«Чувство, что ты бьешься головой о стену»

Как минчанин пытается запустить свой бизнес.

Артем Попейко перестал видеть 13 лет назад после операции. С того времени его мир выглядит как расплывчатые цветные пятна. Несмотря на это, парень решил не сидеть на шее у родителей и пошел на работу. С каждой зарплаты он откладывал на свою мечту — небольшой торговый павильон с кофе и блинчиками. И накопил. Дальше, казалось, все просто, но вот уже второй год вместо приготовления латте он мотается по инстанциям, пишет onliner.by.

«Медленно, медленно, быстро, быстро, медленно», — командует преподаватель. Высокий голубоглазый мужчина старается держать ритм. Артем вместе с другими парнями и девушками учится танцевать танго. Говорит, всегда пытается пробовать что-то новое. График у него довольно плотный: нужно решать вопросы по ИП, учиться читать по технике Брайля, ходить в тренажерку и делать еще множество других вещей.

«Первые две недели в темноте были самыми ужасными»

— Зрение у меня падало довольно долго, врачи все думали, что оно стабилизируется, — Артем переводит дух после танцев, и мы идем поговорить в небольшую комнатку. — Я тогда только-только окончил БГУИР и поступил в аспирантуру. Должен был быть инженером по автоматическому управлению — сфера, связанная с роботами. В общем, в то время я мог видеть только первую строчку. Однажды я пришел в поликлинику на прием к офтальмологу и попал на доктора, которая раньше была глазным хирургом.

Ей мое зрение не понравилось, и она отправила меня в третью городскую больницу. Там снова заохали и направили меня на МРТ. Выяснилось, что у меня в мозгу опухоль. Доброкачественная, но опухоль.

Артему срочно назначили операцию, во время которой выяснилось: опухоль не такая простая. Она росла из одного зрительного нерва и давила на другой. Нерв, из которого росла опухоль, пришлось обрезать, второй — выскабливать. После операции минчанину дали первую группу инвалидности, назначили пенсию и отпустили на все четыре стороны.

— Первые две недели в темноте были самыми ужасными. Потом один глаз постепенно стал что-то различать, даже цвета. Врачи очень удивлялись, потому что вероятность восстановления зрения была близка к нулевой, — вспоминает мужчина. — Но даже потом, когда я смог хоть чуть-чуть видеть, готов был на стенку лезть от вакуума.

На дворе 2004 год, уже были специальные говорящие компьютеры для слепых, стали появляться специальные программы, но я никакой информации о них не знал. В МРЭК об этом не говорят, а в моем окружении слепых или слабовидящих людей не было.

Артем говорит, что чудом узнал про Белорусское товарищество инвалидов по зрению (БелТИЗ). Он смог устроиться на производство для слепых, чтобы к своей пенсии (сейчас она составляет чуть больше 200 рублей) зарабатывать дополнительные деньги.

Семь лет Артем был рабочим на линии по вальцовке, брал подработки и постоянно копил. Изначально он просто откладывал на будущее. В 2011 году Артем впервые попал на курсы по предпринимательству в Республиканский институт повышения квалификации. Там он познакомился со своим новым начальником, который переманил его на работу — надо было продавать компьютеры для слепых и слабовидящих и обучать пользоваться ими.

— Тогда я не особо представлял себя в бизнесе, если честно, поэтому после курсов устроился к нему. Мы поставляли компьютеры в дома-интернаты, библиотеки и так далее, — добавляет Артем. — Я принимал заявки, отвечал на звонки, вел сайт, учил людей. Так проработал три года. И все это время старался откладывать. Моя заначка в 2011 году сильно просела: я ж копил в белорусских рублях. И вот была же возможность по 3,6 тыс. на тот момент доллар купить, но я ее упустил: тогда не верилось, что он так обвалится.

«Выиграл аукцион и думал: «Ну все, самое сложное позади»

Постепенно спрос на компьютеры и мобильные устройства для слепых стал падать. В начале 2015 года Артем решил не продлевать контракт. На тот момент он уже снова учился на курсах предпринимательской деятельности — правда, уже по белорусско-шведскому проекту от БелТИЗ.

— Я уже стал подумывать о своем деле. Хотел быть более независимым. На курсах я слышал, что довольно прибыльным заработком будет торговля продуктами питания, мол, люди есть хотят в любой кризис, — рассказывает Артем. — Я посоветовался со своим уже бывшим директором (у нас с ним хорошие отношения), и мы пришли к выводу, что я вполне могу открыть небольшой сезонный павильончик по продаже чая, кофе, мороженого, горячей выпечки, блинов и так далее.

За все это время Артем смог накопить около $20 тыс. По его подсчетам, этого вполне должно было хватить для старта. И минчанин принялся искать место. Площадки в парках Челюскинцев и Горького для него были неподъемными: только за право их аренды требовали чуть ли не все накопления Артема. Случайно он узнал про парк Павлова — там был аукцион по аренде площадки в 10 кв. м. Срок аренды был пять лет, а ставка — 0,6 базовой арендной величины за «квадрат» (сейчас это 9,12 рубля).

— Мы с моим бывшим начальником съездили в парк. Место вроде было неплохое, недалеко, метрах в тридцати, стоял распределительный шкаф (то есть можно было спокойно подключать электричество). И это меня подкупило.

В итоге Артем выиграл эту площадку, заплатив что-то около $7 тыс. в эквиваленте. Он заключил договор аренды с Минским городским центром недвижимости. По договору, торговать он мог с 1 мая по 30 сентября.

— После выигрыша аукциона я думал: «Ну все, самое сложное позади». Какой же я был наивный, — качает головой парень. — Ну, во-первых, были нюансы с согласованием места. Сначала нам показали одно место, потом другое, в итоге все исправляли. В общем, пришлось повозиться. Потом было согласование проекта павильона. Проходило оно странно. Мне говорили, что проект не соответствует, нужно переделать, хотя в других парках стояли такие же павильоны. В итоге все одобрили, но сколько сил и нервов это стоило.

«Я пытался объяснить, что праздничная торговля — это максимум неделю в год, а я там пять месяцев работаю»

Предвкушая, как он поставит свой павильон, а возле него будет стоять бочка с квасом или холодильник с напитками, Артем стал узнавать, как ему подключить электричество.

— Я хотел провести провод по воздуху от того распределительного шкафа, который мы заметили в первый раз. Как я узнал, шкаф рассчитан на 60 киловатт, а мне нужно всего 16, — объясняет он. — И вот тут у меня начался самый настоящий квест. Сначала мне посоветовали пойти в «Зеленстрой Московского района»: парк-то у них на балансе. Там сказали, что про шкаф ничего не знают, и предложили проложить кабель от подстанции.

Когда Артем узнал, что прокладка кабеля от подстанции будет стоить $10 тыс., то даже поперхнулся: почему так много? Оказалось, в сумму входят прокладка кабеля, снятие и установка плитки, оплата повреждений растительности и так далее. После приобретения права аренды, проектирования павильона и его постройки у него в заначке оставалось где-то около $6 тыс. А нужно ведь еще купить оборудование…

— Я сунулся в администрацию Московского района, где мне сообщили, что шкаф на балансе Минских кабельных сетей. Написал запрос туда и заполнил заявку — там ответили, что подключить не имеют возможности, — рассказывает Артем.

— Мне объясняли так: шкаф используют при проведении городских мероприятий с выездной торговлей типа 9 Мая, Дня города, Дня независимости и так далее. Мол, в этот шкаф подключают и аппаратуру, и все палатки. Поэтому, если я туда сунусь, торговле конец, — разводит руками он. — Я пытался объяснить, что праздничная торговля — это максимум неделю в год, а я там пять месяцев работаю. Я буду и налоги платить, и даже рабочие места создам.

Тут подоспела осень, и свой сезон торговли Артем во всей этой переписке пропустил. Но это было не самой большой бедой. Спустя какое-то время, когда молодой человек уже подумывал все-таки провести несчастный кабель от подстанции, из СМИ он узнал, что с мая нынешнего года в парке Павлова будет идти вторая очередь реконструкции. Даты окончания реконструкции никто не знал. Артем понял: по сути, он снова теряет сезон.

— Как они могли выделить мне этот участок, если знали, что будет реконструкция? Как дали разрешение на проведение аукциона? Какой в этом был смысл? — возмущается парень. — В ответ на эти вопросы чиновники только разводят руками: мол, у вас есть право расторгнуть договор аренды. Когда я прошу перенести площадку в другое место, мне говорят, что нельзя. А деньги мне кто вернет? Теперь с таким раскладом я и продать это право уже не смогу. Как будто о стену головой бьюсь, честное слово.

Вместе с Артемом мы идем по дорожке в парк со стороны проспекта Газеты «Правда» на то самое место, где уже второй сезон мог бы стоять его павильон.

Следов реконструкции тут пока не видно. Артем, к слову, получил ответ из Минского центра недвижимости о том, что сроки ее все еще неизвестны.

— Я думал о том, какие булочки буду продавать. Думал, раз тут не слишком далеко воркаут-зона, можно было бы продавать здоровую еду для тех, кто тренируется, — рассуждает он. Идет дождь, и среди деревьев ни души. Артем показывает то самое злополучное место.

— Место-то хорошее. Третью лавочку убираешь, и павильон становится между двух оставшихся. Люди купили у тебя что-то, сели на лавочку и съели, — показывает он и мечтательно добавляет: Я очень хочу, чтобы все получилось. Правда, конечно, мне придется еще повозиться и как-то вложиться в бюджет, чтобы купить хотя бы бэушную кофемашину на первое время. Денег-то почти не осталось.

— Мои родители даже не знают, что я затеял бизнес, — неожиданно говорит он. — Я думал, как только откроюсь, привезу их сюда и скажу: «Мама, папа, вот этот павильон — мой». Они, конечно, сначала разволнуются, а потом все же будут очень рады за сына.

журналисты оборачиваются и идут к распределительному шкафу ВУ-2. А возле него — вы не поверите — торговая палатка, от которой провод идет к тому самому злополучному шкафу.

— Этого не может быть! — разволновался Артем, когда мы сказали ему про палатку. — Да ведь мне сказали, что нет такой возможности, мне ведь не разрешили этого делать! Только рыть траншею и вести кабель от подстанции. В прошлом году ведь никто так не подключался, только праздничная торговля. Как это вообще может быть?

Как журналисты искали ответы на вопрос Артема

Журналисты попытались узнать, почему все-таки Артему не пошли навстречу с этим злополучным шкафом и подключением. Но оказалось, что узнать ответственных за него — тот еще квест.

— Это точно не наш шкаф, у нас и обозначений таких нет, — ответили в «Мингорсвете». — Скорее всего, он на балансе в «Зеленстрое Московского района». Мы отвечали на запрос Артема Попейко, говорили, что нет технической возможности, потому что мы несем ответственность за освещение. И если он хочет от фонарного столба подключиться, то напряжение там будет только вечером: ему ведь это неудобно.

В «Зеленстрое Московского района» тоже открестились от распределительного шкафа. Мол, у них на балансе его тоже нет.

— На балансе есть ТП-2699, а ВУ — нет, — ответили там. — Мы передавали ему все технические условия для проведения электричества от подстанции. И мы ставили его в известность, что будет реконструкция, чтобы зря ничего не вел.

— Звоните в Минские кабельные сети: это у них на балансе. Мы можем дать разрешение только на основании технических условий эксплуатационной организации. Это кабельные сети, — отметили в отделе архитектуры и строительства администрации Московского района. — О том, куда ему подключаться ближе, мы говорить не можем, так как не знаем нагрузку этого устройства.

— Но Артема возмущает, почему сейчас появилась торговая палатка с подключением от распределительного шкафа, а ему этого сделать не разрешили.

— Ну и что? Это коммунальное предприятие. Его это интересовать не должно. Это не его сфера интересов, — ответили в администрации Московского района.

В Минских кабельных сетях говорят, что сам шкаф находится на балансе ЖРЭО Московского района, руководству которого обещали передать номер журналистов и заверили, что с ними свяжутся. Что ж, ждем ответов.