Как белоруска уехала в Швейцарию и стала работать в Google

Выпускница БГУ рассказала, к чему дольше всего привыкала в одной из самых богатых стран Европы.

Существует множество стереотипов о Швейцарии: точные часы и надежные банки, снобизм местных жителей, дороговизна и вездесущий культ альпинизма. Какие клише действительно верны, а какие остались в прошлых поколениях, узнала на собственном опыте наша соотечественница Татьяна, в прошлом выпускница БГУ, а ныне инженер-программист (Software Engineer) компании Google в Цюрихе. Своим опытом она поделилась с tut.by.

— До 16 лет я была уверена, что пойду работать куда-нибудь в финансовую сферу: я просто не видела другого применения математике, которую с детства любила и хорошо знала. До поступления в университет я училась в Лицее БГУ и там встретила чудесную преподавательницу, которая показала мне, что я могу больше, чем просто считать. Когда-то в детстве меня научили языку Pascal (что меня саму сейчас удивляет), так что мы вместе подкачали навыки и «сделали» из меня олимпиадницу. И это определило мое будущее.

Мечта «работать в Google» у меня была с незапамятных времен, бессвязная и ничем не мотивированная, обычная мечта. Я даже не задумывалась, чем там люди занимаются. Просто думала, что хочу, и все тут. На втором курсе факультета прикладной математики и информатики я наткнулась на блог девушки, которая отправилась на стажировку в Google. Меня это так вдохновило, что я тоже решила попробовать. Первый раз мне ответили через полгода, назначили собеседование, и я провалилась. Девушка-рекрутер утешала меня, предложила попробовать еще раз через годик: времени до выпуска хватало. Спустя год специалисты из Google написали мне сами, и все пошло как по маслу. Я прошла собеседование, трехмесячную стажировку, еще несколько интервью — и вот оно, заветное предложение о работе!

Переезжать мне совсем не хотелось: я слишком привязываюсь к людям вокруг, и одинокая жизнь за 2000 километров казалась мне настоящим ужасом. На стажировке переезд был похож на вечеринку и приключение длиной в три месяца, но вот ехать без обратного билета… Однако когда у тебя в 22 года в руках контракт на работу в Google, выбора не остается. Ну откажешься ты, а как потом смотреть самому себе в глаза, если даже не попробуешь? Поэтому я, вытирая слезы и обнимая плюшевого мишку, отправилась на рейс Минск — Цюрих и пообещала себе, что если мне будет совсем плохо в Швейцарии, я обязательно вернусь.

За меня переживала вся семья: сначала все плакали, потом сестра узнала, что я купила обратные билеты на самолет на ее день рождения, еще даже не уехав, заявила: «Посмотрите на нее, да она домой каждые две недели ездить будет». После этого все как-то успокоились. Мама порадовалась, что уезжаю не в Америку, «а то не налетаешься». Отец доволен и горд, теперь думает, как бы остальных детей отправить за границу. Даже бабушки взяли себя в руки, установили себе Viber и Skype. Мне от работы до дома идти примерно километр, поэтому звоню им каждое утро. Теперь они хихикают, мол, пока была в Минске, столько не звонила. Максим, мой жених, прилетел ко мне в гости уже через месяц. Первое время было очень тяжело, моя сентиментальность значительно повысилась, но Макс стоически переносил пятичасовые вечерние беседы, повторял, что совсем скоро я приеду домой или он приедет ко мне. В итоге самое долгое время, которое мы не виделись — это месяц. Но грядущим летом уже планируем остаться в Цюрихе вместе.

Не представляю, как люди уезжали раньше, когда нельзя было сказать «включи камеру» и увидеть любимых людей. Я бы, наверное, и месяца не продержалась и сбежала домой.

По приезде в Цюрих меня встретила подруга, которая тоже стажировалась в Google. Сначала жила на временной квартире. Вид на жительство оформляла сама компания, но судя по тому, что я слышала, получить его очень сложно. Во-первых, их ограниченное количество. Во-вторых, есть куча внутренних законов, которые чинят препятствия иммигрантам. Например, при обычных обстоятельствах (если бы HR-менеджеры Google не напряглись и не взялись за, казалось бы, гиблое дело), я бы не смогла здесь работать. Потому что по законам кантона (территориально-административная единица Швейцарии. — Прим. ред.) Цюриха разрешение на работу выдают людям не из Европы, если у них больше трех лет стажа работы после получения высшего образования. Спасением было то, что все заявки рассматриваются лично, поэтому мне колоссально повезло.

Я работаю в YouTube в той же команде, в которой проходила стажировку, — это сильно упростило период адаптации. Мы работаем с системой управления авторскими правами ContentID. Наша задача сделать так, чтобы правообладатели могли полностью контролировать свои материалы и легко зарабатывали, предоставляя пользователям свой уникальный авторский продукт, не боясь, что их творчество будет украдено. Рабочий процесс сильно отличается от того, который принят в Беларуси. У нас программист — это тот, кто пишет код. Ему сказали, чего хочет заказчик, как должно получиться, и он сидит и исполняет. Тут подход совсем другой, не знаю, принято ли это везде в Европе или это специфика моей компании. В Google менеджер не говорит, что тебе нужно делать, обязанностей как таковых у тебя нет. Скорее, ты предлагаешь менеджеру, что можно улучшить или исправить и как оно в итоге должно выглядеть, а он уже согласовывает, следит и помогает. Все держится на желании людей делать классные вещи. Это, наверное, было самым тяжелым для меня: после долгих лет работы исполнителем втянуться в строй по принципу «сам найди работу и делай ее». Когда привыкаешь, становится легче, ведь ты сама решаешь, чем заниматься, но и ответственность несешь сама.

Мое рабочее место расположено в старом кампусе Цюрихского офиса, того, чьи фотографии гуглятся по запросу «Google Zurich». Живу совсем рядом, дорога на работу занимает 10−15 минут пешком. Судя по всему, этот район — центр еврейской общины города (она, кстати, немаленькая). Так что в пятницу можно увидеть необычных мужчин в плащах и шляпах (причем только черного цвета, как бы ни было жарко), по утрам в школу бегут маленькие мальчики в шапочках, а в субботу все семейство выходит на променад. Я снимаю две с половиной комнаты на втором этаже достаточно старого дома. Она обходится 2000 $ в месяц. Сюда же включена и «коммуналка», арендодатель платит ее сам. Жилья в Цюрихе очень мало, и все оно очень дорогое. Говорят, что даже работу в городе найти легче, чем квартиру. Спрос сильно превышает предложение, поэтому агентства по аренде жилья — самые неприятные организации. Вместе с заявкой ты подаешь им резюме: кто ты, откуда, сколько получаешь и какой отзыв оставил о тебе хозяин прошлой квартиры. Когда я приходила смотреть свое нынешнее жилье, со мной на осмотр пришло еще 11 кандидатов. К тому времени я уже обошла 10 других вариантов, причем в двух случаях мне отказали. Поэтому, как только я вышла из квартиры, сразу же написала своему агенту, чтобы она быстрее подала заявку.

Цены здесь действительно сильно отличаются от белорусских: Швейцария даже для европейцев дорогая. Но, как сказал один мой знакомый, здесь нужно «или перестать считать, или жить и мучиться». Цены распределены не так, как в Беларуси: что-то сильно дороже, что-то в пределах разумного. Например, мясо здесь очень дорогое, особенно говядина. Цена 100 $ за килограмм никого не удивит. Красная рыба на этом фоне выглядит вполне бюджетно: можно найти около 50 $ за килограмм. Молоко — 1,5 $ за литр, замороженная пицца — 5 $. Стаканчик кофе в обычном кафе можно купить за 4 $, а в Starbucks — за 8−10 $. Большинство продуктов в магазинах — местного производства, но иногда привозят что-то интересное из Франции и Германии, например, сыры с плесенью. Но местных сыров здесь, конечно, очень много, и все они безумно вкусные, как и мясо. А вот белорусский хлеб мне нравится больше, я не большой любитель европейских булок. И сгущенку я тут пока найти не смогла.

Сразу бросается в глаза то, что любой товар или услуга, в которой участвуют люди, стоит минимум в четыре раза дороже, чем у нас. Час работы человека здесь ценится очень дорого. Обычный маникюр потянет на 50 франков (около 50 $), поэтому мы с семьей все измеряем в маникюрах: то, что стоит дешевле одного, можно себе позволить. Так, можно найти сапоги за половину маникюра на распродаже, а сережки за четверть маникюра, в ресторан сходить — два маникюра в среднем.

Очень дорогая медицина: все услуги платные, и покупка страховки обязательна на законодательном уровне. В течение трех месяцев по приезде ты должен определиться со страховым полисом или государство сделает это за тебя и пришлет счет. Самый дешевый вариант страховки — около 250 $ в месяц с франшизой в 2500 $. Это значит, что все свои болезни до этой суммы ты оплачиваешь сам, а в случае серьезной беды расходы покрывает страховая компания.

Еще одна особенность: зарплата в контракте указывается без учета налогов. В Google нам платят выше среднего, но все равно, когда я получила первую бумажку — payslip (что-то наподобие белорусского расчетника), впору было сидеть и плакать, видя, куда утекают заработанные денежки. Это сильно меняет взгляд на государство и его обязанности. Когда видишь, сколько денег ушло на налоги, сразу возникает вопрос «на что?». И раз в год правительство вывешивает (а иногда и присылает на дом) отчеты, куда пошли налоги и как были использованы: на благоустройство города, проведение мероприятий, дороги, социальные службы, на полицию, конечно же.

При всем этом заметно, что кругом действительно честные люди, которые понимают, что они часть системы и работают на нее. В магазинах вместо касс часто стоят автоматы, где ты сам пробиваешь и платишь за покупки. Контролеры в общественном транспорте встречаются редко, но если вдруг тебя поймали без билета, то не так страшно заплатить 100 $ штрафа, как то, с каким удивлением и негодованием будут смотреть на тебя окружающие. Ведь фактически ты взял и всех обманул.

Еще одна интересная особенность: после шести вечера в жилых домах нежелателен лишний звук, а после десяти нельзя шуметь совсем. И тут начинаются анекдоты: подруга рассказывала, что на ее родителей соседи-пенсионеры несколько раз вызывали полицию за то, что они «громко занимаются любовью». Полицейские смущались и краснели, но штраф все-таки выписали. Но бывает и не так весело: у знакомых соседи-швейцарцы силой выселили девушку из дома за то, что она вечером (с 18.00 до 20.00) играла на пианино. Мне повезло: внизу офис, а сверху и сбоку — иммигранты. Так что это, скорее, они мне мешают громкой музыкой, фильмами и детским плачем. Но я терплю, в случае чего было не стыдно посмотреть им в глаза и сказать: «Да, мы веселимся, а вы что, не шумите?».

Что касается уровня чистоты в стране, то он действительно такой, как говорят. Не то чтобы швейцарцы совсем не мусорили (после молодежных фестивалей на улицах полным-полно грязи), но это случается нечасто, и городские службы моментально убирают все. Помню, на Новый год они начали собирать бутылки с земли по цветам сразу же после салюта. Политика сортировки сильно дисциплинирует: когда приезжаю в Минск, иногда замираю на кухне с пластиковой бутылкой в руках — а где же контейнер для пластика? В Швейцарии утилизация мусора платная: ты покупаешь специальные пакеты и выкидывать отходы можешь только в них. Все, что перерабатывается, можно выкидывать бесплатно. Я сама не сталкивалась с негативными последствиями, но слышала, что если нарушить правило с пакетами, в дело вступает «мусорная полиция», которая пересмотрит твой мусор, определит по письмам, этикеткам того, кто это сделал, и выпишет ему штраф в пару тысяч. Так что свой старый чемодан я отправила в Минск, потому что так и не разобралась, как правильно его выкинуть.

Местного языка я не знала до переезда, и не знаю до сих пор. На работе все дела ведутся на английском, да и в городе объясниться на нем легко. Но вот чтение писем (пишут здесь всегда по-немецки) и всякие юридические тонкости понять через программу-переводчик сложно. Этикетки в магазине тоже на немецком, и это не упрощает процесс покупок. Я долго скучала по сметане, а потом мама приехала и нашла ее. Оказалось, я просто не распознала ее немецкое название, поэтому я стараюсь ходить на языковые курсы, правда, не слишком интенсивные.

На этих же курсах нас пугали, что швейцарцы очень замкнутый народ, что друзей у них по пальцам пересчитать можно и что все они очень далеки друг от друга. Как-то нам рассказали, что малознакомый швейцарец никогда не позовет вас в гости, только если на вечеринку приглашены 50 человек, а вы будете 51-м. На следующий день я познакомилась с соседом, и он пригласил меня в гости. Так что это поведение, видимо, не сильно распространено среди молодежи. Выглядят они по крайней мере очень дружелюбными. Никакой конфронтации из-за того, что я «неместная», я не встретила. Может, потому что большинство моих знакомых сами «неместные». Я пока знакома только с одним швейцарцем — тем самым дружелюбным соседом.

Раньше я в основном сидела дома и болтала с друзьями, родственниками, женихом. Теперь больше социализировалась, хожу с приятелями в кино, бар или просто гулять по городу. Он старый и очень красивый, поэтому, мне кажется, это не может надоесть. Времени после работы остается достаточно, главное — приловчиться к швейцарскому режиму, ведь большинство магазинов работает до семи вечера. Здесь все рассчитано на то, что среднестатистический швейцарец сидит на работе с 8.00 до 17.00, а потом свободен. Так что время с 5 до 9 утра считается часом пик. Есть даже специальный проездной для общественного транспорта, который стоит намного дешевле обычного. По нему ты можешь ездить куда угодно и когда угодно, кроме будней с 5 до 9 утра. Первое время я так и каталась, а теперь хожу пешком, так что и он мне не нужен. Очень скучаю по своей машине, но перевозить, хранить и содержать ее очень дорого. Да и общественный транспорт в Швейцарии такого уровня, что машины — это глупая роскошь. Даже из соседних городов люди добираются на поездах, потому что это быстрее и надежнее.

Что касается «скучности» Швейцарии, я поняла одно: главная беда заключается в том, что в воскресенье не работает ничего, даже магазины. Чтобы купить продукты, придется ехать на вокзал, аэропорт или заправку. А так развлечений хватает: много ресторанов, отличная сеть кинотеатров, клубы в старом городе, а за 33 доллара можно уехать в Констанц, немецкий город на границе, где есть куча спа-центров. В самом Цюрихе есть отдельная тусовочно-криминальная улица Лангштрассе. Туда стоит идти только в пятницу и субботу, в будни там не будет никого. Зато в эти дни — пьянка-гулянка на всю ночь. Это улица, где никто ничему не удивляется, все воспринимается как должное, и даже полиция обходит ее стороной. Но при всей репутации даже там деньги у вас отнимут, только если вы будете держать их на вытянутой ладони. Тогда, наверное, все-таки выхватят и убегут.

В Швейцарии очень спортивные люди: по утрам бегают, летом плавают в реке или озере, а по выходным всей семьей ездят в горы. И если вы решили пойти в горы, никогда не подстраивайтесь под темп швейцарских бабушек: они преодолевают километры подъема в одних сандаликах и даже не потеют. Альпинизм здесь очень распространен, но чаще всего это не экстремальные подъемы со страховкой, а просто длительные прогулки. Везде оборудованы тропинки, внизу можно найти путеводитель, примерно оценивающий, сколько времени займет подъем и спуск на гору (но надо быть осторожным, путеводитель рассчитан на тех самых швейцарских бабушек). Прямо возле Цюриха находится гора Ютлиберг. Правда, высотой около 800 метров, поэтому местные ее горой не считают. Так, холмик. Маршрут подъема — около 3 километров минимум, и для швейцарцев это нормальная прогулка для скучного воскресенья.

В Беларуси я увлекалась настольными играми и ролевыми играми живого действия. Здесь ролевое движение вялое и не такое, как у нас, все больше интересуются настолками, но эти игры — на немецком языке. Местные открыты новому, я не раз рассказывала про свои увлечения и слышала «ну пожалуйста, устрой нам такое в Цюрихе, мы тоже хотим попробовать». Но пока сил на это нет. Ведь если я возьмусь ставить ролевые игры здесь, на мой белорусский клуб у меня времени не останется, а это будет такой бесповоротный уход в Европу, к которому я пока не готова. Меня греет мысль, что хобби связывает меня с домом. С выездом на белорусские игры стало сложнее: редко находится такая игра, ради которой хочется купить билеты в Минск, но я не намерена бросать то, что люблю.

О планах на будущее сложно говорить: вариантов слишком много, впереди вся карьерная лестница Google, определенно что-то интересное подвернется. Правда, большинство перспектив связано с Америкой, а ехать мне туда совсем не хочется. Мне не нравится ни менталитет, ни образ жизни, ни дурацкие розетки со 110 В. Да и сейчас вокруг меня вся Европа на расстоянии пару часов лета, а из Америки ты никуда особо не денешься. Пока ущемлять личный комфорт в угоду карьере не хочется, а там, в будущем, посмотрим, какие будут предложения.

Главное в переезде — спросить себя, готов ли ты остаться совсем один. Потому что каким бы независимым одиночкой ты себя ни считал, когда вокруг незнакомые люди и город, любой взвоет и поползет на стену. Но если уж решился переехать, то нельзя сидеть дома: если не выберешься, можно никогда и не узнать, в какую замечательную страну ты попал.