Семья активистов «Европейской Беларуси»: Вся эта система - нелегитимна и незаконна

Андрей и Полина Шарендо намерены продолжать борьбу.

Активисты гражданской кампании «Европейская Беларусь» из Бреста Андрей Шарендо и его жена Полина Шaрендo-Панасюк подозреваются в «оскорблении» белорусского правителя. Заведено уголовное дело. В интервью «Свабодзе» активисты «Европейской Беларуси» заявили, что репрессиями их не запугать.

Андрей и Полина - известные общественно-политические активисты в Бресте. Андрей был активным участником многих акций, этой весной он был одним из лидеров протестов в Бресте. Во время одной из акций Андрей Шарендо прикреплял у входа в облисполком плакат с надписью «Баста!», за что на него составили административный протокол и осудили.

Вместе вывешивали растяжку против Лукашенко в разные дни

Сейчас против Андрея и Полины заведено уголовное дело за «оскорбление» Лукашенко. Якобы они повесили в Бресте растяжку, на которой было написано «оскорбление» в адрес диктатора. Андрей Шарендо называет эти обвинения абсурдными, он говорит, что в деле есть нестыковки по дате этого поступка:

«Мы еще не обвиняемые, нам выставили подозрение, дали соответствующие бумаги. Сначала, как ни странно, вызвали Полину, дали ей бумагу о возбуждении дела. Якобы она 17 февраля в 15.00 вывесила растяжку. На следующий день меня вызвали и предъявили, что я вывешивал растяжку с ней 16 февраля. Мы особо не можем разглашать подробности дела, но эти две бумаги, которые нам дали, саму суть этого дела ярко показывают».

Андрей и Полина рассказали, что против них нашелся свидетель, который узнал, что это якобы они вывешивали ту растяжку.

«Он путался в датах, не мог точно улицу назвать, у меня сложилось впечатление, что ему показали наши фотографии, и сказали, что ты, мол, был на той улице и их видел», - говорит Полина.

«Отношение следователей к нам очень враждебное. Мы не даем вообще никаких показаний, ссылаемся на то, что имеем право не свидетельствовать против себя. И никаких бумаг не подписываем, это их очень раздражает. Вполне возможно, что меня или Полину могут и нейтрализовать перед какой-то следующей акцией. Это такой своеобразный крючок, который можно использовать в любой момент», - сказал Андрей.

Бывший молодофронтовец, подозреваемый в «беспорядках» возле дома правительства в 2010-м

Андрея Шарендо давно знают в Бресте как активного оппозиционера. Парень пришел к общественной деятельности, присоединившись к «Молодому Фронту», теперь он - активист «Европейской Беларуси».

Андрей принимал участие во многих массовых акциях оппозиции. После разгона Площади во время «выборов» 2010 года против него было заведено дело за то, что якобы «бил окна в доме правительства». То время, вспоминает Андрей, он пересидел за рубежом, пока обвинение с него не сняли.

Больше уголовных дел против Андрея Шарендо не начинали, но много раз его судили по административным статьям.

Активист говорит, что уже давно ощущает пристальное внимание со стороны властей, правоохранителей:

«До акций нетунеядцев, вспыхнувших этой весной, у меня было много задержаний. Можно сказать, что перед каждыми «выборами» у нас здесь сидят и следят около подъезда. В прошлом году перед «парламентскими выборами» 3 дня сидели и следили, чтобы мы чего «плохого» не сделали. Та же картина была и перед президентскими «выборами». Еще тогда приходили со службы опеки проверять состояние нашей семьи».

«Бывает такое, что вешают на меня все что угодно. Год назад пришло судебное решение, штраф с Ивацевичей, что я там якобы какие-то наклейки клеил. И какой-то там меня свидетель видел. Я даже и вспомнить не мог, когда я был в тех Ивацевичах», - говорит Андрей Шарендо.

Под бдительным оком социальных служб

У Андрея и Полины два сына. Младшему, Стаху, недавно исполнился год, старшему, Славомиру - 8 лет. Шаренды говорят, что их семья находится под систематическим наблюдением социальных служб.

«25 марта меня задержали в Минске, а Полина просто вышла из дома сходить в магазин, и ее задержали. Понятно, что ни на какую акцию ни в Минске, ни в Бресте 25 или 26 марта она не собиралась, но они решили перестраховаться и просто задержали. Получилось, что дома остались дети. Младшему как-раз 25 марта исполнился год. Старшему сыну 8, он уже самостоятельный, ему пришлось сидеть одному около часа. Еще хорошо, что успели позвонить знакомому, он здесь живет недалеко, прибежал посмотреть детей. А за ним успела приехать моя мать. Как только они приехали, через 10 минут буквально прибыли милиционеры, служба опеки проверять, как здесь дети. То есть фактически, если бы моя мать не успела, то неизвестно, что было бы. Нарочно провоцировали, чтобы показать, что дети находятся одни, неухоженные», - рассказал Андрей Шарендо.

Полина пристальное внимание социальных служб к детям объяснять только активной позицией родителей:

«Здесь все подведено под политику: если родители имеют некую гражданскую позицию, как мы видим не только на примере нашей семьи, то все эти декреты, в том числе касающиеся детей, также используются. Это как метод репрессий, давления на семью через детей».

Андрей рассказал, что однажды проверяющие даже признались, что их послали из КГБ:

«Эти службы опеки понимают, что они не правы: когда им говоришь, что это политическое дело, они просто опускают глаза. Их просто направляют, их также используют. Когда год назад приходили, то не скрывали, что их направил КГБ. Прямым текстом сказали».

«Страха нет»

Андрей Шарендо полагает, что их дело может раскручиваться по разным вариантам:

«Сама дело на 100 процентов политическое. Потому что нет там никакого состава преступления, вполне литературный текст. Не знаю, какая там была экспертиза, которая признала какую-то нецензурщину. Я не вижу там ни одного нецензурного слова. Там просто говорится, что Лукашенко довел страну до ручки»- говорит Андрей.

«Дело политическая, потому что из 300 тысяч населения города взялись именно за оппозиционных активистов. Вывесить мог кто угодно, а именно нас трогают», - добавляет Полина.

Андрей Шарендо полагает, что уголовное дело появилось как месть за то, что он был в руководстве акций протеста как в Бресте, так и в Минске, а также «за активную позицию, которую отстаиваю с женой уже много лет».

«Идет целенаправленное давление на всех, кто активно участвовал в акциях протеста. То же самое с Натальей Пaпковой, у них к ней свой подход, пытаются сломать сутками. А к нам вот такой. Понятно, что дело у нас серьезное, грозит реальный срок, до трех лет лишения свободы. Но пока мне с трудом верится, что то, что называют делом, может дойти до суда. Но не исключаю, что или я, или жена, или мы вместе в любой момент можем оказаться за решеткой», - говорит Андрей Шеренда.

Тем не менее Андрей и Полина говорят, что тюрьмой их не испугаешь:

«Страха нет, и если дальше это дело будет раскручиваться, то молчать мы не будем. Есть какие-то подписки о неразглашении, но когда дело политическое, то она просто подгоняется под шаблон. Поэтому мы молчать не будем», - говорит Андрей.

Полина добавляет, что вообще никаких подписок о неразглашении давать не собирается:

«Потому что вся эта система - она нелегитимна, незаконна. Фактически, они бандиты, которые сами себя называют различными комитетами, милиционерами и так далее. Давать какие-то подписки преступникам - это ниже моей чести. Не я преступник, а они преступники. Потому что это они узурпировали власть, они подавляют свободу, они это все делают».