Истории людей, которые на работу и обратно добираются по пять часов в день

Как живут жители глубинки, которых с Минском связывают сугубо деловые отношения.

Экономист Лилия Зелковская в шутку называет себя железным человеком. По образованию она — инженер-металлург и сейчас работает на тракторном заводе. «Железной» Лилию можно назвать еще и потому, что на работу в Минск она каждый день ездит из Сморгони. Дорога — почти три часа в одну сторону. Тех, кто из райцентра ездит работать в другие города, наберется с целый поезд. Tut.by проехал с Лилией от порога дома до проходной завода, чтобы понять, как живут жители глубинки, которых с Минском связывают сугубо деловые отношения.

Дом — перрон

Лилия Зелковская сидит в гостиной и пьет кофе из фирменной ярко-красной чашки — подарок на 60-летний юбилей завода. На фоне еле слышно играет песня американской кантри-поп-исполнительницы Тейлор Свифт. Лилия рассказывает о себе и своей работе, и для половины шестого утра выглядит очень бодро.

— Для меня встать утром — совсем не проблема. Раньше работать приходилось до ночи, а потом подниматься в 4 утра. Сейчас я встаю где-то в 5.10 и уже привыкла к такому режиму. Правда, бывает, что за день так устанешь, по заводу набегаешься, что приезжаешь с работы — и в 7−8 часов можешь упасть и заснуть. Хотя, как правило, спать я иду в 9.30−10 вечера, — говорит Лилия.

После учебы в политехе Лилию распределили в Литву, где она работала на заводе под Вильнюсом. В начале 2000-х семья переехала в Сморгонь, где чуть позже ей предложили стать директором совместного белорусско-российского литейного предприятия. В 2006 году Лилия пошла работать экономистом на Сморгонский агрегатный завод, который является филиалом Минского тракторного завода.

Официально и сейчас Лилия Зелковская работает на агрегатном заводе, однако каждый день ей приходится ездить в командировки на МТЗ. И если раньше командировки были несколько раз в неделю, то последние три года в столицу Лилия ездит «каждый Божий день». Расстояние между городами — 130 километров.

— Я работаю в отделе снабжения, у нас централизованные поставки через тракторный завод. Приходится ездить, чтобы их оформлять. Раньше в нашем отделе работали три человека — ездили по очереди, но сейчас я одна. Меня, конечно, предупреждали, что будут командировки, но я не рассчитывала, что каждый день.

Разговор прерывает полифоническая мелодия будильника на телефоне. «Шесть часов! — вдруг подскакивает хозяйка. — Нам пора!» Лилия оставляет свой кофе, надевает красное пальто, накидывает разноцветный шарфик — середина апреля выдалась холодной — и мигом выходит из квартиры.

На улице уже светло. Лилия идет быстро, почти бежит: в 6.28 уходит дизель на Молодечно. Прямой электрички в Минск из Сморгони нет. До столицы приходится добираться с пересадкой: на дизеле до Молодечно, и оттуда — на электричке в Минск. На это жалуются многие местные жители.

— Я не очень быстро иду? Это у меня обычная утренняя пробежка, — обращается к нам Лилия. Улыбается и ускоряет шаг, чтобы не опоздать на поезд.

Сморгонь — Молодечно

Над станцией кружат вороны — они гнездятся в перелеске вдоль железнодорожных путей. Крики птиц заглушает хип-хоп из наушников стоящего рядом молодого человека, рядом с ним — пенсионер с газетой под мышкой. Люди на перроне выстроились в почти аккуратную линию вдоль ограды — их наберется с несколько сотен человек. Все ждут первого поезда на Молодечно.

— У нас очень много тех, кто ездит куда-то работать — целый поезд будет заполнен. Кто-то работает в Молодечно, кто-то еще дальше: в Радошковичах, Заславле, Минске. В основном все едут на этом дизеле: следующий поезд только в девять утра.

Лилия покупает билет до Минска — 1 рубль 80 копеек. Альтернатива поезду — маршрутка Минск — Сморгонь, которая идет в два раза быстрее — полтора часа. Правда, стоит маршрутка в три раза больше — 6 рублей.

— Я официально работаю на Сморгонском агрегатном, поэтому могу позволить себе приехать позже, а не к самому началу рабочего дня на МТЗ, — рассказывает Лилия. — С вечера смотрю, какой у меня план на завтра. Если вижу, что работы много и надо приехать рано, то еду на маршрутке в 5.40. Тогда в полвосьмого я уже на заводе. Но если время есть и хочется сэкономить, еду на электричке. Обратно я всегда езжу на маршрутке: за целый день устанешь, а на поезде ехать очень уж утомительно — дорога убивает. Завод оплачивает проезд.

Ровно в 6.28 подъезжает дизель — сморгонцы по очереди в него заходят. Лилия садится у окна, закутывается в пальто и опускает глаза в телефон. За окном ослепляющее светит солнце.

— Знаете, вокруг одни и те же лица. Со многими мы уже несколько лет ездим, здороваемся, — рассказывает Лилия и, оглянувшись, указывает на тех, кого встречает каждый раз.

Раньше в дороге Лилия много читала, но испортилось зрение — читать старается все реже. Накануне Радуницы для долгих поездок на работу она нашла себе другое занятие: шила искусственные цветы.

— Раньше люди больше общались друг с другом. Можно было подсесть, завести разговор. Если у кого-то день рождения, всем вагоном поздравляли. А сейчас все едут в тишине — никто ни о чем не говорит, ничего не обсуждают. Люди стали более закрытыми, зацикленными на себе.

Лилия признается, что порой дорога сильно изматывает. Но устроиться на другую работу, поближе к дому, она не пыталась: найти что-то, когда тебе 50, очень сложно.

— На Западе говорят, что человек в 45−50 лет — лучший специалист, потому что у него большой опыт. У нас же в этом возрасте на пенсию идти рано, а работу менять поздно. Работодатели неохотно берут специалистов в возрасте. Даже настоящие профессионалы могут оказаться никому не нужными. К тому же, когда привык к своему месту, а потом приходишь в другой коллектив, — это в любом случае стресс. Да и нынешняя работа, несмотря на долгую дорогу, мне нравится.

Молодечно — Минск

Дизель приезжает в Молодечно. Те, кто работает здесь, идут в город. Те, кто едет дальше, в Минск, бегут по перрону, чтобы пересесть на электричку. Лилия — в числе первых. Она забегает во второй вагон.

— Здесь мы и встретим всех наших. Люди уже столько лет ездят, что у каждого уже есть свой вагон и даже определенное место, — рассказывает Лилия и, указывая на толпу за окном, добавляет: — Видите, сколько здесь человек вышло? В Сморгони есть несколько промышленных предприятий, но у многих из них дела идут не очень хорошо. Можно работать у частников в торговле — есть рынки, торговые центры. Но продаж сегодня нет. У меня родственница работает в торговле, говорит, что выручки вообще никакой. Так что за сотни километров люди ездят не от хорошей жизни.

В хвосте «сморгонского» второго вагона Лилия замечает постоянных попутчиков — Татьяну и Валентину, с которыми она как раз и познакомилась в электричке. Женщины работают в Минске швеями и каждый день ездят на работу на дизеле и электричке. Дорога туда-обратно у них занимает более пяти часов в день.

— А что делать, жить же на что-то надо. Вот и ездим каждый день, — вздыхает Валентина.

Женщины рассказывают, что работают в Минске уже 17 лет, но каждый день ездить туда-сюда начали последние два года.

— Раньше мы работали вахтами: неделю работаем, неделю дома. Хозяин снимал квартиру, в которой мы жили. Но потом из-за кризиса пошли сокращения. Раньше нас работало восемь человек, сейчас еще меньше. Квартиру хозяин больше не смог оплачивать, поэтому и ездим каждый день, — рассказывает Татьяна.

На работу Валентина и Татьяна ездят на электричке: маршрутка за 6 рублей им не по карману.

— Тяжело, конечно, каждый день ездить. Еще ведь есть семья: приготовь, постирай, убери. Мы бы и не ездили, если бы что-то на месте было. Но выбора у нас нет. Да и привыкли уже — переходить на другую работу психологически тяжело будет, — говорит Татьяна.

— Да если честно, даже не пытаемся другую работу найти, — поддерживает коллегу Валентина.

Кто-то в электричке читает газеты, кто-то — «рубится» в карты, но большинство — спят, склонив голову набок. Три попутчицы — Лилия, Татьяна и Валентина — общаются, как старые друзья: рассказывают о семьях, вспоминают общих знакомых. Кто-то не выдержал «кочевой» жизни и нашел «хоть какую работу поближе», кто-то уехал на заработки в Москву. Со стороны даже не скажешь, что единственное, что объединяет трех женщин, — совместные поездки на работу.

— В 5 часов просыпаешься, а домой возвращаешься в полдевятого. Какое может быть общение? Мы бы, может, и рады были, да возможности нет, — говорит Валентина.

Многие из тех, кто едет в вагоне, работают не в самом Минске, а на рынке в Ждановичах. Например, пенсионерка Татьяна Михайловна, которая сосредоточенно разгадывает сканворд.

— Моя пенсия — 216 рублей. Для того чтобы позволить себе что-нибудь, кроме скудного набора пенсионера, я должна ездить каждый день на рынок торговать. Все считают, что пенсионерам ничего не надо, но надо как раз многое. Ведь жизнь не заканчивается.

Последние 14 лет каждый день, кроме понедельника, Татьяна Михайлова ездит на рынок. До этого работала учителем и воспитателем. В 2003 году, когда дочь поступила в университет, нужны были деньги. Так из школы она перешла работать на рынок: «Надо было дать дочке возможность получить образование».

Долгую дорогу — два часа туда и обратно — Татьяна Михайловна старается, как сама говорит, провести с пользой.

— Во всем можно найти свои плюсы и минусы. Здесь я решаю сканворды, перечитываю или читаю книги, до которых дома руки не дошли. Иногда я забываю, в какую сторону еду. День на день похож — и они сливаются в один большой.

По сравнению со среднестатистическим белорусским пенсионером Татьяна Михайловна ведет активную жизнь: ходит в театр и на концерты. Из последнего — шоу «Ночь для женщин». «Аншглаг был полный!» — вспоминает она. В Минск ездила на «больших звезд» — Элтона Джона, Smokie, Лепса. В родном Молодечно ходит на «звезд поменьше», например, послушать романсы Александра Малинина.

— Работа на рынке мне позволяет покупать билеты на такие мероприятия. По крайней мере я могу себе что-то позволить, кроме хлеба, молока и кусочка колбасы.

Татьяна Михайловна отмечает, что многие из Молодечно ездят торговать в Ждановичи, но в последнее время таких людей становится все меньше.

— Думаю, сказался возраст. Многие задумались, что они получат, когда выйдут на пенсию. Потому что у нас на рынке есть те, кто официально не оформлен. Многие устроились в Минск уборщицами, санитарками… Однако зарплата на такой работе небольшая, поэтому некоторые еще и умудряются подрабатывать на рынке.

Татьяна Михайловна говорит, что найти работу в Молодечно ничуть не легче, чем в той же Сморгони и других городах поменьше.

— Глупо говорить, что у нас люди ленивые, что они не хотят работать. Как раз наоборот — они хотят. Просто на периферии нет возможностей. У нас на рынке работает женщина, которая каждый день ездит из Островца — это аж под самой границей! Она сразу до Гудогая, потом от Гудогая до Молодечно, а оттуда в Минск. Даже боюсь представить, сколько времени это занимает. Если человек с двумя−тремя пересадками добирается до работы, он однозначно хочет работать.

В пример Татьяна Михайловна приводит свою «попутчицу Танюшу», которая сидит напротив. Каждый день девушка ездит в Ждановичи из Воложина.

Танюша сонно поднимает голову и лишь говорит, что дорога действительно очень утомляет. Потом закрывает глаза и засыпает почти до самого Лебяжьего.

Минск — завод

В 9.20 электричка останавливается на станции Минск-Северный. Лилия Ивановна выходит из вагона и быстрым шагом спускается в метро.

— Мы вас уже не догоним, — говорят Татьяна и Валентина ей вслед. — Вы же всегда так бежите.

Приехав в Минск, заводим разговор о городе. О столице Лилия говорит с искренней улыбкой, ведь Минск — город ее студенчества.

— Знаете, мое любимое место — район Академии наук. Вот этот кусочек проспекта, где находится наш институт. Мы когда с университетской подружкой встречаемся, очень любим там пройтись.

Даже несмотря на усталость, Лилия после работы может остаться в Минске, чтобы встретиться с друзьями, которые здесь живут, сходить в театр или на концерт.

— В театре, правда, последний раз была в ноябре — сейчас не очень получается по семейным причинам. В декабре ходила на «Песню года». Иногда езжу в кино.

Чтобы не тратить много времени на дорогу до работы, однажды Лилия даже пробовала перебраться в Минск. Когда сын был студентом, они снимали вместе квартиру.

— Тогда я, конечно, чаще театры посещала, ходила в бассейн и тренажерный зал, — вспоминает Лилия свою столичную жизнь. — Но долго я так не смогла. Свое как-никак лучше. Приятней приходить в свою квартиру, а не жить в чужих стенах. Иногда я не выдерживала, садилась и ехала домой в Сморгонь. Тут выходишь из маршрутки — и воздух совсем другой.

Поезд метро останавливается на станции «Тракторный завод». Лилия выходит и, ни секунды не задумываясь, поворачивает в сторону одноименного завода. Таким же быстрым шагом, как и в начале нашего пути, она идет по широкому тротуару с потертой зеброй. Лилия ныряет в проходную завода, за которой стоят новенькие тракторы ее любимого красного цвета. Часы над главным входом показывают время — 9.36.