Повелитель птиц

Как биолог из Малориты вместе с совами спасает урожай от грызунов.

Если кто-то посреди дня лезет на дерево в центре города Малорита (Брестская область), каждый прохожий знает — это Денис Китель. 29-летний биолог исследует хищных птиц, учит местных различать пернатых по голосам, сражается с ЖКХ против вырубки многовековых деревьев, а в прошлом году взял и повесил по всему району более 150 самодельных домиков для сов, пишет imenamag.by. Совы, уверен Денис, не только прекрасны сами по себе, но и полезны для сельского хозяйства: одна пара съедает за сезон около тысячи полевок, а значит, помогает региону сохранять урожаи. Пока власти не слишком поддерживают Дениса в его начинаниях, но сдаваться парень не намерен. Потому как не биолог, а какой-то биолог-супермен.

Денис родился в Малорите, жил здесь с мамой до поступления в университет, здесь окончил школу, здесь же впервые открыл в себе страстное желание связать свою жизнь с природой. Мы приехали к нему в гости, чтобы Денис сводил нас в лес, показать своих сов. «Никаких гарантий не даю, что вы их увидете», — сразу предупреждает «Имена» биолог. В итоге нам удалось увидеть целых семь. И это — крохотная часть всей совиной малоритской империи.

Образование Денис получал в Португалии. Учился на смешном для Беларуси факультете «морская биология». Сегодня профиль Дениса — хищные птицы и совы, которыми парень занимается с 15 лет. Первый домик для них смастерил еще в 2003-м, когда посмотрел по телевизору документальный фильм Игоря Бышнева «Последние орлы», где видный белорусский орнитолог Владимир Ивановский делает для орла на дереве искусственное гнездо из болотной кочки. «А что, я так не смогу, что ли?» — вспоминает Денис и рассказывает, как собрал свое первое искусственное гнездо из мха, веток и бревен. Долго выбирал место, вез гнездо в лес на велосипеде, поднимал на капроновых шнурках высоко на дерево, привязывал к стволу. С этого всё началось.

Привередливый квартиросъемщик

Сегодня вместо гнезд Денис мастерит для сов деревянные ящики, вроде больших скворечников — это быстрее и удобнее. Чтобы сова пришла и поселилась в домике, надо учесть, что у каждого вида сов — свой вкус. Самый распространенный вид — ушастая сова — живет в открытых гнездах на границе поля и леса, значит, ящик стоит размещать именно в такой местности. Серая неясыть предпочитает дупла, поэтому домик для нее надо делать с крышкой. Для филина потребуются апартаменты полметра в диаметре, а для домовых сычиков — длинные узкие домики, имитирующие трубу.

Еще надо помнить, что птицы не будут жить на голых досках, поэтому каждый ящик надо выстилать лапником, мхом, иглицей, «чтобы совушкам было мягко», рассказывает Денис. Раз в год, осенью, домики надо чистить, чтобы там не собирались паразиты, и каждые десять лет — заменять старый ящик на новый. Чтобы не сбиться, все координаты искусственных гнезд Денис заносит в навигатор и каждый сезон выделяет пару недель на то, чтобы обойти все домики.

Спасти посевы от грызунов

Зачем вообще строить совам искусственные гнезда? Первая причина — эгоистическая: когда Денис (читай — ученый) знает, где живет сова, ему проще ее изучать, не надо рыскать по лесу в поисках гнезда. Вторая причина в том, что совы сами не вьют гнезд, а поселяются в чужих. Например, в гнезде грача, сороки или вороны. Многие виды селятся в дуплах. После того, как большие старые деревья вырубают, а вырубают их довольно часто, птицы испытывают большие сложности с тем, чтобы найти себе достойное место. Денис, строя и развешивая свои ящики, помогает птицам решить квартирный вопрос.

Третья причина — практическая. Малоритский район расположен на юго-западе Полесья и вся экономика района держится на доходах от сельского хозяйства, в том числе — от развитого здесь зернового производства. Каждый год значительная часть бюджетов уходит на борьбу с грызунами, ведь одна маленькая полевка в среднем съедает за год один-два килограмма зерна. И вот тут в истории появляются совы: если заселить их в домики у полей, то хищные птицы будут охотиться на полевок и мышей, которые съедают посевы.

— В Европе и США такой метод борьбы с грызунами очень распространен и называется биологическим, — объясняет Денис. — Одна пара сов или соколов может уничтожить около тысячи полевок за сезон. В Малоритском районе живет около 60 пар ушастой совы. Использовать их против грызунов куда результативнее, чем капканы и ловушки. И намного безопасней, чем яды. Достаточно только рассчитать положение домиков таким образом, чтобы радиус охоты каждой совы приходился на определенный участок поля. Удобно, сравнительно дешево и безопасно. Но в Беларуси почему-то никто так не делает. Я вот предложил, посмотрим, что получится.

С этой идеей — поселить сов рядом с полями — Денис пришел в Малоритский райисполком, к начальнику управления сельского хозяйства и продовольствия. Говорит, что тот против его инициативы не возражал, но и особо не поддерживал. Считай, похлопал по плечу и отпустил с миром. Так что материалы на домики Денису пришлось искать самому, благо, помогли ребята из общественных организаций «Зеленая сеть» и «Ахова птушак Бацькаўшчыны». Так 150 новеньких ящиков-домиков всё-таки попали на деревья.

Охота на сов

— Слышите? Это голос зарянки. Дальше такое тиф-тиф-тиф — это буроголовая гаичка токует. Еще дальше — зяблик беспокоится. Слева — сойка. Пеночка теньковка — впереди, — рассказывает Денис.

Когда идешь с ним по лесу, будто открывается какой-то третий глаз, который начинает и птиц различать по голосам, и по сторонам замечать мельтешение стрекоз и бабочек.

— Вы это видели? — мимо проскакала косуля. — Можно не видя ни одной птицы, сказать, что здесь их пять видов. Самая активная пора — утро. Сразу 30 видов можно услышать, — обещает Денис.

Мы присоединяемся к биологу и его подруге Вере, которая никакого отношения к биологии не имеет, но от Дениса заразилась любовью к совам, когда те с самого утра выбирают себе пеший маршрут на целый день. Километров на 20, чтобы по пути проверить каждый ящик, занести новые данные в дневник, найти новые места для гнездования и обновить старые, прохудившиеся гнезда. Начали проверку мы еще вчера, когда приехали в Малориту, и Денис повел нас на кладбище — его любимое место в городе, где сохранились еще старые деревья и время от времени поселяются пары ушастой совы.

Если хочешь найти сову, первым делом — прислушайся, не ухает ли где самец, призывая самку. Денис рассказывает, как специально знакомился с местными лесниками, егерями и сторожами по всему району и учил их вычислять голоса совы из общего гомона птиц. Теперь эти сторожи, лесники и егеря образовывали целую сеть информаторов, которые каждый сезон присылают Денису свои «сводки»: если сову слышно, значит надо ехать проверять домик и кольцевать птенцов, нет — можно отложить поездку на следующий год.

Второй этап — поиск погадок. Что это?

— Сейчас объясню, — говорит Денис. — У сов довольно специфический характер питания. Полевок и мышей они заглатывают полностью, с шерстью и костями, и когда мясо переваривается, шерсть и кости прессуются в комок и отрыгиваются через клюв. Вот это и есть погадка. И чем больше этих погадок под деревьями, тем больше вероятность, что где-то здесь живут совы.

Денис говорит, что если разобрать такой комок, то можно определить, что ела сова Для одного своего товарища, который изучает питание хищных птиц, Денис весь прошлый год собирал погадки и по почте отправлял в Академию наук. «И вот они спрашивают меня: „Во сколько вы оцениваете посылку?“ А как им объяснить, что она бесценная? Никто уже не сможет повторить то, что внутри», — рассказывает парень.

Для своих знакомых биологов он также собирает яйца-болтуны — яйца без желтка, из которых уже не вылупятся птенцы. А также некоторые виды древесных грибов и «куколки» от редких видов стрекоз. Денис — и сам редкий вымирающий вид белорусского биолога-практика, который не чурается работы «в поле» и готов лазить по деревьям, ходить по болотам и подставлять голову под удары птичьих клювов. Всего таких увлеченных людей по всей Беларуси около ста человек.

— Кто мечтает быть биологом? — улыбается Денис. — Ну о-о-очень мало таких людей. Даже те, кто идет на биофак, в итоге становятся учителями в школах. Биология — это неприбыльная специальность, и даже те, кому искренне нравится, бросают это дело, когда появляется семья, дети. В Малорите вот всё население рано или поздно начинает ездить на Москву, строителями. Какие тут птички?

Но в этой невостребованности, говорит Денис, есть и свои плюсы: «В Европе все изучено, а у нас, чего ты ни касаешься, что ни делаешь — новый вклад в белорусскую науку. Я, например, нашел три новых для Беларуси вида птиц. А потом мы с другом стали за стрекозами наблюдать, и теперь мы два крупнейших специалиста по стрекозам Беларуси. Ну и в новой редакции Красной книги использованы мои данные — почетная штука».

Биолог как новый супермен

Глядя на то, как лихо Денис карабкается по деревьям, рушится стереотип о том, что биологи — это такие хилые очкарики. Денис рассказывает, что иногда работа «полевого» биолога становится похожа на настоящий боевик:

— Есть два вида сов в Беларуси, которые атакуют: длиннохвостая неясыть и бородатая неясыть. Одна из десяти особей серой неясыти тоже может напасть, если рядом с ней птенцы. Однажды меня атаковал сокол-дербник, так к тем вообще без защиты на голову, глаза и руки — нельзя. Бьют клювом в самую высокую точку и делай, что хочешь.

— Опасная профессия!

— Веселая! — смеется Денис. — И интересная. Вот как-то работал на севере России, кольцевал соколов-кречетов. Так нам всем надо было подписать бумагу о неразглашении, мол, я не имею права передать информацию о том, где находятся его гнезда. Потому что один такой сокол стоит 20 тысяч долларов. И на них устраивают настоящие рейды браконьеры, которые отлавливают птенцов, увозят их и продают арабским шейхам, у которых на наших соколов большая мода.

Приобщать соседей к природе

Самое удивительное, что совы для Дениса — хобби. Он на них ничего не зарабатывает. Откуда тогда берут деньги белорусские биологи?

— Я сам удивляюсь, — говорит Денис. — У нас обычно сезонная работа. Осень и зима — это абсолютно пустой период. Академические люди сидят и пишут статьи в офисах и никуда не выезжают. Те же, кто такие вольные, как я, не привязаны к какой-то организации, ездят, как правило, в другую страну.

Ездят тоже по работе. Всё ищу в интернете: волонтерские программы, станции кольцевания, исследовательские центры. Где-то что-то оплачивают, где-то покрывают только проживание, но ты узнаешь столько нового, что и черт с ним, с тем заработком. По таким конференциям, семинарам и станциям Денис объездил почти весь мир. Но, говорит, всегда хочется возвращаться:

— Люблю свою страну, понимаешь. Как бы тут не было иногда… хм, прикольно жить, но природа здесь отличная. На севере такие озера шикарные! Жалко, что у нас не модно интересоваться природой, в отличие от Европы.

Денис рассказывает, что многие белорусы и знать не знают, сколько сюда ездят европейцев, просто посмотреть на нашу природу:

— Вот голландцы приезжают часто, платят деньги за то, чтобы посмотреть вид. Приглашают меня показать, скажем, кулика-мородунку или белую лазоревку. И я знаю, где их найти и как распознать голос, и вожу этих иностранцев по Беларуси. Представить себе белоруса в аналогичной ситуации где-то за рубежом — сложно. Все-таки вопрос заработка у нас остро стоит: люди не могут себе позволить, даже если хотят. И приходят к этому только по настоящему увлеченные.

Кроме экскурсий Денис зарабатывает ремесленничеством: мастерит скворечники и продает. Но тоже, говорит, больше не ради заработка, а скорее чтобы люди как-то ближе становились к природе — он сделал, они повесили, и что-то в них, может, зашевелилось, может, захотелось лишний раз сходить в лес. Одно время Денис поддерживал своими находками, в том числе теми, что привозил из дальних стран, местный класс биологии в малоритской школе, чтобы дети видели не разваливающиеся плакаты, напечатанные еще в советское время, а реальные экспонаты, которые можно потрогать.

— Я, конечно, больше забочусь не о людях, а о животных, у которых проблемы, а людям начхать на эти проблемы, — говорит Денис.

И рассказывает, как на четвертом курсе вел для детей кружок целый год, и только три человека стали увлекаться и работают сейчас в какой-то сфере близкой к биологии. «Выхлоп маленький», — разводит руками Денис. Усугубляется это еще и тем, что у биологов — специфическая и не всем понятная философия.

Биологи не сопереживают конкретной птице, которая подбила крыло и умрет. Кто-то кого-то убивает всегда, кто-то должен быть сильнее, кто-то слабее. Я не хочу, чтобы они умирали. Но они будут умирать. И если я спасу какую-то одну, тут ничего не произойдет абсолютно, никаких сдвигов в природе. Считаю что-то, чем я занимаюсь, более полезно. Например, мы находим место обитания вида и создаем охранную зону вокруг гнезда, для лесхоза передаем под охрану. И это значит, что на этой территории вид может жить, не беспокоясь, что лес вырубят. А если сама птица погибнет — я бессилен.

Малорита — город маленький. Народ пытается где-то заработать, семью построить, и на природу «всем обычно плевать». Своими домиками, своей работой, своими экскурсиями для всех желающих, Денис пытается поднимать вопросы экологии вроде безграмотной обрезки деревьев, когда вместо деревьев остаются одни обрубки.

— Всем вроде пофиг, спилили и спилили. А мне нет. Потому что там, на деревьях, могут жить птицы. Спросите меня, что я люблю в Малорите — так это наше кладбище. Здесь одно из немногих мест в городе, где сохранились дубы по три метра в обхвате. Я рассказываю, показываю. Например, у нас в пределах города есть маленькое озерцо. И там живет три вида стрекоз из Красной книги. На том озере еще два вида птиц из Красной книги. И я стараюсь это рассказывать, чтобы люди об этом знали. Кто, если не я?

К концу сезона Денис как раз закончит обходить все свои домики и составит полную картину — сколько птиц заселилось в этом году в искусственные гнезда и сколько у них появилось птенцов. А уже в конце 2017 года — начале 2018 можно будет понять, насколько птицы помогли сельскому хозяйству Малоритского района и уже с этой, новой, статистикой идти штурмовать новые кабинеты. Наши ведь совы не хуже сов в Европе и США.