«Пенсия $47— не прожить»

Репортаж из глубинки, где люди пытаются заработать.

Женщина лет шестидесяти, которую журналисты onliner.by подвозят между Речицким и Калинковичским районами, без прелюдий приступает к обязательному докладу о финансово-экономических показателях села. В колхозе работы нет, ферму закрыли, сын ездит «на Россию», в деревне одни пенсионеры, их дети и внуки почти все пополучали «письма счастья». Доклад окончен. Журналисты едут на край света, в Ельский район, чтобы узнать, как люди зарабатывают.

Основы геометрии

Как известно, с разных точек открываются удивительно разные виды на жизнь. Важно правильно расположиться, в то время как обстоятельства стараются поставить тебя под разными углами.

Деревня Млынок рядом с Ельском по весне смотрится как рай (не забываем про правильный угол).

Цыганка за забором развешивает постиранные шторы, те воображают себя алыми парусами, ну ладно, не алыми, ну выгорели немного… Для пожилой Ассоль с той стороны забора картина мира выглядит прозаично: Млынок да козы.

— Чего это вы меня фотографируете? Давайте погадаю.

— Погадать мы вам и сами можем. Вы лучше научите… этой… мудрости. Как дальше жить?.. — незаметно журналисты пытаются загибать гвозди, торчащие из забора.

Сквозь хитрый прищур, поблескивая обручальным кольцом, хозяйка принимается причитать. Мужа схоронила, воспитывает сироту, пенсия 95 рублей — не прожить.

— Как же вы не умерли? — волнуемся в меру фальшиво.

— Ой, сама не знаю. И на работу детей не берут почему-то. А штраф три миллиона им где взять? Грабить-убивать? Как жить?..

Надо было соглашаться на гадание. Там тоже ничего непонятно, но хоть не требуют ответов на такие сложные вопросы.

— А ты работай, так и заработаешь, — вкратце пересказал нам основы экономической теории слесарь по обслуживанию молокопровода Игорь. — Мне в совхозе 600 рублей ($300) платят — нормально, я считаю. Но это ж надо встать в четыре и домой вернуться почти в полночь.

— Правда, что ли, 600 получаешь? — удивлен доходами односельчанина его сосед Сергей. — Я-то в агросервисе работаю, объемы теперь маленькие стали, но без дела не сидим. А когда не на работе, так по дому что-то всегда сделать надо. С голоду не помираем, в общем.

Пожилые супруги на весеннем солнышке светятся от безмятежности. В отблесках греется зашедший поздороваться сосед-эмчеэсовец в отпуске. У него тоже все в порядке, при деле человек.

— Нам-то что сделается? На лавке сиди или огород копай, если не сидится. А молодежи тяжело, — переживают пенсионеры. — Вот есть хлопец — молодой, 57 лет — соцработником за маткой ходил. Она умерла — и все, нет работы. И устроиться не может.

— А нам говорили, что работы море, людей найти не могут.

— Ну да, — не доверяют старики.

«Дадим дом, заправим и накормим»

По расписанию у журналистов как раз время слушать про золотые горы.

Млынковский сельсовет, как и все сельсоветы в мире, оборудован знаменем победителю соцсоревнования и грамотой за конкурс чтецов. В зале чинно сидят сельчане, за столом напротив — начальство: идет ярмарка вакансий. Такие небольшие точечные ярмарки райисполком периодически устраивает в деревнях, и сегодня по графику как раз Млынок.

Кроме чиновниц и представителей организаций, в зале человек десять. Из президиума стараются смотреть в зал с оптимизмом. В ответ смотрят вежливо, без ожидания чуда. Это в столицах молодежь кривится на зарплаты меньше тысячи, качает права, сучит ножками. Тут выбор попроще. И одновременно сложнее.

В этой старой песне всего два куплета: первый — «нет работы», второй — «некому работать». Не в рифму, зато про наболевшее. Куплеты исполняются по очереди с разных сторон. (Есть еще третья сторона, но оттуда ничего не исполняется: некогда, надо крутиться, все деньги сами себя не заработают.)

— Буфетчик в сельский кафетерий на полставки, музыкальный руководитель на четверть ставки в детсад — это 55 рублей. Худрук в культурный центр за 300 рублей… — перечисляют «купцы».

На таких должностях переутомиться так же сложно, как и разбогатеть. Зал еще не разогрелся, слушают пока равнодушно, но терпеливо.

Со своим хардкором вступают совхозы, становится повеселей. Нужны пастухи на сезон за 400 рублей ($200) в месяц, доярки, животноводы, трактористы за 350. Остро требуются токарь, сварщик, слесарь, электромонтер, водитель. Школьников зовут работать на время уборочной. О деньгах надо договариваться по факту.

Токарей и трактористов в зале, похоже, нет. Зато двое мужчин в первом ряду зашевелились, услышав про вакансии пастухов: опыт имеется. Одна беда — до рабочего места 11 километров, непонятно, как добираться. Будут что-то придумывать.

Лесничеству тоже нужны люди: трактористы, лесоводы, вальщики. Их готовы обучать. Да чего там, и сам лесничий нужен.

— Эх, я ж уже старый… — огорчен мужчина в кожанке, который только что собирался в пастухи, но теперь хочет быть вальщиком. Записывается все же в пастухи.

Еще под Ельском строят площадку солнечных батарей. Требуется много людей, но в основном интересуют квалифицированные специалисты. Наверное, повезут из Минска.

Николай Черепанов — удивительный человек: «депутат» сельсовета, работал поваром, да бросил (мало денег), умеет делать практически все (местные подтверждают), построил половину домов в этих краях (ну почти). Утверждает, что в деревне можно нормально зарабатывать как ИП. Но есть проблема: зимой рынок строительных услуг замирает, поэтому надо как-то легализоваться, чтобы и налог не платить, и в «тунеядцы» не записали. Пока сидел на ярмарке, созрел план.

— Хочу пойти на курсы операторов котельных, раз тут предлагают бесплатно, да еще и с гарантированным трудоустройством.

У кадровика КСУП «Ельск» Анны Шпалок возвышенная и смелая мечта — начальник свинокомплекса. Его заманивают уже с полгода — не идет, совсем повывелся в наших краях. И вряд ли он притаился в этом зале… Еще позарез нужен бригадир на молочную ферму (500 рублей). Для таких специалистов держат жилье, готовы отдать ключи при первом знакомстве.

— Начальник комплекса нужен с высшим образованием и стажем: там же серьезная работа, 10 тыс. голов. Даем дом в райцентре — со всеми удобствами! Бензин наш, питание почти бесплатное… А вообще, толковых специалистов найти очень трудно, это старая проблема.

С одной стороны, зарплата и условия нормальные, видали и хуже. С другой — все равно трудно совхозу конкурировать с Россией, которая высасывает лучшие кадры. Да и худшие. Как бы сделать так, чтобы наоборот было? Не знает кадровик, да и не обязана, не ее тема.

«Москва уже не та, но ...»

С кем бы ты ни беседовал в глубинке, обязательно разговор свернет в Россию. Будут рассказывать, что Москва уже не та, заработки упали и порой кидают. При этом финал одинаковый: «Наверное, скоро снова поеду». Как сговорились.

И чиновники, и сами работяги не раз делились взглядами: нет ничего плохого в том, что человек зарабатывает за границей, если деньги он все равно привозит на родину. Мол, экспорт рабочей силы — отличная статья доходов, которую пока эксплуатируют стихийным образом, а надо бы ее легализовать да приручить.

Житель Ельска Михаил занимается хозяйством во дворе ухоженного дома. Тут родился и вырос. Опершись на теплицу, припоминает:

— Да вроде и не осталось таких знакомых, которые хоть раз на Россию не съездили. Я и сам бы поехал, но дочка маленькая держит, только родилась.

У Михаила есть подвижный как ртуть сын Стас, и дочка — естественно, Анастасия, ей 2 месяца.

Сам он квалифицированный электромонтажник — элита. Говорит, до недавних пор хорошо зарабатывал в государственном монтажном управлении. Чувствовал себя стабильнее всех на свете. А прошлым летом как обрезало.

— Самое обидное, что резко все произошло. Раз — и нет объемов. И как жить людям, которые кредиты отдают? Когда брали под свою зарплату, думали-то, что смогут погасить. И на тебе.

Куда подевались пресловутые объемы — отдельный большой вопрос. Как бы то ни было, сейчас основная работа поставлена на паузу, люди в отпусках за свой счет. Устраиваются кто где может. Михаил, например, пошел на установку тех самых солнечных панелей. Да только уже не специалистом, а простым рабочим. Плата — 20 рублей за десятичасовой день.

— Это не Минск и не Гомель, тут выбора особого нет. Не было бы этих панелей, так и не знаю, куда бы делся. Но они не навсегда, там работы осталось меньше чем до конца года.