Как молодой житель Бобруйска помогает выжить бомжам

Бобруйчанин Максим Черняк — пример человечности и милосердия.

Максиму Черняку 23 года. Вчерашний студент медколледжа из Бобруйска — молодой отец, находящийся в отпуске по уходу за годовалой дочкой. Но это не мешает ему активно помогать людям, попавшим в сложные жизненные ситуации, пишет tut.by.

Основной контингент его подопечных — бобруйчане без определенного места жительства, которые нуждаются не только в еде, одежде и крыше над головой, но и в медицинском обслуживании, юридических консультациях. Несколько месяцев назад Максим создал благотворительную организацию «Справедливая помощь», от имени которой собирает и перераспределяет пожертвования. Но признается, что работа с «гуманитаркой» — лишь вершина айсберга проблем, с которыми он и его помощники сталкиваются ежедневно.

Утро выходного дня для супругов Черняк начинается на кухне родного общежития, где готовится еда для малообеспеченных горожан — каша с подливой и кисель. Другого помещения для этого у организации пока нет. Все упаковывается в одноразовые пластиковые контейнеры, заворачивается в полотенца и раскладывается по пакетам. Остается лишь найти тех, кому действительно нужна горячая пища. Одно из мест дислокации малоимущих — частный сектор в районе улицы Крылова.

— Вот здесь находится крупная «точка» по продаже спиртного, — рассказывает Максим, указывая на добротный особняк, пока машина форсирует лужи.

В следующем переулке Максим показывает двор, где принимают металлолом. А вскоре появляется троица с помятыми лицами — двое мужчин и женщина. Один из них тащит за собой пустую тележку.

— Вам нужна горячая еда? — вежливо интересуется Максим.

— Лучше опохмелиться дай. Или пятьдесят копеек, — отвечает мужик. Видя, что выпивки и денег не будет, троица уходит прочь.

«Я понимаю, что вытащить их уже невозможно»

— Я прожил в этом районе почти всю жизнь, пока не получил комнату в общежитии, — объясняет молодой человек.

О себе он говорит без приукрашивания, вскользь упоминая о том, что проблемы с алкоголем были у родственников. Признается, что видел жизнь бобруйского «дна» изнутри. Наверное, поэтому в 18 лет пришел в церковь и несколько лет прослужил в Бобруйской епархии помощником в отделе по канонизации святых. Потом была учеба в медицинском колледже, женитьба и страшный диагноз — лимфома. С онкологией Максим борется третий год.

— Онкологическим больным у нас многие помогают, есть специальные фонды, программы. А людям, которые страдают другими заболеваниями, уделяется гораздо меньше внимания, — рассказывает Максим.

Позже молодой человек решил не зацикливаться только на тех, кто нуждается в лечении и уходе. Есть ведь еще и категория социально незащищенных людей, которые не от хорошей жизни вынуждены ковыряться в мусорных баках.

— Некоторые из них отказываются от помощи, потому что их интересуют только выпивка или же деньги на спиртное. Другие просто зарабатывают себе на жизнь попрошайничеством. Знаете, возле собора часто стоят люди, у которых, в принципе, все хорошо. Обычно они приходят на праздники, чтобы собрать побольше денег, — делится своими наблюдениями Максим.

Наш спутник говорит, что денег он им не дает — предлагает купить еду. И часто люди на это не соглашаются. Не берут провиант и многие из тех, кому нужны деньги на алкоголь — дешевый разведенный водой стеклоочиститель, бутылка которого на «точке», по словам Максима, стоит 3 рубля.

— Я понимаю, что вытащить их уже невозможно. Моя задача — хоть немного облегчить им жизнь.

«Мне внучку еще нужно выучить»

Пообщавшись с женщиной неопределенного возраста, которая нынче живет у дочери, так как ее дом в поселке Лекерта сгорел, и вручив ей порцию каши, отправляемся в район Молодежного бульвара. Здесь возле мусорных баков Максим часто видит людей, нуждающихся в помощи. В одном из дворов возле контейнера действительно стоит бабушка и разгребает палкой мусор. Она явно смущается, с недоумением смотрит на предложенную ей еду и соглашается взять кашу.

— Подливу я не люблю.

На человека без определенного места жительства женщина не похожа: опрятная одежда, чистая косынка на голове, из-под куртки виден домашний фартук. Говорит, что у нее есть квартира и с едой дома все в порядке — наварены щи из капусты, нажарена картошка. В мусоре она ищет не объедки, а бумагу и пустые бутылки, которые потом сдает — пенсии в 200 рублей на жизнь ей не хватает.

— Мне еще внучку нужно выучить, вот и пытаюсь ей как-то помочь, — говорит бобруйчанка и искренне благодарит за кашу.

Практически все люди, которых в этот день удалось встретить возле контейнеров с мусором, признаются, что им есть где жить. Мужчина во дворе рядом с озером Шаманка, представившийся Владимиром, говорит, что у него своя квартира, но из-за долгов в ней нет ни света, ни газа, ни воды. Поэтому горячей еде он особенно рад. Основной доход Владимира составляют деньги от сдачи пустых бутылок, которых едва хватает на пропитание. На работу его брать никто не хочет из-за судимости. Мужчина просит подобрать ему новые спортивные брюки и обувь. До пенсии нашему собеседнику еще 7 лет.

Во дворе недалеко от городского парка у контейнеров копошатся дети, разглядывая выброшенную кем-то одежду. Опытный Максим с первого взгляда определяет, что это — его «контингент». Осторожно, чтобы не спугнуть девочку лет десяти и двух детей помладше, он раскрывает пакет с едой и предлагает новым знакомым кашу. Попутно пытаемся выяснить, откуда эти малыши и где их родители. Мальчик улыбается в ответ, прижимая к себе контейнеры с пищей, и говорит, что родители есть, семья живет на улице Шмидта.

— У нас шесть детей, — сообщает он и бережно несет свой обед к ближайшей лавочке.

Пока мы находимся рядом, никто из малышей к еде не притрагивается. Но стоит только отойти на несколько шагов, как раздается торопливый шелест пакетов. Вдогонку нам несется дружное:

— Спасибо!

«Наши бездомные одеваются лучше, чем мы»

Решив помогать малоимущим, Максим первым делом столкнулся с проблемами коммуникации. Говорит, что просто не знал, как подойти к незнакомому человеку и предложить ему еду, одежду. С одним из первых своих подопечных общался с помощью бутылки пива, которую купил, чтобы разговорить мужчину.

Сейчас он без труда может отличить завсегдатая мусорных свалок или же попрошайку от обычного плохо одетого пенсионера. Многих бобруйских бомжей уже знает в лицо — своих имен они предпочитают не называть. Первые неудачи научили Максима помогать таким людям избирательно. И только в такой форме, которая бы не позволила его подопечным обменять полученную еду или же одежду на спиртное.

— Тех, кому нужна одежда, я переодеваю прямо на улице, а лохмотья забираю с собой. Иначе они потом опять наденут рванье, а хорошие вещи пропьют, — говорит Максим.

Одежду для малоимущих ему передают знакомые и друзья. Причем жертвуют не только обноски, которые жалко выбросить на свалку. Однажды женщина принесла пакеты с практически новыми брендовыми вещами от Dolce & Gabbana и Versace.

— Жена заглянула внутрь и сказала: «Наши бездомные одеваются лучше, чем мы».

Супруга Юлия по образованию медик и готова оказывать нуждающимся малоимущим бобруйчанам посильную помощь. Осмотреть раны и сделать перевязку бомжу, по словам Максима, для нее не составляет труда.

— Нашим медучреждениям такие пациенты не нужны. Знаю одного мужчину, который просил милостыню возле магазина «Квартал», у него гнили ноги. Этим людям мы и пытаемся помочь.

«Да, я нуждаюсь. В еде, лекарствах, одежде, деньгах»

Опыт общения с бобруйчанами, попавшими в сложные жизненные ситуации, также научил Максима не доверять их словам и тщательно перепроверять информацию. Во время очередной встречи он ведет нас в барак, где у родственницы временно проживает 63-летний Петр Городецкий. В декабре прошлого года он вернулся из тюрьмы и практически сразу же, по его словам, перенес инсульт. Говорит, что из-за болезни самостоятельно не может добраться до поликлиники, чтобы пройти медкомиссию и получить группу инвалидности.

Общий стаж тюремного заключения у мужчины — 29 лет, до своей первой «ходки», еще в молодости, он работал водителем в колхозе. Потом стал приворовывать, чтобы построить дом, был осужден.

— Так и пошло. Родительский дом, пока я сидел, брат продал и пропил, так как знал, что умирает, — говорит Петр Николаевич и закуривает. — Теперь у меня ни прописки, ни пенсии. Хорошо вот, что сестра двоюродная приютила — живу за ее счет да милостыню прошу.

Максим, пришедший в гости с набором продуктов, внимательно выслушивает мужчину и интересуется, чем ему помочь. Петр Городецкий просит что-нибудь из одежды, еду и содействие в оформлении пенсии. После этого он рассчитывает перебраться в социальный приют.

Вечером Максим перезванивает и рассказывает, что связался с социальными службами для уточнения информации по своему подопечному.

— Он тут хорошо известен. Его даже трудоустраивали в центр временного пребывания для бомжей, но он вроде как начал пить, а потом проворовался.

Однако помогать бывшему заключенному Максим готов, и не только продуктами. В первую очередь мужчине нужно оформить пенсию, без которой ни один приют не возьмет его на иждивение.

А вот для бобруйчанки Елены ему пока остается лишь собирать продукты, так как ее ситуация кажется безвыходной. Женщина соглашается встретиться и рассказать свою историю, но просит, чтобы ее фотографировали со спины.

— Меня и так в городе все знают. Хотя я уже преодолела тот барьер, когда могу признаться — да, я нуждаюсь. В еде, лекарствах, одежде, деньгах.

В свое время Елена несколько раз разменивала квартиру, а вырученную разницу в деньгах тратила на жизнь и лечение сына. Последняя сделка, не оформленная по всем правилам, лишила женщину жилья — свою квартиру она продала, а новую купить не смогла.

— Полученные деньги ушли на судебные тяжбы с риелтором и оплату съемного жилья, — говорит Елена. — Но я так ничего и не добилась.

Аккуратная одежда и прическа выдают в собеседнице человека интеллигентного — два десятка лет она отработала в системе образования. Из-за болезни сына, которая стала прогрессировать уже в зрелом возрасте, Елена вынуждена была оставить работу. Некоторое время жила на деньги, которые ей присылал из Канады отец.

— Когда папы не стало, то все рухнуло. Жить было не на что. Тогда я и решила первый раз обменять нашу трехкомнатную квартиру на жилье меньшей площади, — говорит Елена.

Сейчас благодаря социальным службам она трудоустроена и имеет крышу над головой — комнату в общежитии. Но с сыном и его супругой, которая выхаживает мужчину, в маленькой комнате тесно — дети временно живут в квартире знакомого, оплачивая только коммунальные услуги.

Супруга Юлия по образованию медик и готова оказывать нуждающимся малоимущим бобруйчанам посильную помощь. Осмотреть раны и сделать перевязку бомжу, по словам Максима, для нее не составляет труда.

— Нашим медучреждениям такие пациенты не нужны. Знаю одного мужчину, который просил милостыню возле магазина «Квартал», у него гнили ноги. Этим людям мы и пытаемся помочь.

«Да, я нуждаюсь. В еде, лекарствах, одежде, деньгах»

Опыт общения с бобруйчанами, попавшими в сложные жизненные ситуации, также научил Максима не доверять их словам и тщательно перепроверять информацию. Во время очередной встречи он ведет нас в барак, где у родственницы временно проживает 63-летний Петр Городецкий. В декабре прошлого года он вернулся из тюрьмы и практически сразу же, по его словам, перенес инсульт. Говорит, что из-за болезни самостоятельно не может добраться до поликлиники, чтобы пройти медкомиссию и получить группу инвалидности.

Общий стаж тюремного заключения у мужчины — 29 лет, до своей первой «ходки», еще в молодости, он работал водителем в колхозе. Потом стал приворовывать, чтобы построить дом, был осужден.

— Так и пошло. Родительский дом, пока я сидел, брат продал и пропил, так как знал, что умирает, — говорит Петр Николаевич и закуривает. — Теперь у меня ни прописки, ни пенсии. Хорошо вот, что сестра двоюродная приютила — живу за ее счет да милостыню прошу.

Максим, пришедший в гости с набором продуктов, внимательно выслушивает мужчину и интересуется, чем ему помочь. Петр Городецкий просит что-нибудь из одежды, еду и содействие в оформлении пенсии. После этого он рассчитывает перебраться в социальный приют.

Вечером Максим перезванивает и рассказывает, что связался с социальными службами для уточнения информации по своему подопечному.

— Он тут хорошо известен. Его даже трудоустраивали в центр временного пребывания для бомжей, но он вроде как начал пить, а потом проворовался.

Однако помогать бывшему заключенному Максим готов, и не только продуктами. В первую очередь мужчине нужно оформить пенсию, без которой ни один приют не возьмет его на иждивение.

А вот для бобруйчанки Елены ему пока остается лишь собирать продукты, так как ее ситуация кажется безвыходной. Женщина соглашается встретиться и рассказать свою историю, но просит, чтобы ее фотографировали со спины.

— Меня и так в городе все знают. Хотя я уже преодолела тот барьер, когда могу признаться — да, я нуждаюсь. В еде, лекарствах, одежде, деньгах.

В свое время Елена несколько раз разменивала квартиру, а вырученную разницу в деньгах тратила на жизнь и лечение сына. Последняя сделка, не оформленная по всем правилам, лишила женщину жилья — свою квартиру она продала, а новую купить не смогла.

— Полученные деньги ушли на судебные тяжбы с риелтором и оплату съемного жилья, — говорит Елена. — Но я так ничего и не добилась.

Аккуратная одежда и прическа выдают в собеседнице человека интеллигентного — два десятка лет она отработала в системе образования. Из-за болезни сына, которая стала прогрессировать уже в зрелом возрасте, Елена вынуждена была оставить работу. Некоторое время жила на деньги, которые ей присылал из Канады отец.

— Когда папы не стало, то все рухнуло. Жить было не на что. Тогда я и решила первый раз обменять нашу трехкомнатную квартиру на жилье меньшей площади, — говорит Елена.

Сейчас благодаря социальным службам она трудоустроена и имеет крышу над головой — комнату в общежитии. Но с сыном и его супругой, которая выхаживает мужчину, в маленькой комнате тесно — дети временно живут в квартире знакомого, оплачивая только коммунальные услуги.