Александр Паньков: Бизнес-обучение на белорусских предприятиях: инвестиции в будущее или статья расходов?

 – Когда в Беларуси грянул кризис в 2015 году, спрос на бизнес-образование, по нашим данным, также упал? Что происходит сегодня?

– Рынок обучения всегда идет в связке с бизнесом, экономикой. В 2015 году у людей был шок, бизнес думал, что это все краткосрочно и что скоро все восстановится, вот и ждал, мало проявляя активность и экономя на всем. В этой ситуации мы тоже наблюдали падение рынка бизнес-образования. А в 2016 году все поняли, что нет предпосылок к изменениям в лучшую сторону: стагнация экономики ближайшие два-три года продолжится. Поэтому необходимы новые компетенции, надо учиться в новой реалии, где спрос не растет, ключевые рынки стагнируют. И движение пошло. Начал восстанавливаться спрос. В целом, сегодня рынок образования растет, восстанавливается.

– Рынок бизнес-образования в целом сегодня какой? Он уже сформирован, на ваш взгляд?

– Я бы сказал, что он находится в стадии формирования. Бума в этой отрасли еще не было никогда. Хотя мы надеемся, что он случится в ближайшие 20 лет. В Беларуси порядка четырех школ-лидеров, которые занимаются долгосрочным обучением и еще пяток, занимающихся серьезно, с хорошими объемами, краткосрочным обучением, также растет объем фрилансеров. Для такой страны как наша – это немного. Рынок формируется, за это время появилось две ассоциации, которые призваны защищать права игроков рынка бизнес-образования, появились программы по подготовке тренеров, первые партнерства западных бизнес-школ и отечественных.

С учетом того, что пока в белорусской экономике государственный сектор остается определяющим, то мы видим большой потенциал роста рынка бизнес-образования в случае перехода на рыночные рельсы экономики. И если это случится в перспективе, то наш рынок должен вырасти в три-четыре раза.

– Основные клиенты бизнес-школ – это компании частной формы собственности. Есть надежда, что в будущем ситуация поменяется?

– Ключевым клиентом бизнес-школ в ближайшее время все же останется частный сектор. Усиление конкуренции, снижение покупательской способности населения требуют новых подходов, новых компетенций. И здесь без системных инвестиций в персонал обойтись невозможно, вот частный сектор экономики и увеличивает свои инвестиции в персонал.

Что же касается госструктур, при выборе любого обучения на госпредприятии пока основополагающим показателем является цена, не цели, которых предприятие хочет добиться, не опыт бизнес-школы, не тот инструментарий, который хочет получить предприятие, а все-таки минимальность цены. И конечно, они часто получают в результате совершенно иной продукт, но выполняют главное требование тендера. Мне иногда кажется, что эта процедура напоминает некий ритуал, очень далекий от бизнес-задач предприятия.

Кроме этого, я бы отметил полное отсутствие стратегического видения у большинства госструктур. Что это значит? Когда на предприятии есть стратегия и директор несет ответственность за показатели не только текущего года, но и за будущее предприятия, то становится понятным, исходя из стратегии, какие компетенции необходимо развивать, а какие новые надо приобретать. Тогда появляются планы, бюджеты развития, в том числе и бюджеты на обучение. Для многих госпредприятий стратегия - это ритуал, а не эффективный инструмент развития бизнеса.

Что же касается руководителей госпредприятий, они чаще всего и вовсе не видят и не понимают себя в этом процессе. Им бы этот год закончить. А при этом еще нужно понимать, что любая трата, подчеркиваю, трата денег на госпредприятии может привести к вопросам госконтроля. Пока обучение в госпредприятиях не попадет в статью инвестиций, мы не увидим их в стане ключевых клиентов бизнес-школ. В общем, здесь много разных страхов.

Хотя бывают и очень прогрессивные государственные компании, но пока это больше как исключение.

– Вопрос о псевдо бизнес-школах: в Беларуси они есть? Как с ними бороться?

– Когда меня спрашивают про псевдо бизнес-школы, я всегда отвечаю так: все акценты расставит рынок. Если псевдо бизнес-школа захочет «срубить» денег, она это сделает раза три-четыре, и на этом все. Не помогут ни лицензии, ни дипломы... А клиент, который попадет один раз на деньги, в следующий раз будет внимательней изучать рекомендации, начнет задумываться о критериях выбора. Искусственные барьеры только ограничивают конкуренцию и чаще работают против развития рынка.

Надо отдать должное министерству образования, в этом году совместно с ассоциацией развития менеджмента (АРМ) и ассоциацией  компаний консультационных услуг и бизнес-образования (АККУБО) были обсуждены и приняты поправки и упрощения получения частными бизнес-школами лицензии на повышение квалификации и аккредитации. Конечно, очень хотелось бы эту процедуру отменить вовсе, но мне кажется, что мы сделали очень большой шаг к этому и к ситуации, когда частные бизнес-школы будут иметь одинаковые права с государственными бизнес-школами.

Радует, что сегодня на рынке бизнес-образования появляются новые, достойные игроки, и это хорошо. Конкуренция подталкивает к развитию, появлению новых продуктов, подходов в обучении.

– Сейчас у нас не лучшая экономическая ситуация, поэтому растут требования к качеству бизнес-образования. Как вы оцениваете белорусские бизнес-школы с этой точки зрения?

– Многие наши бизнес-школы являются членами международных ассоциаций, что дает возможность приобщаться к мировому опыту бизнес-школ. Появляются программы стажировок и, конечно, это беспрерывное обучение преподавателей бизнес-школ. Большое внимание уделяем практическому опыту работы в бизнесе, поэтому многие наши преподаватели участвуют в консалтинговых проектах как в РБ, так и за ее пределами.

Как следствие, можно с гордостью сказать, что в наших бизнес-школах есть учебные программы ничем не уступающие другим программам на постсоветском пространстве. Уже есть плеяда преподавателей из белорусских бизнес-школ, которые востребованы и преподают далеко за пределами СНГ. Книги наших преподавателей и консультантов издаются в действительно лучших издательствах бизнес-литературы как в Беларуси, так и в России. Но процесс развития не останавливается, и потребность в сильных, практикоориентированных преподавателях только нарастает.

– Каково сегодня быть бизнес-тренером? Какие критерии «годности»?

– Поскольку скорость изменений вокруг нарастает, бизнес-тренера должны быть на острие этих изменений, понимать и учитывать тренды, тенденции, новые концепции и подходы. Сегодня уже нельзя с одной и той же программой быть на рынке больше трех лет и быть успешным. Нельзя опираться в примерах и кейсах на 90-е годы. Необходимо адаптировать программы под изменения, нужно предлагать новые инструменты, надо наполнять новыми современными примерами, кейсами. Надо внедрять новые подходы работы с учебной группой. Эти все требования уже становятся гигиеной рынка, если не будешь соответствовать требованиям, тебя сразу выбросят из него.

Я часто слышу разные фразы про легкость тренерской или преподавательской работы, но это лишь пустая болтовня. Работать по 8-10 часов, держать внимание аудитории, быть интересным и полезным для группы, иметь ненормированный рабочий день, работать в субботы и воскресенья, совершать многочасовые перелеты и утром быть бодрым перед аудиторией, все это неотъемлемая часть жизни бизнес-тренера, а еще добавьте сюда постоянное собственное обучение, участие в конференциях, форумах. Так что рекомендую попробовать тем, кто говорит, что это простая работа. Думаю, что 95% желающих не продержаться в этой профессии и года.

– Хорошо, к примеру, сотрудник компании прошел обучение, что дальше? Чем можно измерить результат, полученный от учебы?

– Это, конечно, непросто. Допустим, собственник говорит: у нас провал в маркетинге, и присылает маркетологов на учебу. Те приходят, учатся, что-то там записывают. А вот что потом? И на этом не заканчивается ситуация. Сотрудник получил новые знания, некоторые первичные навыки. Что дальше? И опять наступает ответственность заказчика. Он должен простимулировать и проконтролировать применения сотрудником новых знаний на практике. Вот тогда мы получаем эффект от обучения. Опять повторюсь, к бизнес-обучению надо подходить с позиции инвестиций, а не расходов, тогда будет другой эффект.

– Так от кого все же зависит, применит полученные знания сотрудник или нет? От него самого или от руководителя?

– На мой взгляд, здесь все почти зависит от руководителя. Ведь у нас как? Отправить и оплатить учебу сотрудникам в Беларуси зачастую просто ритуал или ожидание чуда. Вот он вернется с обучения и все попрет….Ну, появились в компании лишние деньги, отправили на учебу сотрудников, потом прошло полгода, ничего не поменялось, и говорят: плохая бизнес-школа, обучение также плохое. А ведь большинство наших сотрудников, как я уже говорил, не готовы начать завтра экспериментировать, уйти в зону дискомфорта. Старыми методами они хоть как-то на зарплату наскребут, очень сложно самому выйти из зоны комфорта.

Поэтому большая ответственность лежит на том руководителе, который отправлял на учебу. Он должен подумать, как запустить механизм, чтобы сотрудник начал применять новые знания, начал экспериментировать, тогда и результат от учебы будет высокий.

То есть здесь важны три вещи: необходимо выбрать правильную бизнес-школу, затем нужно поставить ей правильную задачу, а уже следующий шаг – повышение мотивации сотрудника, то есть нужно сделать так, чтобы он начал пользоваться полученными знаниями.

– Какое, по-вашему мнению, будущее у отечественного рынка бизнес-образования?

– Я думаю, что в ближайшие годы рынок бизнес-образования будет расти за счет новых игроков частного сектора, надеюсь, что будет повышаться активность в обучении и государственного сектора. Уверен, что ряд бизнес-школ начнет более активно экспортировать услуги по бизнес-обучению за пределы Беларуси. В целом, ключевой тренд - это то, что повышение квалификации сотрудников становится непрерывным процессом.