Путь Лукашенко к катастрофе

Неадекват в действиях властей все более очевиден.

Продолжаются разговоры о путях вывода белорусской экономики из кризиса, о реформах. Некоторые даже продолжают верить, что реформирование экономики вполне возможно и при этой власти. Надо только убедить ее в необходимости реформ, ведь и сама она вроде как осознала, что привела страну к «опаснейшей черте». Однако последние заявления руководителя нашего государства четко дают понять: реальных реформ не будет. А те «реформы», которые произойдут, все же не сработают.

Начнем с «либерализации». Как заявил Лукашенко, отвечая на вопросы «парламентариев» шестого созыва по итогам «послания белорусскому народу и национальному собранию», либерализировать экономику нужно настолько, чтобы не потерять управляемость. Эти слова, как и реальная практика «управляемости», показывают, что наша власть достаточно своеобразно понимает управление и «управляемость» – как исключительное право отдавать любые, даже самые неадекватные приказы, «жэстачайша» требовать их исполнения, осуществлять тотальный контроль, а затем строго наказывать исполнителей за провалы (которые очень часто обусловлены неадекватностью самих приказов).

Приказы и директивы такие отдаются каждый день – без анализа обстановки и без учета реальной ситуации в экономике и в стране в целом. И в результате только усугубляют ситуацию, которая и без того почти катастрофическая. Посмотрите на «налог на тунеядцев», «всем по 500», «всех в автобус и в лес», никого не увольнять без согласия «комиссара» (то бишь исполкома), посмотрите на централизованное регулирование цен – неадекват сразу очевиден. Если такая «управляемость» ведет к катастрофе, то она нашей стране не нужна. От нее надо избавляться и поскорее.

Вообще же управление предполагает способность добиваться целей коллективными усилиями. Поскольку один человек не справляется, люди объединяются, чтобы решить проблему сообща. А усилия нескольких людей необходимо координировать, иначе возникнет хаос. Такая координация ради достижения общей цели и является управлением. Формы управления могут быть разными – как с явным начальником, так и без него, когда решения принимаются «коллегиально», но в любом случае это всегда двухсторонний процесс. Даже при формальном единоначалии не только начальник влияет на подчиненных, но они влияют на него. К этому следует добавить, что любое решение должно быть привязано к реальной обстановке, а при изменении обстановки – должно корректироваться. Это азы, но про такое управление наша власть, создается впечатление, даже и не слышала. Она упорно представляет управление строго как право приказывать и карать всех и вся, не неся никакой ответственности за содеянное.

Как заявил Лукашенко в «послании белорусскому народу и национальному собранию», «излишних проверок, парализующих бизнес, быть не должно. Нормально работающие предприятия не надо постоянно проверять. А вот неблагонадежные, которые попали в этот ряд, должны находиться под пристальным контролем государства». На первый взгляд, это обнадеживающий слова: возможно, проверок станет меньше когда-нибудь. Но суть не поменяется – проверяющий и силовик все равно будут «царь и бог» для любого бизнесмена и все равно будут иметь право по первому подозрению отправить любого, кто занимается реальным делом, в «кутузку».

В действительности назрела необходимость менять не периодичность проверок и посадок, а сам подход. Бизнес и контролирующие органы должны быть поставлены в равные условия, как минимум. А на первом этапе, для стимулирования развития нашей экономики, я бы даже предоставил приоритет именно бизнесмену, а не контролирующим органам. Иными словами, если сейчас у нас действует презумпция виновности бизнесмена, то я бы предложил перейти к презумпции виновности силовика, предположительно заинтересованного в разрушении какого-нибудь бизнеса и нейтрализации его хозяина. И только если в открытом и состязательном суде силовик однозначно докажет вину бизнесмена, а присяжные из бизнес-среды вынесут вердикт «виновен», только тогда можно будет применять штрафы, конфискации и даже арест. Фантастика, конечно, но как в противном случае изменить этот дисбаланс?

Больной вопрос – приватизация. Она у нас вроде есть, и ее вроде нет. Глава государства в очередной раз по ней прошелся, призвав не надеяться ни на какую приватизацию. На счет этого с властью отчасти даже можно и согласиться. Сейчас мы докатились до такой ситуации, что и приватизировать-то особенно нечего. «Руины» и сейчас пытаются продавать – несмотря на «приватизации не будет», – но желающих их покупать маловато, мягко говоря. В целом же речь сегодня надо вести не только и не столько о приватизации, сколько о создании в стране института частной собственности. Пока у нас никто, даже формальный собственник не защищен от удара «управляемостью», и даже полного беспредела со стороны властей. Будет частная собственность надежно защищена – пойдет сюда и капитал. И не обязательно через покупку полуразрушенных корпусов предприятий. Госпредприятия пусть власть уже добивает, если желает, главное, чтобы другим работать не мешала.

Много еще было сказано и про привлечение инвестиций и про «социальное иждивенчество» и т.д. Но все в том же духе – в духе полной и всеобъемлющей «управляемости» в понимании наших управляющих. Так что перспективы мрачноватые. Понятно, что ничего из вышеперечисленного при этой власти измениться уже не сможет. Никаких реформ – и никаких прорывов в экономике.

Юрий Пшенник, «Наше мнение»