Эдвард Лукас: Если российские военные останутся в Беларуси после учений - это будет проблема для украинцев

Редактор «The Economist» рассказал о том, как Беларусь видят на Западе и чего ждать от военных учений «Запад-2017».

Почему наша страна – родина фейков? В самый разгар «Маршей нетунеядцев» влиятельный британский журналист Эдвард Лукас призвал вновь обратить внимание на нашу страну. Старший редактор всемирно известного еженедельника «The Economist», один из лучших знатоков Восточной Европы и России, говорит, что еще не смог воспользоваться безвизовым режимом в Беларуси, так как просто не может въехать в нашу страну. О том, как Беларусь видят на Западе, чего ждать от военных учений Эдвард Лукас рассказал в Лондоне «Белсату».

- В феврале и марте можно было заметить, что западные СМИ обращали на Беларусь больше внимания, чем обычно. Но основные темы – это репрессии и протесты против правительства. Как, на ваш взгляд, в целом видят Беларусь на Западе?

- Беларусь – это такая информационная черная дыра. Много людей ничего не знают об этой стране. Полагаю, многие просто не смогут найти ее на карте. Когда мы пишем о Беларуси, то по какой-то причине. Сейчас важнейшая причина – это «Запад-2017», военные учения, так как они проходят частично на территории Беларуси. Поэтому мы смотрим на Беларусь по этой причине.

Также есть некоторый интерес, чтобы присмотреться к отношениям между Беларусью и Россией. Будут ли какие-то провокации Кремля в Беларуси, и так далее. Но мы на самом деле не столь много уделяем внимания Беларуси как стране, и об этих внутренних делах в Беларуси западные СМИ пишут очень мало.

- Вы вспомнили военные учения «Запад-2017». Что может измениться в отношениях между Беларусью, Западом и Россией на фоне этих учений?

- Есть несколько моментов в деле «Запада-2017», которые беспокоят. Во-первых, какой будет сценарий: будут ли они представлять серьезную опасность, как учения «Запад-2009», которые репетировали оккупацию стран Балтии? Будет ли присутствовать ядерное оружие в ходе учений, будут ли тренировать применение ядерного компонента вместе с другим воинским оружием и техникой? Так как это может быть прикрытие для какой-то провокации, которая, возможно, будет включать транзит между Калининградом и Беларусью, так называемый Сувалкский коридор через Литву. Я на самом деле думаю, что это очень неправдоподобно. Была такая опасность несколько лет назад, но сейчас ее нет.

Другой вопрос: вернутся ли домой российские войска, которые переместились сейчас в Беларусь? Это вызывает большие опасения в Украине, так как северная украинская граница сейчас почти совсем не защищена: они концентрируют практически все свои силы на войне на востоке. Поэтому если вдруг будет бригада, дивизия или другая формация российских войск на юге Беларуси, которая останется после учений «Запад», то это будет большая проблема для украинцев.

- Вы упомянули, что провокация возможна. Кто может создать такую нестабильную ситуацию – Беларусь, Россия?

- Маловероятно, что Беларусь будет провоцировать какой-то спор с Россией, так как Россия в десятки раз больше. Но это может быть провокация, которая будет включать какое-то проблемное поведение со стороны Беларуси, если россияне получат возможность высказать недовольство и принять меры в ответ. Думаю, все, что мы сейчас говорим, – это всего лишь предположения. Мы на самом деле не знаем, какие отношения между Путиным и Лукашенко. Единственное, что мы знаем, – это то, что Россия уже имеет все, что она хочет в Беларуси. Они очень хорошо осведомлены, имеют большое влияние на политику и медиа, военных и службы безопасности. Если Россия что-то и захочет сделать в отношении Беларуси, то по символическим причинам или ради какого-то внутреннего эффекта в России, а не для каких-то объективных вещей, которые Россия действительно требует от Беларуси.

- Есть ли какая-то общая и согласованная стратегия отношений между Беларусью и Евросоюзом, западными странами?

- Есть много неопределенности и усталости со стороны Запада.

Мы пытались практически все в отношении Беларуси: мы старались быть милыми, мы были строгими. Мы пробовали пряник, мы пробовали кнут. Мы пробовали входить в дела Беларуси, мы пробовали сохранять дистанцию. Мы пробовали санкции. Ничего на самом деле не работает. Иногда мы думали, что какой-то прогресс наступил: освободили политзаключенных и так далее. Но в конце концов это зависит от Лукашенко, от того, что он делает.

Он использует Запад, чтобы получить какие-то выгоды от Кремля. Мы видели это уже несколько раз. Мы слышим от властей Беларуси сигналы, что они хотят контакты, хотят наладить политический диалог, и так далее. Мы спрашиваем: так, а почему мы должны теперь относиться к вам серьезно, если мы это уже видели предыдущие четыре или пять раз? Думаю, если мы хотим сделать какое-то движение, то мы должны иметь что-то действительно серьезное со стороны властей Беларуси, чтобы мы поняли, что намерения с их стороны серьезные. Если они сделают это – думаю, Запад будет очень заинтересован.

- Кто и почему продвигает идею нормализации отношений Беларуси и Запада? Какой в этом интерес? Речь не только о демократических ценностях.

- Если Беларусь сделает шаги отхода с орбиты Кремля, когда Беларусь скажет, что она хочет иметь торговлю и сотрудничество, все, что предлагает «Восточное Партнерство», – мы будем рады. Думаю, есть меньше энтузиазма относительно безвизового режима с Евросоюзом – это может быть сложнее. Но мы хотим иметь безопасного, свободного, стабильного, богатого и счастливого соседа. А Беларусь не богатая, свободная и счастливая в этот момент, когда у власти режим, который отбрасывает страну назад. Я всегда думал, что если Беларусь захочет повернуться в сторону Запада, то это будут быстрые перемены.

Есть столько хорошего в Беларуси – инфраструктура, функционирование экономики. Эта страна может многое предложить Евросоюзу как торговому и инвестиционному партнеру. Полагаю, есть большой интерес.

- В Беларуси ведутся репрессии против СМИ, политических активистов. Нет фактически никакой твердой реакции со стороны Запада. Поэтому я спрашиваю, есть ли какие-то конкретные интересы, чтобы не применить слово лобби?

- Не думаю, что есть какое-то лобби, так как Беларусь не такая большая страна с почти 10-ю миллионами населения. Возможно, небольшое количество компаний в Польше или Германии могут сказать: давайте держаться подальше от политики, мы будем делать бизнес. Но Беларусь не имеет такого веса, который имеет Россия или Китай. Я бы хотел, чтобы давление по поводу прав человека в Беларуси продолжалось.

В определенной степени сейчас есть политический фокус на Беларуси. Это и освобождение политзаключенных, и свобода СМИ, и верховенство права. Если власти хотят улучшить отношения, то есть и положительные предпосылки к этому.

Легко представить себе ситуацию, когда политические заключенные освобождены, сделаны шаги в сторону свободных выборов или хотя бы в какой-то степени свободной политической борьбы… Полагаю, что в ответ торговля и инвестиции начнутся очень скоро. Никто на Западе не заинтересован в том, чтобы иметь плохие отношения, но мы действительно обращаем внимание на политических заключенных и репрессии. Как я заметил в самом начале, Беларусь – это информационная черная дыра, но это и последняя диктатура Европы. Мы помним об этом.

- Какую роль может Беларусь играть в политическом, информационном, кибернетическом противостоянии между Россией и Западом?

- Беларусь была местом, где фейковые новости начались в период после конца холодной войны. Ведь пропагандистская машина Лукашенко проложила дорогу для такого тона, таких вещей, которые впоследствии переняли российские СМИ, которые таким образом атакуют Запад. Полагаю, что Евгений Новиков, ведущий на государственном белорусском телевидении, был одним из первых, кто рассказывал фейковые новости, как мы их сегодня называем. Но сейчас, думаю, Беларусь не настолько существенна, если Россия захочет атаковать западные политические системы – она может это сделать через хакеров или публикацию секретных документов, как мы это видели в США, Франции и, возможно, увидим в Германии.

Думаю, что ресурсы, которые Беларусь имеет, не используются и, возможно, не будут использованы. Возможно, они будут использованы, чтобы переложить вину – мол, не мы это сделали, это была Беларусь. Это может случиться в отношении стран Балтии или восточной Польши. Но, к счастью, вы скорее всего не вовлечены в этот вид войны.

- Вы говорили в начале, что это все только предположения. Но все же имеете ли какие-то предсказания, что может случиться в ближайшее время?

- Никто никогда не поспорил на деньги относительно Лукашенко. Я был очень скептичен относительно Лукашенко в 94-ом, потому что я не думал, что он может победить. Его противники в то время – это был достаточно сильный политический истеблишмент. Когда он занял пост президента, я не думал, что он долго продержится.

Полагаю, это очевидно, что Владимир Путин не любит Лукашенко, он видит Беларусь как препятствие в каком-то смысле. Но лучше он будет держать ее как свою преграду, нежели чтобы она принадлежала кому-нибудь другому.