Пять успехов Украины, которым Беларусь может позавидовать

За последний год ВВП Украины вырос на 2,3%, иными словами, страна вернулась к экономическому росту.

Средняя зарплата в Украине за год возросла на целых 25%, до 250 долларов, — с учетом украинских цен и доли неформального сектора это означает, что доходы украинцев и белорусов сровнялись, пишет nn.by.

Означает ли это, что даже в условиях войны реформы дали ожидаемый результат?

Журналисты неделю провели в Киеве и Черниговской области. И многое их зацепило.

Децентрализация: Вера Федоровна и Алла Николаевна

Децентрализация власти — реформа, реализации которой придают в Украине большое значение. Ее суть — передача более широких полномочий и прав распоряжаться бюджетом органам местного самоуправления, практически — самим людям на местах.

В рамках децентрализации сейчас происходит создание так называемых «объединенных громад», которые заменят сельские и районные советы. Объединенные громады создаются не сверху, а снизу: люди сами должны выступать с инициативой о создании громады (при этом должны выдерживаться определенные нормы: в центральном населенном пункте громады должно проживать не менее определенного количества людей, от центра громады до ее крайней точки должно быть не более 25 км и т.д.). После формирования таких «центров кристаллизации» жители соседних населенных пунктов должны решить, к какой из громад им выгоднее присоединиться. В результате реформы изменится административная карта Украины: области (регионы) останутся, но районы исчезнут, уступив место громадам.

Что дает децентрализация на местах, мы могли увидеть на примере Парафиевской громады в Черниговской области. Создана она была в 2015 году, на ее территории проживает 6000 человек.

Руководит Парафиевской громадой Вера Карпенко. Ей 70 лет, общественной деятельностью занялась, после того как, отработав 34 года учителем математики в школе, вышла на пенсию. Как и повсюду в Украине, свой пост заняла, выиграв выборы: среди 4 претендентов «набрала свои 70 процентов».

Бюджет громады в сравнении с временами Януковича возрос в 4 раза: в минувшем 2016 году он составил около 20 млн гривен. Эти деньги были потрачены на работу школ, поликлиники, детских садов, ремонт дорог. Вера Федоровна встречает нас уже ближе к вечеру, видно, что устала, но о делах своей громады рассказывает детально и с заслуженной гордостью: «Вот капитально отремонтирован детсад, 57 тысяч долларов ремонт обошелся. Вот отремонтирована школа (заменили 160 окон — по окну на ученика, ведь в школе учится 160 человек). Все данные по закупкам передаем на ProZorro. Вот еще один отремонтировали детский сад. Алла Николаевна, я вижу, у тебя опять что-то новое появилось, рассказывай теперь ты».

Заведующая детского сада № 2 «Солнышко» Алла Андрейко встречает журналистов на крыльце в вышиванке.

Организаторы просили всех, кто контактировал с международной журналистской группой, говорить по-русски. И надо отметить, что все так и говорили, извиняясь перед тем за то, что, может, не очень хорошо будет получаться. И только Алла Николаевна мягко сказала: «Извините, я буду говорить по-украински. Уверена, что поймете». И поняли. Ведь тому, что было заметно во всем: любви к детям, стремлению сделать их детство счастливым, уважению к своей земле и истории — не очень-то и нужны переводчики.

Вообще же, эффективность децентрализации хорошо иллюстрируют украинские дороги. Там, где созданы громады, дороги новые, идеальные (да, да, не удивляйтесь, теперь в Украине есть идеально ровные дороги!). Там, где дороги принадлежат, как и прежде, районной администрации — яма на яме.

Журналистам показалось, что именно в провинции украинский перелом произошел. Дома в селах ухоженные; немного, но попадаются новые, современные; вдоль дорог — кафе, шинки; почти нет мусора на обочинах… Из смешного — на побеленной стене одного из домов кто-то красной краской вывел большими буквами: «Тут живе злодій!»…

Чтобы все было ProZorro

ProZorro — название системы открытых электронных данных по закупкам и тендерам (от украинского «прозоро» — «прозрачно» и с креативным намеком на героя, который приходил на помощь обездоленным жителям Новой Испании, так же как ProZorro приходит теперь на помощь жителям Новой Украины, которые не хотят больше мириться с коррупционными схемами при осуществлении госзакупок). «Все видят все» — девиз ProZorro. «Договорные» тендеры, злоупотребления служебным положением осложнились, благодаря электронному реестру. Знатоки очень высоко оценивают уникальную архитектуру ProZorro. Я же не знаток, и судить об этом не берусь.

А директор департамента регулирования госзакупок Министерства экономического развития и торговли, автор и реализатор концепции ProZorro, Александр Стародубцев меня поразил. Ну, какой образ возникает в сознании при словах «директор департамента» в условиях Беларуси? А здесь, в Украине, к нам вышел энергичный парень в майке с логотипом ProZorro, с фитнес-браслетом на руке, и, энергично жестикулируя, стал рассказывать: «Раньше я в страшном сне не мог представить, что буду работать в министерстве. В министерстве, на государственной службе! Я занимался бизнесом, и мне это было и интересно, и приносило деньги. Но я видел, что государство наше не такое, в которой я хотел бы жить. И после революции я почувствовал, что должен что-то сделать для страны. Я знал, как снизить уровень коррупции через создание электронной системы закупок. Поэтому я сейчас здесь».

К слову, эту волшебную фразу: «Я хочу / должен что-то сделать для государства» — журналисты слышали очень часто на протяжении всего пребывания в Киеве.

Слышали то же, например, от Сергея Сороки — общественного активиста, соавтора закона о государственной службе и стратегии реформы государственного управления. 20 лет он проработал в бизнесе на должностях топ-менеджеров, имеет опыт работы в науке — а теперь будет работать в министерстве регионов, реализовывать разработанные им ранее нормы законов. Именно он знакомил нас с ходом реформы публичной администрации.

Участница нашей поездки из Казахстана, директор Центра анализа общественных проблем Меруэрт Махмутова после его выступления немного язвительно отметила: «Такое впечатление, что у вас здесь, в Украине, нет институциональной памяти. Все, о чем Вы сейчас говорили, я уже слышала лет десять назад». — «Это была мимикрия под реформы, — парировал Сергей Сорока. — Но никакая система не может реформировать себя сама. В этом причина неудач реформ времен Ющенко. Надо, чтобы реформы проводились и контролировались внешней стороной».

«И как ни клял он эту пиявку»

Именно для того, чтобы избежать ситуации, описанной белорусским классиком, активно создаются в Украине Центры оказания административных услуг. Журналисты посетили один из них, который находится в Дарницком районе Киева. Нам показали все: дизайнерский ремонт, электронную очередь, современное оборудование, прозрачные стены внутренних помещений, молодых улыбающихся сотрудников в униформе… Это напоминает усовершенствованный вариант белорусских центров «Одно окно».

Трогательная деталь: в комнате отдыха персонала стоит бутыль, заполненная крышечками от пластиковых бутылок. Их, оказывается, собирают на протезы для воинов, получивших увечья в АТО.

Приметы войны в Украине скребут по сердцу. В этом году в Киеве таких примет стало меньше: не так много мужчин в военной форме на улицах, в отличие от прошлых моих приездов — не попадались сборщики помощи для армии… Но нет-нет да сталкиваешься в толпе с молодыми мужчинами на костылях, или со шрамами на лице, или просто встречаешь в толпе взгляд — а в его глубине столько печали и тяжкого знания смерти. И понимаешь: это ребята, которые прошли АТО.

Именно такой взгляд я увидела, когда к нам на встречу пришли офицеры полиции. Не арестовывать участников семинара (как могли бы подумать белорусы), а рассказать о своей работе.

Печаль в глубине глаз

Реформа Министерства внутренних дел началась в Украине с создания патрульной полиции. Патрульная полиция должна была стать образцом открытости силового ведомства. Стала ли?

Решили, что будет лучше распустить всех старых сотрудников и набрать новых по конкурсу. Это могли быть люди «с улицы», но могли быть и действующие сотрудники МВД. Конкурсы при наборе в патрульную полицию были гигантские. На 2000 мест в Киеве было получено 27 тыс. заявок.

Отбор осуществлялся в несколько этапов. От претендентов требовалось идеальное здоровье, моральная устойчивость, они должны были сдать нормативы, пройти тест на общий уровень знаний, а также собеседование. Уделялось внимание и внешней привлекательности. Потом тех, кто прошел через это сито, в течение 4 месяцев обучали: законодательство, физическая подготовка, тактика, занятия с оружием, психологическая подготовка…

И вот на улицы Киева вышли первые обновленные патрули. Молодые (возрастной ценз — до 35 лет), подтянутые, в современно скроенной черной форме. Будто из американского фильма! Первая реакция киевлян была позитивной. Новое лицо полиции украинцам понравилось. Многие просили сфотографироваться вместе, не верили, что патрульные могут быть такими вежливыми, воспитанными.

Но с течением времени умиление прошло, и общество стало требовать от полицейских прежде всего эффективности. А вот с этим не все так хорошо, как хотелось бы. Мешают война, которая приводит к перемещению больших масс людей, а порой и оружия, и сопротивление старой системы, и банальный дефицит времени и денег. Например, вот такая показательная нестыковка: по новому законодательству наказывать за превышение скорости водителей можно только тогда, когда оно зафиксировано автоматической камерой наблюдения. Такой закон принят, чтобы избежать коррупции, чтобы недобросовестные полицейские не могли брать взятки с нарушителей. Но — упс! — оказалось, что закон принят, а камер наблюдения — нет! В результате лихачи могли гонять со скоростью звука, а штрафовать их у патрульных возможности не было…

Но про тот самый взгляд.

…Андрей Ткачев из Харькова, экономист и юрист. Был там организатором Евромайдана. Сталкивался с несправедливостью суда, когда его пытались за это осудить по подложным документам. После того как в 2014 году началась война, попросился добровольцем в армию. В АТО с 7 апреля 2014 года. Своими глазами, желудком, спиной испытал и почувствовал жалкое состояние украинской армии в то время. Не было формы. Спали на голых железных раскладушках. Не было даже продуктов.

Две недели копали окопы на границе в таких вот условиях, а потом друзья-теннисисты (Андрей — мастер спорта по теннису) привезли тушенку, другие продукты, одеяла. Его, правда, в тот же вечер, так совпало, перевели в другую часть, но ребята с заставы были очень довольны (смеется). Потом служил под Луганском. Говорит, что, конечно, было тяжело и страшно, особенно когда попадали под обстрелы со всех сторон. Но цель была — защитить свою землю, чтобы это не пошло дальше.

В 2015 после демобилизации реформатор МВД Украины Эка Згуладзе пригласила его в свою команду. Участвовал в разработке концепции реформ. Изучали модели США, Канады, Чехии, Польши.

Суть разработанной реформы, как ее видит Андрей, — переход от советской карательной системы к полиции как сервисной службе. Полиция обеспечивает гражданам услуги безопасности. И тогда очень важной становится профилактика. Сейчас Андрей работает в Департаменте патрульной полиции.

Этакая типичная биография для новой полиции.

А автоматические камеры для фиксации превышения скорости, думаю, вскоре появятся в необходимом количестве.

«Я проектный менеджер»

Когда я удивлялась молодости и наружности начальника департамента Александра Стародубцева, то еще не видела заместителя министра внутренних дел Украины по вопросам евроинтеграции Анастасии Деевой. Худенькая девочка в брюках-кюлотах, на светлом плащике — брошь-бабочка.

Анастасии 25 лет. После двух лет работы в Министерстве внутренних дел она стала заместителем министра, причем самым молодым в Украине. «Меня совсем не радует этот факт,» — сказала она почти сразу, поскольку работать на таком посту молодой женщине тяжело. Не обходится и без кривотолков. «Но я не читаю комментариев о себе, — говорит она. — Просто делаю свою работу».

Замминистра говорит, что никогда не планировала работать в милиции, так как милиция никогда не вызывала у нее симпатии. До того как попасть на работу в МВД, занималась различными проектами в роли проектного менеджера. В такой форме видит свою деятельность и сегодня: «Я проектный менеджер».

В МВД попала по приглашению Эки Згуладзе, которой также присущ не министерский, а проектный подход. За два года работы смогла принести немало инвестиций, и все они работали, а не текли кому-то в карман. «Мы показали, что нас интересуют не деньги, а способы менять страну. Я показала результат, который был важен министру, Кабмину. Замминистра — это политическая должность. Это был вызов: что я могу сделать для государства».

Впервые за время независимости реформа МВД получила политическую поддержку. Реформу проводит новая команда, демонстрируя новые подходы и новый профессионализм, новую жизненную философию. Конечно, многие в огромном министерстве — система насчитывает около 300 тыс. человек — немного в шоке от этого. Тем не менее изменения происходят довольно быстро.

Кроме реформы патрульной полиции, которую Анастасия Деева привела как пример successful story, министерство сейчас занимается разработкой и осуществлением реформ всей национальной полиции, Национальной гвардии, пограничной службы, миграционной службы и службы по чрезвычайным ситуациям. В условиях, когда «агрессор находится за шаг от нас», эти службы должны работать по самым лучшим стандартам.

К примеру, служба по чрезвычайным ситуациям. «Мы хотим, чтобы пожарная инспекция тушила пожары, а не бизнес», — сказала замминистра под смех присутствующих. — Ведь считается, что пожарные инспекторы — это взяточники, как бывшая ГАИ. Но оказывается, что они выполняют нормальную функцию, если правильно им эту функцию обозначить. Сейчас мы занимаемся очисткой законодательства для того, чтобы эта служба не оказывала давления на бизнес. Есть идея перевести объекты бизнеса на добровольное страхование. Если человек показывает приличный полис, то его не проверяют пожарные инспекторы».

В итоге, 30 тысяч спасателей-пожарных должны покрыть площадь всей Украины и обеспечить, чтобы после поступления вызова пожарные прибывали в любую точку за 15 минут. «Эти парни — настоящие герои, — отметила заместитель министра. — Но они работали в ужасных условиях. Когда немцы приезжают и заходят в пожарное депо, они говорят: «О, какой классный музей! Нам также нужно такой сделать. А теперь покажите машины, на которых ездите». Но это же и есть машины, на которых работают пожарные! Поэтому перед нами — гора работы». Сейчас пожарным увеличили зарплату, обеспечили соцпакетом, меняют форму боевую. На 24% обновлен «музейный» автопарк. Улучшить работу спасательных служб призвана и децентрализация: в новых «громадах», территориальных единицах, формируемых сейчас в Украине, создаются центры безопасности, в которых объединяются полиция и пожарные.

Победить непобедимое

Борьба с коррупцией — самая сложная задача в современной Украине. Коррупция многолика.

В рейтинге восприятия коррупции — ежегодно его составляет мировая неправительственная организация Transparecy International — Украина на 135-м месте (к слову, на первом месте в нем — Дания, на последнем — Сомали, Россия — на 134, Беларусь — на 79).

В Украине в настоящее время формируется новая структура борьбы с гидрой, символом которой в Украине стали пресловутый золотой батон и золотой унитаз бывшего президента Януковича (унитаз тот до сих пор в резиденции Межигорье).

Антикоррупционная реформа проходит в нескольких направлениях. Создаются открытые реестры баз данных во многих потенциально «коррупциогенных» областях. Все госслужащие обязаны заполнять электронную декларацию о доходах, которая находится в открытом доступе. Каждый может посмотреть, чем владеет тот или иной чиновник и насколько имущество соответствует размеру его зарплаты. В декларацию должны вноситься сведения обо всем, чем пользуется декларант. Такая формулировка (чем пользуется) была введена для того, чтобы выявить имущество, официально зарегистрированное на других лиц (недвижимость, машины и др.). Предусмотрена ответственность за предоставление ложных сведений — от административной до уголовной, в зависимости от суммы, не указанной в декларации. Но — упс! — до сих пор по уголовной ответственности никто не наказан. Оказалось, пока что слабое место борьбы с коррупцией — суды. И хотя дела о коррупции активно расследуются, вынесенных по ним приговоров — буквально единицы. «Пробуксовки» судебной реформы объясняют большим объемом работы (в Украине около 8000 судей), а также большим «сопротивлением материала» в этой сильно коррумпированной профессии.

А судьи кто?

Когда после революции 2014 года провели опрос о том, какая доля населения доверяет/не доверяет судам, то оказалось, что доверяют полностью 0,7% (видимо, сами судьи и члены их семей), доверяют частично — 8%, полностью не доверяют — 81% украинцев. Коррупция, зависимость, круговая порука… Что с этим делать? Как изменить судебную систему, чтобы царили законность, юридическая точность, равенство перед законом? Прежде всего были приняты законы «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» (апрель 2014), «Об обеспечении права на справедливый суд» (февраль 2015), изменения к Конституции в части правосудия и новая редакция закона «О судоустройстве и статусе судей» (июнь 2016). Согласно им, полностью обновился состав Высшей квалификационной комиссии, Высшего совета правосудия, председателей судов стали выбирать сами судьи. Временная следственная комиссия стала разбирать дела так называемых «судей Майдана» (тех, кто выносил несправедливые приговоры в отношении участников Майдана; из 330 судей наказано 33). Туго, но идет процесс переаттестации судей. На результаты переаттестации/назначения судей активно влияет Общественный совет добросовестности, который на основе доступной информации оценивает моральные качества и профессионализм кандидатов. Более 1000 судей уволились сами, столкнувшись с перспективой люстрации и переаттестации.

По состоянию на лето 2016 года доверие украинцев к судебной системе немного повысилось (полностью или частично стали доверять 31%), но при этом 80% считают, что судебная реформа почти не проводится или проводится крайне медленно.

А чтобы придать этому процессу ускорения, снова понадобилась помощь общественности. Опыт Общественного движения «Честно. Фильтруй суд», наверняка, заинтересует и белорусских активистов и правозащитников, да и всех, кто сталкивался с белорусской судебной системой. Именно участники движения взяли на себя значительную часть работы по очистке авгиевых судебных конюшен.

НАБУ

На первой линии антикоррупционной обороны (или уже наступления?) — недавно созданное Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ). Оно призвано заниматься прежде всего топ-коррупцией, верхними эшелонами. Цель деятельности — разрушить коррупционные схемы. Работает НАБУ уже 2 года. Интересный момент: в НАБУ работают детективы — это должность, в которой объединены функции следователя и оперативного сотрудника. На место детектива был конкурс 80 человек на место. В настоящее время штат НАБУ — 560 человек, среди которых 255 детективов (средний возраст — 27 лет).

НАБУ было единственной организацией, где нас попросили ничего не фотографировать — сотрудники организации должны сохранять анонимность, в целях безопасности и эффективности работы.

На тот момент в работе было 319 дел о коррупции, 91 человеку сообщено о подозрении, 57 дел направлены в суд. И здесь снова начинаются проблемы: в судах дела часто «застревают». Например, у некоторых подсудимых по 15—20 адвокатов, стоит одному из них не прийти на заседание — и дело не двигается. Поэтому из 4 млрд арестованных гривен в бюджет пока ничего не возвращено!

Сотрудники НАБУ высказывают претензии к несовершенству законодательства (например, жалуются на то, как непросто снимать неприкосновенность с депутатов, судей), и к прокуратуре, которая, по словам сотрудников, часто не спешит сотрудничать, а порой пытается оказать давление. Действующий президент страны не подконтролен НАБУ.

Общий вывод: НАБУ сама по себе работает весьма эффективно, но инерционность системы и мощное сопротивление тех, кто не чист на руку, пока не позволяют сказать, что цели достигнуты.

Феноменальная сила гражданского общества

Организовала мою поездку коалиция общественных организаций «Реанимационный пакет реформ» (Украина) в сотрудничестве с «Пражским центром гражданского общества» (Чехия) и «Центром демократии и верховенства права» (Украина).

Следует рассказать подробнее про основного организатора — коалицию общественных организаций «Реанимационный пакет реформ» (РПР). Людям из Беларуси трудно даже представить себе эту феноменальную структуру.

РПР не юридическое лицо, РПР нигде не зарегистрировано. 79 общественных организаций и 22 группы экспертов объединились в коалицию, чтобы разрабатывать концепции и двигать реформы. Тарас Шевченко — сопредседатель Совета РПР (к слову, не только полный тезка Кобзаря, но и родился с ним в один день), под его руководством были разработаны и приняты многие законы современной Украины. Шевченко уверен: «Успех революции — это еще не залог позитивных изменений. После Оранжевой революции многим показалось, что к власти пришел честный президент, и мы посчитали свою миссию выполненной. Думали, что наступит справедливая жизнь. Но власть очень быстро расслабилась, и перемен к лучшему не произошло. Теперь мы понимаем: чтобы не потерять достижения Революции достоинства, нужно, чтобы общественность продолжала жестко контролировать и законодательную, и исполнительную власть».

Приглашенные имели возможность общаться со многими представителями РПР, и те поражали как высоким уровнем компетентности, так и молодостью и напористостью. С заслуженной гордостью они говорили, что на сегодня сотрудничать с РПР хотят и президент, и премьер-министр, и министры, и депутаты Верховной Рады, и представители практически всех партий. РПР сотрудничает со всеми, подчеркнули организаторы, но поддерживает исключительно те законопроекты, которые считает полезными для страны.

В РПР есть группы, которые занимаются продвижением отдельных блоков вопросов: антикоррупционной реформой, судебной реформой, реформой публичной администрации, децентрализацией, реформой органов правопорядка, медиа-реформой и так далее.

Живой город Киев

Картинки из жизни города, которые формально не входили в программу, тоже запоминаются.

…Вот утром журналисты с кыргызской журналисткой, владелицей газеты «ПолитКлиника» Дилбар Алимовой проходим по Аллее Героев небесной сотни, возле памятника им. Мама с двумя детьми оставляет там цветы, мужчина чиновничьего вида останавливается, недолго молится и идет дальше — на работу. Дилбар просит меня перевести на русский язык текст стихотворения, выбитого на памятнике.

Мамо, не плач. Я повернусь весною.

У шибку пташинкою вдарюсь твою.

Прийду на світанні в садок із росою,

А, може, дощем на поріг упаду.

Голубко, не плач. Так судилося, ненько

Що слово «матусю» не буде моїм.

Прийду і попрошуся в сон твій тихенько

Розкажу, як мається в домі новім.

Мені колискову ангел співає

I рана смертельна уже не болить.

Ти знаєш, матусю, й тут сумно буває

Душа за тобою, рідненька, щемить.

Мамочко, вибач за чорну хустину

За те, що віднині будеш сама.

Тебе я любив. I любив Україну

Вона, як і ти, була в мене одна.

…Вот в музее Булгакова на Андреевском спуске Татьяна Абрамовна Рогозовская ведет экскурсию: пример киевской русской интеллигентки старой закалки, метафорический, изысканный русский язык, непередаваемая интонация, дух традиций и фантастическая любовь к таланту Михаила Афанасьевича — и рассказывает она о том, что на фестивале переводов «Белой гвардии» наибольший интерес читателей вызвал перевод на белорусский язык, который сделал Алесь Жук. Потом на веранде «дома постройки немыслимой» меня угощают чаем «от Лариосика», вкусной выпечкой и еще более вкусным вареньем из грецких орехов («вы такое не только не пробовали, а даже не слышали о таком»), и мы говорим с Татьяной Абрамовной о Светлане Алексиевич, о том, как некрасиво повела себя Татьяна Толстая по отношению к ней, про Орхана Памука — до тех пор, пока ее не зовут проводить следующую экскурсию.

…Таксист говорит: «Киев — живой город. Кого он полюбит — тому поможет. Зацепили Вы меня. Хотите, я провезу вас старинной улицей, где вы точно не бывали. Это вам ничего не будет стоить», — и провозит меня по Боричеву Току.

…Смотритель в одном из музеев: «Конечно, стало тяжелее жить. Война. Я получаю зарплату и пенсию, и все равно в последние два дня до зарплаты мне не на что сходить в магазин. Ой, но я не могу говорить такое на работе».

…Прикладываю руку к тысячелетней кладке Софии.

…По радио реклама белорусского майонеза, по-украински со старательным белорусским акцентом: «Бацько наказаў йісты!»

Да, правду сказал таксист-философ: Киев — живой город.