Алесь Беляцкий: Пока что такой Беларуси, о которой мечтал Богданович, нет

25 мая исполняется 100 лет со дня смерти Максима Богдановича.

Выдающийся белорусский поэт умер в 25-летнем возрасте от туберкулеза далеко от Родины — в Ялте, куда он поехал в феврале 1917 года. Похоронили его в Крыму, на ялтинском городском кладбище.

Именно в Ялте Максим Богданович написал свои последние строки:

«У краіне сьветлай, дзе я ўміраю,

У белым доме ля сіняй бухты,

Я не самотны, я кнігу маю

З друкарні пана Марціна Кухты».

Умирал поэт в одиночестве. Похоронили его по православному обряду с участием священника и псаломщика — об этом свидетельствует метрическая книга собора Александра Невского с записью о смерти Максима Богдановича.

В «Материалах к биографии Максима», написанных в 1923 году, отец поэта, Адам Богданович, писал:

«Умер он 25 (12) Мая 1917 года, но я весть об этом получил на 4-й день после его смерти. Он не дал хозяйке моего адреса, не хотел меня тревожит. После его смерти она нашла мой ярославский адрес и телеграфировала по этому адресу, а пока пришла телеграмма из Ярославля, был уже четвертый день. Я сразу на автомобиле отправился в Ялту. Но он уже был похоронен. (…) Похоронили его на ялтинском кладбище, что недалеко от Николаевской улицы в направлении к горам, на самом краю кладбища внизу, за 3 сажени от границы, вблизи дороги, со стороны, противоположной морю, т.е. со стороны гор. В головах поставлен небольшой белый крест с надписью на жестяной табличке его имя (студент Максим Адамович Богданович) и когда он умер (…)

Я нанял сторожа, чтобы могилу укрепить и упорядочить, оставил деньги хозяйке, чтобы посадить кипарисы и розовый куст, просил смотреть за этим двум знакомых, в том числе дочь моего товарища по службе, личную знакомую Максима, но сделано ли это — я не знаю».

Литератор, правозащитник Алесь Беляцкий в 1989—1998 годах был директором Литературного музея Максима Богдановича. Он говорит в интервью «Радыё Свабода», что идея переноса праха Максима Богдановича существует с 1920-х годов.

— Алесь, как возникла эта идея, кто ее продвигал?

— Еще в 1924 году молодые белорусские писатели — Владимир Дубовка, Анатолий Ажгирей и Андрей Александрович — ездили в Ялту, искали, где похоронен Максим Богданович. Ведь он фактически был похоронен в 1917 году коммунальными службами. Родителей на похоронах не было, родственников не было, его отпели в церкви и похоронили на городском кладбище, зная, что это поэт. Это происходило уже после февральской революции, когда Российская империя расшаталась и стала разваливаться на куски. И так получилось, что родные Богдановича узнали о его смерти позже.

На самой могилке был поставлен стандартный деревянный крестик, который долго там не простоял. Когда белорусские писатели в 1920-е годы приехали туда, то они с трудом нашли могилу, так как табличка креста уже отвалилась. Там какие-то мальчишки катались с горки на этой табличке. Писатели примерили ее к безымянным крестам и таким образом вычислили, где мог быть похоронен Богданович. И до сего дня дня со 100-процентной точностью нельзя сказать, что именно в том месте похоронен Богданович. Момент неопределенности, сомнения, так сказать, остается.

— Сильно ли изменилось положение литераторов, поэтов за сто лет, прошедших с момента смерти Богдановича?

— К сожалению, судьба Максима Богдановича точно отражает судьбу белорусского литературы, судьбы писателей, которые терпели, страдали, были бедны, всегда находились в таком малообеспеченным состоянии. И это продолжается до сих пор, можно сказать. Ведь снова мы видим, что белорусская литература не поддерживается белорусскими властями, как следует. Соответственно, и к белорусским писателям такое отношение. Если поэта №1 Владимира Некляева, человека уже немолодого возраста, сажают под административный арест — это демонстрирует отношение властей к творческим людям.

Тогда ситуация тоже была не весьма, но ведь писатели, которые в 1920-е годы поехали в Ялту искать могилу Богдановича, имели все-таки государственную поддержку — от Инбелкульта. На могиле был поставлен памятничек из песчаника.

— А вы сами бывали на могиле Максима Богдановича?

— Я несколько раз был на этом кладбище, первый раз еще до того, как стал директором музея Богдановича. Когда был еще студентом — в 1980 году. Те, кто ездил на ялтинское кладбище к Богдановичу в 1970-80-е годы, хорошо помнят этот памятничек из серо-коричневого известняка с красной звездой, который и стоял до 2003 года. Он был уже потемневший, мхом поросший. Когда мы приезжали, его чистили, убирали могилу. Такими «туристическими наездами» белорусы досматривали могилу Богдановича. И, конечно же, мысль о переносе его праха существовала… В 2003 году на могиле поэта был установлен памятник работы скульпторов, отца и сына Льва и Сергея Гумилевских.

— А в более позднее время, когда Беларусь провозгласила независимость в начале 1990-х — я помню, снова были обсуждения…

— В начале 1990-х годов, когда я был директором Литературного музея Богдановича, Министерство культуры фактически предложило перенести прах Богдановича из Ялты — это было одним из мероприятий, которое предполагали осуществить к 100-летию со дня рождения поэта. Идея эта обсуждалась уже фактически на государственном уровне. И мы, сотрудники музея Богдановича, обсуждали это вместе с представителями Минкульта подробно, долго, с разных сторон в то время. И мы пришли к выводу, что, может, не стоит трогать его прах в то время — это был 1991, 1992, 1993 г., когда активно обсуждалась эта идея.

— А какие все-таки были аргументы «против»?

— Было несколько аргументов против. Прежде всего — неопределенность с самой могилой. Может быть метр влево, метр вправо, и никто не гарантирует, что раскопав это место, можно точно найти останки Максима Богдановича. Ну ладно, это дело археологов: если бы задачу поставили, то, возможно, она могла быть решена. Но, с другой стороны, я, будучи активным участником общественно-политической жизни в то время, очень четко ощущал, что у этой инициативы не было соответствующего государственного уровня. Фактически это была идея Министерства культуры, которое оставалось маловлиятельным в системе белорусской власти. И не хотелось, чтобы это событие имело локальный бытовой характер.

— А чего бы хотелось? Как вам видится возвращение праха Максима Богдановича? Где могут быть захоронены его останки?

— Это виделось как общенациональный поступок, возвращение фактически национальной святыни. Как наши соседи — поляки возвращают останки известных людей и захоранивают их в специально подготовленных пантеонах, мемориалах. У нас ничего подобного и близко не было в то время. Это меня очень сильно волновало — что просто будут перевезены останки, перезахоронены, и могила не будет иметь того национального символического значения для белорусов, какое должна была бы иметь. И это была основная нравственная проблема, которая меня склоняла к мнению, что не стоит пока трогать прах Максима Богдановича.

Ну, а после референдума 1995 года вообще этот вопрос отпал, оно уже реально не стоял. В стране вообще появились другие приоритеты, а на посту министра культуры стали появляться случайные люди. Вот такая достаточно печальная история, конца которой еще нет.

— А теперь? Крым же сейчас в составе другого государства — России. Возможно ли возвращение Богдановича?

— Теперь Крым оккупирован Россией, и судьба этой идеи находится под вопросом. Ведь никто не отменял украинскую принадлежность Крыма. Но все, кто в Крыму — и живые, и умершие, как Максим Богданович, — они оказались снова в Российской империи, только меньших размеров.

История и судьба Максима Богдановича продолжаются и после его смерти. Как все будет разворачиваться дальше, будем видеть.

В принципе, сейчас, когда прошло столько лет, я не занимаю категорической позиции, мол, нельзя переносить останки Максима Богдановича в Беларусь. Но однозначно выступаю за то, что для этого нужна иная, действительно демократическая и независимая Беларусь. Должно быть место, куда он будет перевезен. Пока что такого государства, такой Беларуси, о которой мечтал Максим Богданович, нет.

В 1996 году, когда состоялось возложение цветов к памятнику Максиму Богдановичу, на Алеся Беляцкого составили протокол за незаконное пикетирование и присудили ему штраф. В декабре прошлого года, в день рождения поэта, демократические активисты читали стихи Богдановича возле его памятника, и у них тоже возникли проблемы.