Андрей Стрижак: Никто из агентов КГБ не перекрасится потом в белое

Справедливость не имеет сроков давности.

Активисты профсоюза РЭП из Гомеля Леонид Судаленко и Андрей Стрижак прокомментировали praca-by.info рассказ экс-агента КГБ о его деятельности в гомельской среде гражданских активистов и политиков.

Около 10 лет назад появился сайт gomelbest.info, на котором регулярно публиковались статьи, в подробностях повествующие о деятельности демократического сообщества Гомеля. Статьи подавали информацию в негативном свете, перемежая отдельные факты с догадками и вымыслом, имея целью опорочить активистов, зачастую открыто оскорбляя их. Активисты предполагали, что этот сайт создан КГБ, однако доказательств тому не было. И вот 19 июня на портале телеканала «Белсат» появилось интервью с Сергеем Васильевым, гомельчанином, переехавшим в Польшу, который рассказал, что сотрудничал с КГБ, был инфильтрован в демократическое сообщество и сам создал указанный сайт. Свои слова он подтвердил видеозаписью разговора предположительно с одним из сотрудников КГБ.

Андрей Стрижак, на момент преследований – руководитель молодежной сети профсоюза РЭП, и Леонид Судаленко, юрист профсоюза в Гомеле, прокомментировали признания Сергея Васильева.

Андрей Стрижак:

– Пять лет назад на сайте Gomelbest вышло несколько заказных материалов, в которых меня, мою семью и профсоюз РЭП поливали грязью. Эти материалы публиковались параллельно с давлением по другим каналам: спецслужбы вынудили хозяина квартиры, в которой я тогда жил, разорвать договор аренды; милиционеры пытались снять отпечатки пальцев у моей матери - инвалида второй группы. Были и другие моменты, которые я никогда не забуду. Можно ли понять и простить этого человека? Нет. Мои коллеги-юристы прорабатывают возможность привлечения Сергея Васильева к ответственности за его участие в попытках дискредитации и подрыве моей репутации. Никто из тех, кто сейчас работает на спецслужбы и думает, что потом можно взять и перекраситься в белое, не должен питать иллюзий. Справедливость не имеет сроков давности.

Леонид Судаленко:

– Они плотно занимались мной: клеветнические статьи выходили каждый месяц. Особенно, когда я пробовал ходить в депутаты. Не раз вспоминали на этом сайте и профсоюз РЭП. А потом перешли к прямым угрозам: угрожали убийством мне и моим детям после того, как я вел дело Александра Грунова, осужденного на смертную казнь. Ну, а потом была и «порнография», и я более чем уверен, что это сделал он: взломал мой почтовый ящик и разослал порнографию, выполняя задание КГБ. На Полесской он бывал не раз, приходил на наши мероприятия. А у нас и пароль от вайфая на доске записан. Вполне можно с моей почты и с нашего ip-адреса, однажды подключившись, рассылать что угодно, просто подойдя к дому. Фактически, он совершал уголовные преступления, раз по просьбе КГБ, например, осуществлял действия с наркотиками. И, может быть, есть еще поступки, в которых он не признался?

– Что бы вы ему сказали при встрече?

– Для меня было бы самым важным, чтобы он публично сказал, что взломал мой почтовый ящик и от моего имени разослал порнографию. Если у меня случится возможность с ним встретиться и посмотреть ему в глаза, я не постесняюсь попросить его сделать такое публичное заявление. В результате в офисе было изъято восемь компьютеров, в том числе и компьютер профсоюзный, и у меня дома, у моих детей забрали компьютеры. Было возбуждено уголовное дело, я ходил к следователю на допросы... Пережить пришлось из-за этой деятельности много; и для меня было бы хорошей компенсацией его публичное признание.

– Может быть, его признание связано не с тем, что он раскаивается, а с тем, чтобы получить политическое убежище в Польше?

- Я в этом не сомневаюсь. Он намекает на то, что нашел польские корни и просит карту побыта (документ, дающий право на ВМЖ – прим. ред.). Но если бы он просто просил карту побыта, то ему было бы крайне невыгодно сейчас признаваться в сотрудничестве с КГБ. Тихонечко разрешили бы ему временное проживание, и все. А эти признания в том, что на родине ему угрожает опасность и уголовное преследование, свидетельствуют о том, что он либо уже попросил, либо будет просить политическое убежище.