, скажем, «Пусть говорят», «Детектор лжи» и конкурсы красоты. И смотрят его плюс-минус одни и те же люди — кто подсажен на ящик. Чего они ждут? Понятно — зрелищ. И вот появляется чудный малыш в совершенно неподходящем для детей месте — на политическом ристалище. Здорово! Дошкольник почти на равных участвует в политической жизни отца. Интригует… Где только малыш не побывал, какие только персоны снисходительно-заискивающе не поглаживали его ручки… Шок! Телеаудитория в восторге. Она для этого и садится на диван в свою излюбленную «ямку»…

Но зачем, зачем выставлять малыша перед телекамерами? Кто-нибудь из близких думает о его здоровье? Хотя, надеюсь, сам он эти телесюжеты потом не смотрит, печальной «популярности» своей не сознает и толком вообще не понимает, что за суета вокруг него и его большого папы. Может, в уме Коли это вообще откладывается, как у другого поход с родителем в музей или в зоопарк. И он думает, что дяди играют в «медведей»… Но тогда какая же воспитательная составляющая от такого «зоопарка»? Что-то ведь ребенок, как говорят педагоги, все равно выносит с каждого урока...

Последний раз в телевизоре мальчику Коле подарили в Ереване бочку коньяка «Арарат». Папа посещает завод, сыну выкатывают бочку алкоголя с персональной табличкой. Монарх осматривает достопримечательности, маленькому принцу подносят подарки «со значением». Выходит, так? Да, на Кавказе мужчина должен одинаково твердо держать в руках кубок и меч. Традиция. Да, от подарков не отказываются. Традиция. Но… ведь это не было экспромтом! Кто в службе протокола пишет такие запредельные сценарии? И потом, бочка не игрушечная, а 400 литров (!) «кубочек», дарят не воину, а ребенку, малышу. И в нашем обществе, европейском, к алкоголю совсем иное отношение… Ну и напоследок: зачем махать, как красной тряпкой, этой византийской роскошью, показывая сюжет по ТВ?

Все зашкаливает. И прежде всего здравый смысл. Хотя, может, зашкаливает только для меня. Может, кто-то из ближайшего окружения, использовав добродушие армян, специально включил в протокол посещения Лукашенко завода «Арарат» и приподнесение его шестилетнему сыну Коле 400-литровой бочки коньяка с дарственной надписью? Мол, пусть знают в Беларуси, кто будет следующим, после Александра Григрьевича, президентом.

Я далека от политики. Для меня все же важнее чисто христианская мораль. Есть такая пословица: хочешь жить счастливо — живи скрытно. Мы храним от публики — от площади, от базара — все, что дорого сердцу: свои любовные отношения и своих маленьких беззащитных детей. Понятно, что такая роскошь, как счастье, недоступна политикам. Они люди публичные, и личную жизнь променяли на власть и деньги. Но ведь и у политиков есть родительский инстинкт: прежде всего охранить, уберечь свое потомство. И я не злорадствую, когда вижу, как меняют детские мечты на бочку алкоголя. За сына Лукашенко я печалюсь…

Елена Молочко, «Народная воля»