Передышка перед очередным газовым торгом

Если цены на газ для Беларуси в ближайшие годы не сблизятся с российскими, газовый спор между Минском и Москвой может разгореться снова.

После затяжного торга Минску удалось добиться скидки на российский газ на 2018-2019 годы. Размер скидки не называется, но, как недавно сообщил белорусский вице-премьер Владимир Семашко, благодаря скидкам в 2018 году российский газ для Беларуси будет стоить, независимо от конъюнктуры рынка, 129 долларов за тыс. куб. м, а в 2019 году – 127 долларов.

Что дальше? Поскольку белорусская сторона подписывает с «Газпромом» контракт на 3 года, то нужно будет подписать новый контракт на 2020-2023 годы. На каких условиях он будет подписан, — неизвестно. Зато известно, что в новом контракте стороны должны «обозначить траекторию движения к равным ценам» на газ. Договориться об этом стороны должны до 1 июля 2019 года.

«Траектория» еще не определена

Почему именно до 1 июля 2019 года? С этого времени должен стартовать единый электроэнергетический рынок в ЕАЭС. Это обстоятельство, вероятно, должно сыграть стимулирующую роль в достижении договоренностей по скорейшему сближению российских и белорусских цен на газ. Ведь если эта «траектория» сближения цен белорусскую сторону не устроит, у нее появятся основания затормозить старт общего электроэнергетического рынка Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

Тем более, что Минск планировал максимально сблизить цены на газ еще до 1 июля 2019 года, — то есть, до создания общего рынка электроэнергии в ЕАЭС. При этом ставилась задача получить равные с российскими отпускные цены на газ для генерирующих предприятий. Логика такая: поскольку единые товарные рынки, которые намечено создать в ЕАЭС, связаны с первичными энергоносителями, их следует уравнять, ибо сейчас она слишком разная. «У нас первичный энергоресурс – газ. Поэтому, как можно конкурировать по электроэнергии, если у нас нет конкурентных условий со странами ЕАЭС?», — недоумевают белорусские чиновники.

Напомним, Минск в ходе переговоров по подготовке проекта Договора о ЕАЭС настаивал на синхронизации сроков создания общих электроэнергетического и газового рынков. Поскольку с созданием общего рынка газа в ЕАЭС белорусская сторона связывает надежды на сближение цен на газ с российскими, то, по замыслу, это открывает перед ней хорошие перспективы поставок электроэнергии на общий евразийский рынок. «Мы, безусловно, воспользуемся этой возможностью, поскольку общая эффективность по нашим генерирующим мощностям уже существенно улучшена, и еще больше повысится с вводом в эксплуатацию Белорусской АЭС», — отметил в начале 2017 года министр энергетики Беларуси Владимир Потупчик.

По оценкам Национальной академии наук и Минэнерго, при сохранении доли российского газа в топливном балансе белорусской энергогенерации на уровне 90% себестоимость производства электроэнергии в Беларуси к 2025 году вырастет до 0,18 доллара за кВт\час, к 2030 году – до 0,21 доллара. При этом включение в белорусскую энергосистему атомной станции позволит к 2025 году снизить среднюю себестоимость электроэнергии на 20-30% (без учета возможного повышения цен на газ) — до 0,13 доллара за кВт\час.

Вот почему Минск так настойчиво стремился форсировать создание газового рынка. И даже прописал свое особое мнение в проекте концепции создания общего электроэнергетического рынка ЕАЭС: Беларусь готова его создавать, но только после создания общего рынка газа. Этим же объяснялась неуступчивость официального Минска в недавнем газовом торге с РФ. Ведь еще в феврале 2017 года вице-премьер В. Семашко заявлял, что «траектория движения к единому рынку электроэнергии «позволяет рассчитывать, что к 1 июля 2019 года цена получаемого Беларусью газа на белорусско-российской границе будет сопоставима с ценой газа внутри России».

Однако теперь ясно, что к 2019 году – когда должен заработать общий электроэнергетический рынок ЕАЭС — Беларусь этого не получит. Но задача не утратила своей актуальности: Минск по-прежнему будет пытаться договориться с российским партнером о «траектории движения к равным ценам на газ», но теперь уже к 2025 году, сроку создания общего рынка газа в ЕАЭС.

Общий газовый рынок ЕАЭС – на двоих?

В. Семашко недавно заявил, что Беларусь и Россия должны до конца мая 2017 года выработать принципиальные подходы по созданию базовых условий формирования единого рынка газа ЕАЭС. «До 15 мая должны пройти переговоры на эту тему на уровне заместителей министров энергетики двух стран, а до конца мая запланировано провести встречу вице-премьеров», — цитирует В. Семашко БелТА.

По его словам, если Беларусь и Россия согласуют принципы функционирования единого евразийского рынка газа, тогда этот документ в начале 2019 года будет предложен партнерам по ЕАЭС — Казахстану, Кыргызстану и Армении, чтобы они оценили готовность формировать общий рынок газа на таких принципах.

Однако в евразийской «пятерке» согласование подходов по созданию единого рынка газа может затянуться на долгое время. А Минск, в отличие от других партнеров по союзу, ждать не может. Поэтому, как отметил В. Семашко, «мы договорились с Россией, что если вдруг по каким-то причинам не захотят наши партнеры, тогда мы рынок газа будем создавать на двоих — РФ и Беларусь».

Почему белорусские цены на энергетику неконкурентные

Сейчас цены на газ в Беларуси и России различаются весьма существенно. В частности, для белорусских предприятий общий тариф на газ в 2016 году составлял 276,8 долларов за тыс. куб. м (льготный для некоторых предприятий – 160 долларов, а в 2017 году – 168 долларов). При этом, как отмечали белорусские чиновники, в Новгороде и Пскове газ стоил 60–65 долларов за тыс. куб. м.

Аналогично высокой остается разница в ценах на электроэнергию. «К примеру, если МАЗ платит 11,4 цента за кВт-ч, а российский КАМАЗ – 4 цента, то шансов выиграть в конкурентной борьбе на российском рынке немного», — заявлял В. Семашко на итоговой коллегии Минэнерго в начале 2017 года.

Между тем, ранее в Минэнерго отмечали, что при цене на газ в 1,7 раза выше, чем в России, Беларусь имеет одинаковую себестоимость выработки электрической и тепловой энергии, но из-за перекрестного субсидирования тарифы для белорусских предприятий выше, а тарифы для населения в 5 раз ниже, чем в России.

Отметим, что затраты на производство электроэнергии в Беларуси в 2016 году составляли 6,17 цента за кВт-ч. При этом средневзвешенный тариф равнялся 10,24 цента за кВт-ч: 11,41 цента — для промышленных потребителей и 5,17 цента — для населения. Получается, что средний тариф покрывал затраты на производство электроэнергии на 165,9%. В результате благодаря перекрестному субсидированию тарифы на электроэнергию для «Гродно Азот» были снижены на 39,7%, для БМЗ – на 34,9%, для «Нафтана» — на 15,6%, для предприятий «Беллесбумпрома» — на 20,9%. (Что касается тепловой энергии, то затраты на ее производство в 2016 году составили 39,95 долларов за гигакалорию. При этом средний тариф составил 21,83 долларов (процент покрытия себестоимости — 54,6%), население платило 7 долларов за гигакалорию (17,5% себестоимости).

По оценкам, «цена» перекрестного субсидирования в энерготарифе для промышленных предприятий составляет около 2 центов.

В Минэнерго, между тем, отмечают, что объем перекрестного субсидирования в Беларуси постоянно снижается. Если в 2011 году он составлял 1,4 млрд. долларов, то в 2016 году — 842 млн. долларов. За это время энергетикам удалось снизить себестоимость энергии, а значит, и тарифы для предприятий. Если в 2011 году средневзвешенный тариф для предприятий составлял 14,1 цента за 1 кВт-ч, то сейчас — 11,5 цента за 1 кВт-ч.

Лукашенко перекроил план ликвидации перекрестного субсидирования

Предполагалось, что создание общего электроэнергетического рынка в ЕАЭС и нужда в кредите МВФ побудит Беларусь поскорее отказаться от перекрестного субсидирования в энергетике. МВФ ранее заявлял, что может выдать Беларуси новый кредит в размере 3 млрд. долларов только в случае готовности белорусского руководства двигаться по пути глубоких реформ, в том числе ликвидировать перекрестное субсидирование в энергетике.

Вопрос ликвидации перекрестного субсидирования намечено включить в базовый закон «Об электроэнергетике», который должен заложить основы рынка в белорусской электроэнергетике. Ведь до создания общего электроэнергетического рынка ЕАЭС в Беларуси должен быть создан внутренний рынок электроэнергии. Концепция проекта закона «Об электроэнергетике» была одобрена президиумом Совмина Беларуси еще 1 ноября 2016 года и направлена на рассмотрение Лукашенко. Но с тех пор об этом документе ничего не слышно.

Определенные надежды в части ликвидации перекрестного субсидирования белорусская сторона, вероятно, возлагала на газовые договоренности с Россией. Министр энергетики Беларуси Владимир Потупчик в октябре 2016 год в ходе Белорусского энергофорума сообщил, что договоренности с Россией по газу помогут Беларуси снизить тарифы для предприятий. «Да, у нас действует механизм перекрестного субсидирования и большие дополнительные затраты ложатся на наш реальный сектор. Но мы посчитали, что с учетом проведенной работы при условии цены газа для белорусских энергетиков в 117 долларов за тыс. куб. м.мы можем обеспечить при сохранении предельно низких тарифов для населения абсолютно равные тарифы для реального сектора. Причем эта цена газа все равно была бы в два раза выше, чем у российских энергетиков», — отметил В. Потупчик.

Однако выторговать у России цену на газ в 117 долларов за тыс. куб м Беларуси не удалось. Возможно, и по этой причине ранее озвученный правительством план ликвидации перекрестного субсидирования к концу 2018 года потерпел фиаско.

А. Лукашенко в «послании к народу и депутатам» 21 апреля 2017 года заявил, что тарифы на жилищно-коммунальные услуги в Беларуси будут повышаться в течение 4-5 лет до полного возмещения стоимости услуг. При этом, как было сказано, повышение тарифов может быть оправдано только при условии повышения качества обслуживания и снижения затрат.

Отказ от ликвидации перекрестного субсидирования в ближайшей перспективе будет означать, что цены на энергетику для белорусских предприятий не смогут конкурировать с российскими, несмотря на полученные скидки на российский газ.

Татьяна Маненок, «Белрынок»