Предприниматели: Наша главная проблема — у людей нет денег

Как ИП пережили зиму и встретили весну.

Указ № 222, который обязал индивидуальных предпринимателей получать сертификаты качества на все импортные товары легпрома, наделал много шума. Ипэшники утверждали, что с документами работать нереально, и грозились «уйти на покой». Некоторые действительно закрылись, однако большинство все-таки остались торговать. Накануне очередного форума ИП, который пройдет в понедельник, tut.by прошелся по рынкам в разных городах, чтобы узнать, свыклись ли белорусские ипэшники с новыми правилами торговли.

Минск: «Прибыли никакой, а выручки еле хватает, чтобы аренду покрыть»

На столичном рынке «Экспобел» продавцы после затяжной «зимы» уже сменили ассортимент — повсюду развешаны легкие летние вещи: футболки, платья, шорты и кроссовки.

«Вот привезли новый красивый товар на лето. А толку что? Люди вообще ничего не покупают. За эту неделю я продала одни трусы», — сетует продавец Надежда.

О том, что продаж совсем нет, говорят все торгующие на рынке.

«Сидим тут „в ноль“, — поддерживает коллегу продавец Елена. — Прибыли никакой, а выручки еле хватает, чтобы аренду покрыть». Цены на товар, как говорят продавцы, и так стоят минимальные — снизить их они не могут из-за обязательной сертификации продукции.

— Сертификаты на товар стоят денег, и немаленьких. Я, как продавец, не вникаю в подробности, как он получается, а только вижу итог — цены стали выше. Каждая категория товара подорожала по-разному, но все это, естественно, привело к тому, что покупателей стало еще меньше. Вы же сами знаете, какие у людей зарплаты. Поэтому человек, даже если видит разницу в один рубль, обойдет весь рынок, чтобы найти там, где дешевле, — делится продавец Ольга.

Все продавцы как один говорят, что большинство предпринимателей на рынке торгуют с сертификатами. Те, кто не захотел их приобретать, закрылись. Мало кто рискует продавать товар без документов.

— Такой штраф потом физически не сможешь выплатить. Насколько мне известно, все стараются приобретать сертификаты. Ко мне, например, весь товар сразу приходит с накладными и всеми сопутствующими документами, — рассказывает продавец Илона.

По словам Илоны, проверки на рынке случаются, однако не так часто, как раньше: «Была, может, с неделю назад, а до этого последний раз — перед Новым годом».

— Все эти сертификаты в первую очередь сказываются на вас — на потребителях. Цены многократно выросли. И толку: все получают сертификаты, а покупателей все равно нет. В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы 222-й указ отменили, — делится продавец Оксана.

— Да это уже не самая большая наша проблема — как-то привыкли, — кричит продавец, которая торгует напротив. — Есть проблемы и понасущней, например дорогая аренда.

Гродно: «Торговля не идет — у народа просто нет денег. И это, наверное, наша главная проблема»

Во вторник на самом большом рынке Гродно «Южном» заметное оживление — работают практически все боксы, хотя сами ипэшники говорят, что это не показатель и по сравнению даже с прошлым годом дела идут не очень хорошо.

5 мая гродненские предприниматели провели собрание, куда пригласили представителей местных властей и ЗАО «ГродноТоргСервис», чтобы решить накопившиеся проблемы. На повестке дня было несколько важных вопросов. Например, сделать бесплатной стоянку для автомобилей около рынка, понизить арендную плату. Также ипэшники просили ввести якорную аренду, то есть рассчитать расходы ЗАО по торговому объекту, отменить аукционы на торговые места. С 16 мая въезд на парковку «Южного» стал бесплатным. Ипэшники надеются на позитивные изменения и в других поднятых ими вопросах.

— Очень многих останавливало то, что стоянка платная. Уже в первый день ее бесплатной работы ко мне приехали несколько знакомых — обещали, что будут приезжать к нам и впредь, — говорит Владимир.

Хотя, как отмечают торгующие, покупателей на рынке стало значительно меньше по сравнению с другими годами. Говорят, у людей стало мало денег, а торговля идет очень плохо.

— Сегодня (во вторник. — Прим.) у нас оптовый день, поэтому многие вышли на работу, но вы приезжайте в какой-нибудь другой день — нас будет очень мало. А покупателей так вообще не встретите. Торговля не идет — у народа просто нет денег. И это, наверное, наша главная проблема и причина всех бедствий. Даже не техрегламент и сертификаты, которые, конечно, усложнили нам работу. Из-за оформления новых документов товар должен был стать дороже, но если по таким ценам никто ничего не покупает, то как мы их еще поднимем? Поэтому держим их на одном уровне. Наценка сейчас у нас минимальная: чтобы хватило на аренду, налоги и закупить новый товар, — говорит ипэшница Марина, которая торгует женской одеждой. По ее словам, за день был только один покупатель, который купил у нее маечку за 15 рублей. Для убедительности женщина показывает пустой кошелек и говорит о том, что от протестов, которые были в прошлом году, толку мало, а кормить семью надо сейчас.

Ее соседка замечает, что все сбережения уходят на новый товар, остается совсем немного.

Что касается арендной платы, то вопрос ее снижения также поднимался на прошедшем 5 мая собрании ипэшников.

— Пообещали, что ее снизят уже в июле. Вернее, не саму ставку, а коэффициенты. Но и раньше обещали, а по факту ничего не изменилось. То снижали, то снова поднимали. За бокс, например, я плачу 120 рублей, сюда надо прибавить еще «коммуналку». Правда, нам разрешается раз в год за один месяц оплатить 50% от стоимости, когда идешь в отпуск, например. Но это так себе поддержка. Обещают арендную плату все-таки снизить, но пока точно не известно когда. А так — выживаем только за счет выходных дней и приезжих. Например, ко мне приезжают минчане. Говорят, что цены у нас хорошие на одежду. Много россиян приезжает, но торговля все равно не идет так, как хотелось бы. Будем ли мы закрываться? Многие об этом думают, но пока, как видите, работаем, — говорит ипэшница Светлана.

Брест: «Дайте нам покупателей!»

«Кто-то переехал, кто-то остался, а кто-то, как я, «свернулся», — рассказывает брестчанин Андрей. Он для нас проводит экскурсию по «Варшавскому рынку», где еще недавно у него была собственная точка по продаже одежды. Сейчас большинство павильонов пустует.

Андрей остался предпринимателем, но больше месяца назад сменил сферу деятельности. На принятие этого решения повлияли несколько факторов.

— Дело даже не в указах № 222 и № 48. Они, конечно, нам жизнь не облегчили, но и с ними можно было бы работать. Налоговая в последнее время не тревожит, хотя при желании можно найти нарушения у любого. А смысл нас «кошмарить»? У государства денег нет, а мы хоть что-то приносим. Главное — это то, что за последнее время сильно снизилась покупательная способность.

В конце 2015-го — начале 2016-го Андрей, как и многие коллеги, не выходил на работу в знак протеста против указов № 222 и № 48. Страйк в итоге принес одни убытки: аренду павильона за три месяца все равно пришлось оплатить.

Протест, в котором участвовали ипэшники с рынков «ЦУМ» и «Варшавский», тогда в большинстве своем не поддержали на рынке «Лагуна».

— Никто, кроме них, не работал, поэтому потенциальные покупатели ушли туда, — вспоминает Андрей события начала 2016-го. — Вслед за ними и некоторые наши (ипэшники с «Варшавского рынка». — прим.) ушли. После протестов кто-то переехал на «ЦУМ». Хоть и в «Лагуне», и в «ЦУМе» аренда дороже, чем здесь, но и народу там больше ходит.

— А что мне остается делать? Мне 42 года! На работу никуда уже не берут, а до пенсии еще далеко! — говорит владелица одного из немногих работающих павильонов на «Варшавском рынке». — Проблема одна: дайте нам покупателей! Потому что продавать товар некому! Покупательная способность за последние года два упала ниже некуда. Сами посмотрите, что людей вообще сейчас нет. В субботу-воскресенье еще кто-то придет, а сейчас — пусто!

— Иногда работаем в минус, иногда в ноль, — поддерживает разговор женщина из соседнего павильона. — Человек, который работает на каком-нибудь предприятии или в фирме, знает, что такого-то числа получит зарплату. А мы не знаем ничего — будем завтра вообще есть или нет. Прибыли как таковой у нас не бывает уже. Сначала вложи деньги в товар, потом заплати аренду, соцстрах, НДС и т.д. Вся прибыль после этого на «коммуналку» и еду уходит. А чтобы деньги отложить — мы про такое уже забыли.

На рынке «ЦУМ», казалось бы, все выглядит куда более позитивно: работают почти все павильоны, между рядами проходит немало людей.

— Да, у нас (на рынке «ЦУМ». — прим.), конечно, больше народу ходит, чем на «Варшавке». Все-таки центр, — говорит ипэшница Ирина. — Но что толку? Большинство посмотрит и пойдет дальше, потому что денег у народа сейчас почти нет. Соглашусь, все-таки больше продаем, чем там. Но и аренда, учтите, в «рыбных» местах выше.

Гомель: «Не трогают нас пока, потому что нет команды сверху»

На одном из крупнейших рынков в Гомеле — «Прудковском» в будний день покупателей немного. Продавцы коротают время за разгадыванием кроссвордов, чтением и вязанием. На вопрос: «Как дела?» — окидывают взглядом безлюдные проходы и отвечают вопросом: «А вы не видите?».

До сих пор самый большой страх для них, признаются ипэшники, — визит контролирующих органов и как результат — штрафы и конфискации товара. Правда, сейчас, стучат по дереву предприниматели, проверок со стороны милиции и налоговой стало значительно меньше, и тому, по их мнению, имеется объяснение: «Не трогают нас пока, потому что нет команды сверху. Власти понимают — сейчас нельзя людей злить. Если за тунеядцами еще и ипэшники выйдут на улицы, это будет конец. Никто не хочет ворошить улей, боятся протестов».

Юрий торгует постельным бельем. Найти новых поставщиков сертифицированных товаров очень сложно, поэтому предпочитает не рисковать — возит проверенный товар. «Конечно, хочется расширить ассортимент, в России появляется каждый раз что-то новое, оно и дешевле, и интереснее, но все без сертификатов. Поэтому имеем, что имеем».

Его сосед по павильону Игорь продает мужскую одежду и также считает, что временное отсутствие проверок — это бомба замедленного действия, которая рано или поздно «сдетонирует»:

— Сейчас, если разобраться, многие ИП вне закона. Указ ведь остался в силе, никто его не отменял, но как его выполнять, никто до сих пор не знает. Ведь если бы Россия давала накладные, а так 50 на 50 в лучшем случае.

По мнению продавца женских платьев Людмилы, страшнее 222-го указа другое — в стране снизилась покупательная способность.

«В выходные мало людей, в будние — вообще нет. Вы сами все видите. Вот распродаю товар — у плаща этого закупка 40 долларов, отдаю за 25 рублей и не берут. Теперь у людей нет денег, все в секонд-хендах одеваются».

«Раньше мужчина придет в мае пять футболок на лето берет, а сейчас — в лучшем случае две», — констатирует ее коллега Игорь.

Предприниматели жалуются: прошли те времена, когда каждый из них мог содержать наемного продавца. Теперь свой товар все продают сами.

«Мне 50 лет, закрылась бы уже давно, но куда я теперь пойду? Вот и стою, жду, пока люди начнут по 500 долларов зарплату получать», — иронизирует Ольга.

— А сколько в день продаете единиц?

— В какой день? Что вы! Неделями по нулям сидим. Даже в выходной, бывает, ничего не продается. Казалось бы, май, пора одеваться, но никто ничего не берет. У людей нет денег.

Могилев: «Общая беда: у людей нет денег»

Самый большой в Могилеве вещевой рынок — «Виленский» — за год заметно поредел. Если раньше палатки с одеждой, обувью, сумками и прочим занимали всю площадку, то сейчас — едва ли половину.

— С января так — люди просто закрылись, потому что торговли нет, — рассказала продавец мужских костюмов, рубашек.

Она торгует в собственном павильоне могилевского предприятия по пошиву одежды товаром собственного же производства. Говорит, проблемы ипэшников, которые закупают товар за рубежом, их фирму не коснулись. Зато пришла общая беда — серьезное снижение покупательского спроса.

— Не совру, если скажу, что он упал наполовину, — говорит девушка.

— У меня в будние дни — 2−3 покупателя, в выходные — 4−6. Если раньше хорошей выручкой считались 3−4 млн «старыми», то сейчас — один, — подтверждает слова коллеги продавец духов. — Послушаешь людей, которые приходят за покупкой, хочется обнять их и поплакать вместе, особенно пенсионеров. Людям еды купить не на что, не говоря уже о туалетной воде.

Женщина говорит, что получение документации давно перестало быть острой проблемой. Выживаемость их бизнеса сейчас полностью зависит от покупателей.

— У людей денег нет. Редко кого интересует, откуда товар и сертифицирован ли. Главный вопрос — сколько стоит, — подхватывает продавец женского нижнего белья. — Трусы дороже 1,5 рубля не покупают. Для лифчика максимальная цена — 5 рублей. Год назад хорошо брали нижнее белье и дороже 100 тысяч (неденоминированных рублей. — Прим.).

Женщины говорят, что арендные ставки за год не изменились. Но реальность такова, что приходится выживать и торговать практически в ноль.

Витебск: "Люди из-за безденежья уже давно не ходят тут толпами"

На витебских рынках сейчас более оживленно, чем полтора года назад, когда вступил в силу указ № 222, запретивший ИП торговать несертифицированными товарами легпрома. Если тогда практически все роллеты были закрыты, то сейчас работает довольно много точек. Но торг вялый, и радости на лицах ни у продавцов, ни у покупателей мы не заметили.

На рынке «Эвиком» — в былые времена довольно популярном среди витеблян, сейчас затишье. Торговых точек гораздо меньше, чем раньше. Многие продавцы очевидно скучают — покупатели интересуются их товаром нечасто. Поэтому они коротают время кто за чашкой кофе, кто за книгой, кто за просмотром соцсетей в мобильнике.

Подходишь к продавцу, и он тут же оживляется. Но когда понимает, что перед ним не потенциальный покупатель, а журналист, то даже не скрывает разочарования.

О своих проблемах ипэшники говорят неохотно:

— Если б от того, что вы про нас пишите, становилось лучше, тогда другое дело. А так, какой смысл?

Тем не менее признаются, что работать стало сложнее — покупательная способность упала. На вопрос, есть ли у них все необходимые документы на товар, утверждают, что да. Некоторые даже с готовностью показывают.

— Но людям эти бумажки не нужны, это все для проверяющих органов. Людей волнует только цена. И она многим не по карману. Вот это и есть основная беда. Так что мой прогноз на наше будущее — малоутешительный, — рассуждает мужчина, который торгует джинсами.

А вот продавец мужской одежды в хорошем настроении: к ней подошли сразу два покупателя.

— По нашим временам это успех, — признается женщина.

Но одного парня отпугивает цена — 45 рублей за джемпер или пуловер, 30−35 — за майку.

— Но вещи же хорошие, качественные, из Турции. Посмотрите, какая ткань прекрасная, — пытается остановить покупателя продавец. Но безрезультатно, парень уходит.

Второй мужчина примеряет джемпер, остается доволен, но говорит, что пройдет еще по рядам, посмотрит другой товар.

— Вы знаете, а здесь подобных вещей больше ни у кого нет, — продавец намекает, что ей повезло не иметь конкурентов на этом этаже рынка. И действительно, через несколько минут мужчина вернулся за выбранным джемпером.

На прощание продавец признается: «Сейчас надо дорожить каждым покупателем. Вы же видите, как пусто на рынке, люди из-за безденежья уже давно не ходят тут толпами, как это было еще несколько лет назад».

С «Эвикома» едем на Смоленский рынок. Он статусом попроще, и цены на нем одни из самых демократичных в городе.

— Как мы живем? Друг у дружки одолжаем-переодолжаем, крутимся, короче, — делится продавец игрушками. — Торговля идет плохо. Сегодня вот рабочий день почти подходит к концу, а я наторговала только на 8 рублей. За 5 рублей купили бадминтон, за 3 — машинку. У людей нет денег, и баловать своих детей игрушками родители стали меньше. Раньше они толком не спрашивали, что сколько стоит. Ребенку что-то понравилось, и папа без всяких вопросов доставал кошелек и платил. А сейчас игрушка даже за 3 рубля для многих кажется дорогой. Утром идешь на работу, стараешься поднять себе настроение: а вдруг сегодня будет лучше? Но приходишь, и опять все, как вчера — ни людей на рынке, ни дохода.

У продавца наступает время обеда. В рационе — одна сосиска. Женщина ест ее и задумчиво смотрит вдаль торгового ряда — а вдруг появятся покупатели.

У предпринимательницы в соседнем роллете тоже торг не задался:

— Сегодня за день продала только один пеньюар — за 12 рублей. И редкий день, когда удается продать много вещей. При этом только одна аренда за торговое место на рынке — 250 рублей, еще около 150 рублей уходит на оплату коммуналки. И, скажите, как жить?!

Предприниматели на Смоленском рынке рассказали, что сейчас продавцы здесь остались у единиц: «Торгуем сами, потому что продавец нынче — непозволительная роскошь. Из чего ему платить зарплату, если сами еле концы с концами сводим?».