Александр Бухвостов: К осени могут назреть новые волнения

Экономические требования среди людей остаются актуальными.

О социальном самочувствии трудящихся и социальных гарантиях государства, текучести кадров в промсекторе и обстановке на рынке труда, уровне зарплат и результативности весенних протестов «БелГазета» беседовала с председателем Свободного профсоюза металлистов, в прошлом - лидера профсоюза автомобильного и сельхозмашиностроения, главой оргкомитета по созданию Белорусской партии трудящихся Александром Бухвостовым.

- Принято считать, что дачный сезон прервал череду протестов против ухудшения экономического положения наемных работников и декрета № 3. Так ли это?

- Не совсем так. Это связано больше с тем, что люди все-таки пока не готовы настойчиво протестовать против ухудшения жизни. Хотя определенный спад летом есть всегда, потому что накладываются отпуска и прочее… Но если смотреть по предприятиям, то мы видим, что не только в дачном сезоне дело.

Скорее, затишье связано с тем, что какие-то действия предприняты, что декрет № 3 сейчас пересматривается. Вторая причина - люди пока мирятся с тем, что есть. Весной была вспышка протеста против декрета, но все же когда люди выходили на улицы, то звучали и требования по зарплатам, пенсиям и всему прочему. Вопрос остается актуальным, но пока люди терпят.

- Члены вашего профсоюза участвовали в протестах февраля-марта? Против чего они протестовали?

- Участвовали. Члены нашего профсоюза, конечно, в первую очередь протестовали против нарушений прав - не только против декрета №3, но и против декретов №29,№5, против попыток изменений Трудового кодекса через внесение в него положений упомянутых декретов. Ну и, конечно, против низкой зарплаты. Мы ориентировались на общий протест против социально-экономической политики нынешней власти.

У нас есть некоторая часть людей, которые не могут найти работу. И то, что министр труда говорила, что устроили всех желающих, - это далеко не так. Даже члены нашего профсоюза говорили, что они не нашли рабочих мест - никто им в центрах занятости не оказал должного содействия.

- Как члены вашего профсоюза оценивают свое текущее экономическое положение и ситуацию на предприятиях, в отраслевом разрезе и т.п.?

- Мы не претендуем на какую-то общую глубокую оценку. Независимые профсоюзы (не только наш) не имеют на предприятиях крупных организаций, способных участвовать в каких-то процессах. Наши люди работают на разных предприятиях - и это не дает нам возможности консолидировать усилия на каком-то одном, бороться за свои права через механизм коллективных договоров и т.д. Такова судьба независимых профсоюзов.

Вот на днях мы собирались в Могилеве. Были представители разных предприятий города, и, конечно, все оценивают положение как неудовлетворительное. Ни один не сказал, что удовлетворен, - ни зарплатой, ни отношением к работе. Возмущение растет, но сил, чтобы его выплеснуть организованно, пока нет.

Ведь смысл в чем? Любой профсоюз - это прежде всего те люди, которые находятся на рабочих местах. И если у них нет спроса на то, чтобы среди них проводили организационную работу, чтобы их как-то объединить и выступить, то очень сложно людей убедить, что, мол, давайте будем выступать. Получается, лидеры профсоюзов искусственно идут и уговаривают - давайте выступать? А людям, может, это и не нужно. Когда мы собирались недавно в Минске, то видели, что люди выражают достаточно серьезные протестные настроения. Но едва доходит до конкретных дел, этот запал сразу пропадает. Люди говорят: «Нас мало, мы одни, зарплату пока все-таки платят вовремя…»

- И так везде?

- Вот характерный пример с заводом стройматериалов в Минске. Людей в октябре отпустили, и они полгода не могли ничего сделать. Даже не протестовали. Ходили, просили, и только в апреле заявили, что мы соберем собрание и пригласим антикризисного управляющего. Конечно, зарплата у людей упала. Даже на МАЗе - у них зарплата снизилась в 1,5 раза, но все же люди ее получают. Плюс есть дифференциация по оплате на разных рабочих местах - где-то она высокая, где-то ниже.

Если в Минске ожидать каких-то решительных действий, то разве что на крупных предприятиях. Но крупные предприятия все под контролем, им помогают, дают льготы, дотации и пр. Поэтому на людей воздействуют и сверху, и снизу; им удовлетворяют какие-то минимальные соцнужды. Попробуй выступи - тебе сразу говорят, что не подпишут контракт. Люди боятся потерять рабочее место - найти работу очень сложно.

Доходы падают: по сравнению с 2014г. в 2015-м - провал, в 2016-м - еще минус к 2015г., в 2017-м - минус к 2016г. Так как доходы падают, то, возможно, к осени или к следующему году, если ничего не будет происходить (а сложно ожидать, чтобы что-то изменилось в экономике), могут назреть новые волнения. В октябре будет отмечаться Всемирный день борьбы за достойный труд. И мы рассматриваем вопрос, чтобы организованно провести это мероприятие, высказать протест против социальной политики, против попыток переложить все проблемы, которые существуют у власти при управлении экономикой, на плечи трудящихся.

- Как трудящиеся оценивают социальную политику правительства?

- Сейчас настойчиво повышается стоимость ЖКУ. В программе правительства на эту пятилетку записано, что к 2018г. надо перейти на 100% оплаты, чтобы исключить перекрестное субсидирование. При этом зарплаты не растут, пенсии не растут. Получается, что когда говорят, что «мы ликвидируем перекрестное субсидирование», это должно приводить к повышению зарплат и пенсий. Но это не так. И видно, что ожидать изменения ситуации не приходится. Я смотрел программу правительства на 2016-20гг. Там прописано много разных мероприятий, и есть статья «увеличение доходов». В которой написано, что доходы людей должны повыситься только на 9% по отношению к 2015г. Это вообще никак не вяжется с декларациями о том, что «всем по 500». Не получается это, судя по планам правительства.

- Ваши коллеги из ФПБ выступили с инициативой «народного контроля» за ценами. Есть ли аналогичные инициативы у вас? Каким, по вашей оценке, должен быть прожиточный минимум квалифицированного рабочего - с семьей и без?

- В начале 2000-х гг. мы участвовали в международном профсоюзном проекте общего мониторинга зарплат по всему миру. Это была интересная статистика, попытка разобраться, где, в каких странах, какая складывается ситуация. Тогда - да, мы этим занимались. Сейчас я вижу, что ФПБ собирается проводить мониторинг цен. Но мне сложно сказать, даст ли это результат. Конечно, какой-то контроль может быть, с точки зрения низовых организаций. Смысл в этом есть, но я сомневаюсь, что будет результат при том, как работает ФПБ. Что касается прожиточного минимума квалифицированного рабочего, то это как раз то, чем я сейчас занимаюсь. Я смотрел некоторые российские методологии по оценке рабочей силы. Мы иногда забываем, что рабочая сила - это товар, и мы живем в такой экономике, где действует закон стоимости. Мы в свое время от Конгресса демократических профсоюзов выдвигали предложение в Генеральное соглашение - зарплата должна быть где-то в районе $1000. Мы давали и изменение минимального потребительского бюджета, потому что корзинка рассчитана достаточно скудная, а те, кто ее формирует, вряд ли по ней живут. Мы ставили вопрос изменения минимального потребительского бюджета, исходя из существующих цен, наборов продуктов и товаров. И мы приходили к тому (это было в 2014г.), что зарплата должна быть более $1000. Что до минимального потребительского бюджета, то мы считаем, что это разделение - на минимальный потребительский бюджет, прожиточный минимум и т.д. - уводит людей в сторону. Минимальный потребительский бюджет надо рассчитывать, исходя из цен, и он является окончательным. По нашим оценкам, зарплата должна его превышать раза в два. Сейчас мы видим, что минимальный потребительский бюджет - кажется, BYN300 (с 1 мая 2017г. - от BYN295,62 до BYN396,75 для разных категорий граждан. - «БелГазета»). На это можно прожить месяц, заплатив за квартиру и все прочее. А ведь у нас зарплата на многих предприятиях не дотягивает даже до этого показателя. Поэтому минимальный потребительский бюджет должен быть пересмотрен, чтобы отвечать объективной ситуации на рынке, и уже от него должна рассчитываться минимальная цена рабочей силы. В любом случае для той экономики, которая существует в Беларуси, нереально решить вопрос нормального уровня жизни. «Кадровых рабочих становится меньше»

- Как бы вы охарактеризовали ситуацию на рынке труда? Влияет ли она на интенсивность трудовой миграции или уход квалифицированной рабочей силы в тень?

- Здесь есть важный, очень существенный вопрос для дальнейшего развития производства. Когда шел спад на предприятиях, не было заказов, то квалифицированные рабочие, которых надо готовить по 10-15 лет, все разошлись. И сейчас, когда появился спрос на ряд изделий, заводы не могут найти подходящую рабочую силу. Так что налицо кризис квалифицированных кадров: многие опытные работники ушли на предприятия, где зарплата была выше, или в торговлю.й рабочей силы - это порой уже происходит. Бывают случаи, когда с пенсионером контракт не заключают, а мастер или начальник цеха просит: не увольняйте его, у него такая квалификация, что нам некем его заменить. Кадровых рабочих становится меньше, молодые люди, которые приходят на рабочие или инженерные профессии, не связывают себя с ними или с заводом. А чтобы подготовить квалифицированные кадры, надо задержать людей, задержать молодежь на предприятиях. Первое (гарантированное) рабочее место должно быть привлекательно и по оплате труда. Во многих странах (в той же Швеции) нет большого разрыва между квалифицированным и молодым рабочим. Эта проблема будет очень сильно влиять на производство.