Дефицит нефти или чего-то иного?

Поговорка «человеческая голова плодороднее рисового поля» - не о нашей власти.

Хотя Беларусь – не Кувейт и не Катар, белорусская власть прочно привязана к нефти и другим энергоносителям и экономически, и ментально. Регулярные нефтегазовые конфликты во многом определяют политическую повестку, а отсутствие нефти (или низкие цены на нее) зачастую упоминается как фактор, объясняющий наши не самые блестящие дела в экономике. И даже используется как аргумент, обосновывающий какую-то просьбу. Например, в начале апреля Лукашенко обратился к Путину с просьбой оказать поддержку в перевооружении белорусской армии «либо за собственный счет, либо за малую цену». Обставил эту просьбу он так: «Мы не сможем за нынешнее вооружение из наших средств платить: у нас нет ни нефти, ни газа, а это в основном источники перевооружения». Время от времени глава государства предается мечтам о нефти как источнике выхода из кризиса: «Я просто не верю, что у нас нет больших объемов нефти и что в наших недрах отсутствует природный газ. На подобных территориях в России и других странах добывается немало нефти и природного газа, а также ценных металлов – то, что создает основу благосостояния и устойчивости любой экономики любого государства». Но любой ли экономики и всякого ли государства?

В общем, нефть и газ ассоциируются здесь с богатством и процветанием. Для властей Беларуси это – универсальный «эликсир», который автоматически гарантирует благополучие. В то время как отсутствие нефти и газа автоматически приводит к туда, куда наша власть нас, собственно, и привела, – к «опаснейшей черте». Ничего тут не поделаешь: нет нефти – нет благосостояния. Даже некоторые независимые эксперты ловятся на ту же удочку и начинают рассуждать: выживет Беларусь без дешевой чужой нефти или нет. В общем, все крутится вокруг нефти. Но такое ли это благо, как представляется?

Власти Венесуэлы утверждают, что располагают самыми большими запасами нефти в мире. Возможно, это преувеличение, но нефти в Венесуэле действительно очень много. И что из этого следует? Практически ежедневно в Венесуэле продолжаются антиправительственные демонстрации на фоне экономического и политического кризиса. Число погибших с обеих сторон за последний месяц достигло 37 человек, раненых – свыше 700 человек. Жители страны недовольны экономической ситуацией: они требуют назначения досрочных выборов. Ранее Национальная ассамблея Венесуэлы объявила чрезвычайное положение в продовольственной сфере и потребовала принять меры для борьбы с голодом в стране. Вот вам и «большая нефть»...

Может, Венесуэла – исключение из правил? Быть может, прочие нефтеналивные государства процветают? Вовсе нет, во многих других нефтегосударствах с подобными социально-экономическими системами и авторитарной, малокомпетентной властью ситуация подобная. Взять, к примеру, Туркменистан. Начиная с прошлого года в банковской сфере этой страны были введены меры, ограничивающие возможности населения. В частности, ЦБТ ввел ограничение на продажу иностранной валюты для местных компаний и населения. После того, как в стране начался дефицит масла, сахара и других продуктов питания, было сделано исключение для поставщиков, которые могут приобретать валюту лишь в коммерческих банках, доступ которых к валютным ресурсам в той или иной степени ограничен. И пока власти решают эту проблему, эксперты не исключают, что в ближайшее время по стране прокатятся голодные бунты, пишет «Независимая газета». В качестве лирического отступления: говорят «голод сильнее страха» – диктаторы нередко об этом забывают, полагая, что раз люди рабы, то их можно и не кормить.

Еще один пример – Нигерия, страна, в которой народ в большинстве своем был бедным и таковым остался, несмотря на наличие «большой нефти». Зато появились партизаны, периодически совершающие набеги на объекты нефтяной инфраструктуры. Анголе нефть помогла в первую очередь тем, что ее столица, Луанда, вошла в число самых дорогих городов мира. Но простому народу от этого легче не стало, скорее наоборот.

В Южном Судане тоже есть нефть – так же, как и масштабная нищета и голод. И этот список при необходимости можно продолжить, пополнив его несостоявшимися государствами и странами, в которых происходят военные конфликты.

Таким образом нефть и прочие природные ресурсы при отсутствии адекватной, вменяемой власти – это вовсе не благо, и зачастую даже наказание. В то время при наличии нормальной, компетентной власти нефть действительно нисколько не мешает. Да, в Норвегии имеется нефть и газ, и люди там живут зажиточно и комфортно. В то же время в соседних Швеции или Финляндии «большой нефти» нет, но люди тоже живут там зажиточно и комфортно, вполне сравнимо с норвежцами. Словом, дело не в нефти, а в социальной системе и адекватности органов государственного управления.

Особняком стоящий пример – Китай. На опыт которого белорусские власти любят ссылаться. Нефть, газ, уголь, уран и прочее там есть, но хорошо известно, что вовсе не на них базировалось китайское «экономическое чудо». Не зря китайская поговорка гласит: «человеческая голова плодороднее рисового поля». Как раз эту часть китайского опыта белорусский правящий класс не желает ни понимать, ни принимать. Предпочитая за чужие нефть с газом сражаться – порой даже успешно. Но что с того простым гражданам? Ничего, может даже, только хуже.

Сказанное не означает, что от нефти надо избавляться, как от проклятья. Проблема не в нефти, и счастье не в ней. Проблема – в отсутствии нормальной (сменяемой и подотчетной), компетентной и адекватной власти; проблема – в социальной системе, сформированной не по образцу Швеции, Финляндии, или Чехии, а скорее – по образцу Венесуэлы или Туркменистана. Вовсе не нефть нам всем сегодня нужно искать, а способ, каким образом осуществить переход от «туркменской» социальной системы к чешской.

Юрий Пшенник, «Наше мнение»