Как уроженец Западной Беларуси стал настоящим агентом ЦРУ

«Шпионская история» Кастуся Мерляка.

Кастусь Мерляк в документах ЦРУ упоминается под псевдонимами Philip E.Launais, Donald R.Wakild и Conrad P.Mason, а также под криптонимами AEPRIMER1 и AEREADY2. Программа AEPRIMER (1957—1959 гг.) фактически дублировала цели проекта AEQUOR, о котором «НН» писала ранее (нелегальное проникновение агентов на территорию СССР). AEREADY (позже AEDEPOT, 1957—1965 гг.) — это проект, который предусматривал подготовку агентов на случай начала войны с Советским Союзом.

Соратник Рогули

Константин Мерляк (иногда фамилия пишется «Мерляк») родился в 1919 году в Детомле (ныне в Новогрудском районе).

Он хорошо учился и даже получил государственную стипендию в сельскохозяйственной школе. При Советах работал в банке, при немцах служил в самопомощи и местной администрации на Новогрудчине, где его подчиненным некоторое время был поэт и подпольщик-коммунист Валентин Тавлай.

Князь Андрей Трубецкой, который во время войны был призван в советскую армию, попал в плен, но освободился оттуда стараниями родственников, графов Хрептовичей, оставил интересные воспоминания о жизни в оккупированном Новогрудке, в том числе о шумной гулянке местечкового «бомонда» в квартире сотрудника магистрата Кастуся Мерляка в первые дни 1943 года, когда гости перебили всю посуду и сломали даже стол, за которым сидели, а Борис Рогуля отметился еще и стрельбой из пистолета в потолок. Вместе с тем, как вспоминал Трубецкой, возвращать деньги за нанесенный ущерб не стали, так как «у потерпевшего денег много». Но в деньгах ли счастье? Война одинаково жестока ко всем — осенью 1942 года погибла мать Кастуся, которую, как он утверждал, во время партизанского нападения жестоко избили прикладами за то, что отказалась отдать одежду.

Во время оккупации Мерляк окончил офицерские курсы, а позже был интендантом полицейского батальона № 68, которым командовал Борис Рогуля (более известный как «Новогрудский швадрон»). С этой военной единицей Кастусь летом 1944 года покинул Беларусь. Он вывез на грузовике беженцев из Новогрудка — семью Рогули и родственников других бойцов батальона.

Семья самого Мерляка осталась в Беларуси — брат Иван был впоследствии мобилизован в советскую армию, штурмовал Будапешт и Вену.

Перейти на сторону союзников

Кастусь первоначально попал в июле 1944 года в разведшколу в Дальвице, но почти сразу вырвался оттуда. Спустя некоторое время встретился в Берлине с белорусским руководителем школы Всеволодом Родзькой и сообщил ему, что давно вынашивает планы перейти на сторону союзников, поскольку Германия в войне явно проигрывает.

Родзька одобрил такой план, и вскоре Мерляк оказался в составе военной единицы, которой командовал давний сотрудник абвера Юрий Вежан (в документах ЦРУ фамилия пишется «Вежин»), который занимался подготовкой белорусских десантников еще накануне немецкого нападения на СССР. А во время описываемых событий в Италии он готовил для абвера агентов-белорусов, которые должны были инфильтроваться во 2-й корпус армии Андерса и агитировать своих соотечественников, служивших в этом формировании, переходить на немецкую сторону.

Как только Мерляк, которого снабдили деньгами и легендой на имя «Конрад Мацкевич», вышел на задание, он сразу же сдался в плен к американцам и был интернирован в лагеря, откуда вскоре также сбежал. При помощи белорусских священнослужителей в Риме ему удалось легализоваться под своим настоящим именем. В конце 1947 года Кастусь Мерляк эмигрировал в Аргентину, где женился в 1950-м на Анне Губерт, этнической немке родом из Слуцка, а также развернул широкую общественную деятельность среди белорусов-эмигрантов. Белорусы в Аргентине до тех пор были разбросаны по множеству разрозненных организаций, преимущественно просоветского направления. Мерляку удалось сплотить эмигрантов на «незалежницком», антисоветском принципе в рамках Объединения белорусов в Аргентине. С 1948 года Кастусь Мерляк возглавлял также представительство Рады БНР в этой стране.

Аргентинский период

В деле Мерляка, которое сохранилось в ЦРУ, приведен текст письма, опубликованного в №28 (118) советской газеты «За возвращение на Родину» в мае 1957 года, под заголовком «Нет, господин Мерляк, на лжи далеко не уедешь!». В качестве автора был указан житель г.п.Василевичы Гомельской области Николай Чирик, который попал в немецкий плен в ходе боев в Крыму, а после скитаний по послевоенной Европе перебрался в Южную Америку, где, живя под именем Ивана Вежанского, «познал истинную сущность» основанного Кастусем Мерляком Объединения белорусов в Аргентине. По словам Чирика, оно было «сборищем продажных душ, которые за американские доллары льют грязь на нашу страну и вербуют шпионов для подрывной деятельности в ней».

Действительно ли моральный облик членов Объединения белорусов в Аргентине был таким ужасным? Вряд ли. Например, одним из ближайших сотрудников Мерляка в Аргентине был совершенно честный человек Петр Савчиц — бывший активист «Саюза беларускай моладзі» в Вилейке, который во время нацистской оккупации спас от сожжения деревню Боровцы. Партизаны взорвали на дороге неподалеку немецкий автомобиль, и гитлеровцы в отместку хотели сжечь деревню вместе с жителями, а Савчиц заступился за сельчан. Он же спасал из вилейской тюрьмы СД людей, заподозренных в сотрудничестве с партизанами.

Николай Чирик рассказывал, как чудесно устроился со всей семьей в БССР, где его дочь имеет возможность учиться на родном языке. Перечисляя имена своих друзей в эмиграции, он призвал: «Плюньте на отвратительную ложь никчемного Мерляка, скорее возвращайтесь на родную землю». Общий тон письма указывает на то, что текс явно претерпел правки советского редактора, если вообще не был сфальсифицирован.

Из более поздних документов в деле мы узнаем, что Мерляк сообщал аргентинским спецслужбам о просоветской активности Чирик.

Первый, но не лучший

Со временем Кастусь Мерляк почувствовал, что исчерпал все возможности продолжать карьеру в Аргентине, и решил перебраться в США. Он прибыл в Нью-Йорк в 1954, и уже в конце 1956-го начал сотрудничество с ЦРУ. На то время Мерляк был единственным агентом этой спецслужбы в среде белорусского эмиграции в США.

Во время первой встречи с сотрудниками ЦРУ в присутствии Миколы Абрамчика 17 декабря 1956 года в Нью-Йорке он предложил американской разведке список из трех десятков потенциальных, по его мнению, кандидатов для проекта AEREADY. Среди них был, например, Лев Стаганович — сын бывшего посла польского Сейма Александра Стагановича, бывший член «Саюза беларускай моладзі» в Барановичах.

В рапорте о встрече отмечалось, что Мерляк ничего не знал о прежних совместных проектах ЦРУ и Рады БНР — что, однако, вряд ли соответствовало истине: во время путешествия из Аргентины в США Кастусь Мерляк в Бразилии встретился с Виктором Спаличем, который «рассказал свою историю жизни, особенно о пребывании в Германии и Лондоне, и объяснил, как и почему в 1953 году прибыл он в Бразилию». Дело в том, что под именем Виктора Спалича скрывался Якуб Амор (Константин Кадушко) — тот самый предполагаемый глава десантной группы Рады БНР, который в 1952-м отказался выполнять задание и выехал из Европы в Бразилию.

Кастусь Мерляк использовал свое сотрудничество с американской разведкой в том числе против своих политических оппонентов. В деле, например, хранится сообщение Мерляка, датированное апрелем 1957 года, о появлении в Нью-Йорке газеты «Беларускае слова», которая, по его мнению, была прокоммунистической направленности и которую выпускали лица, известные своей коммунистической активностью, — среди них назывались Иван Косяк, Аркадий Орехва и Поликарп Маньков. Их подозревали также в разжигании между эмигрантами вражды по конфессиональному признаку (пропаганда против католиков и униатов) и деятельности против проамериканских белорусских организаций.

Отмечалось также, что у Манькова и Орехвы имелись в эмиграции в Европе проблемы из-за их прокоммунистической деятельности перед войной в Западной и Восточной Беларуси соответственно, а Косяк, который прежде был активистом коммунистического движения в межвоенном Вильно, затем во время немецкой оккупации сотрудничал с СД в Минске и Вилейке. Подобные сообщения направлял Мерляк и о прокоммунистической деятельности белорусского эмигранта в Канаде, издателя газеты «Беларускі голас» Сергея Синяка (Хмары), и о антибээнэровских высказываниях писателя Алеся Яцевича-Змагара.

Совершил хищение в банке

В частности, еще в начале сотрудничества Кастусь Мерляк высказал пожелание, чтобы адрес его отца в Детомле Новогрудского района использовался в рамках программы рассылки эмигрантских изданий, так как он и раньше успешно переписывался с отцом, отправляя письма и посылки из Вашингтона от имени своей тетки Барбары Петровской.

В отчете о тестировании, которое Кастусь Мерляк прошел в июле 1957 года в ЦРУ, отмечается, что его интеллект «выше среднего по США, что выгодно отличает его от большинства выпускников колледжей и офицеров управления», притом это было преимущественно результатом его самообразования. С другой стороны, ему не хватало «искры творчества и оригинальности».

В ходе опроса 25 июля 1957 года Мерляк признавал, что, заполняя бумаги на выезд в США, скрыл свои отношения с абвером. Опрос содержал множество пунктов, целью которых было выяснить, совершал ли агент неблаговидные поступки и не был ли он открыт для шантажа. Так, например, выяснилось, что Кастусь в 1940 году похитил из советского банка, где работал в Кореличах, 700 рублей, а во время немецкой оккупации не раз занимался подделкой документов. Также в 1947 году, будучи в Италии, он якобы нашел 31 тысячу лир и ничего не сделал, чтобы вернуть их владельцу.

В деле хранятся результаты физического и психологического тестирования, оценки интеллектуального уровня, проверки на полиграфе и подробный разбор биографии Мерляка и всей его семьи. В частности, он сообщил, что во время нацистской оккупации тайно вывез в лес из гетто двух девушек-евреек. В заключении отчета о собеседовании эксперт ЦРУ отметил, что во время рассказа о своей деятельности в 1939—1941 гг. Кастусь Мерляк заметно волновался и признался, что впервые говорит правду об этом периоде своей жизни.

Скандалы, расследования

Сохранилось в деле и датированная сентябрем 1957 года копия текста письма под заголовком «Мы демаскируем», присланного в Раду БНР уже упомянутым Сергеем Хмарой. В свойственной ему манере он начинал: «Всегда мы стараемся демаскировать всякую кривицкую сделку, а также не поддерживаем никаких зарубежницких махинаций». Хмара обращался к эмигрантам с информацией об аресте группы Острикова и планах Радослава Островского по вербовке новых агентов для ЦРУ. Письмо завершалось предупреждением «заинтересованным, чтобы они знали, в чем тут дело, и предостережением наивным, чтобы их не постигла судьба, подобная той, которую испытала группа Абрамчика». Хмара также отмечал, что Островский якобы работает в пользу Народно-трудового союза (НТС) — российской националистической организации, с которой тот действительно имел отношения еще в оккупированном нацистами Смоленске. А НТС, писал Хмара, в свою очередь, работает на ЦРУ. Естественно, такие «расследования» не могли не остаться без внимания американских спецслужб.

В декабре 1957 года Мерляк предлагает ЦРУ новых кандидатов для подготовки в рамках программы AEREADY — среди них Вальтер (Уолтер, Вячка) Станкевич, который позже станет редактором белорусской службы радио «Свобода» (сын языковеда Яна Станкевича), и Никодим Жизневский, возглавлявший белорусское радио в Чикаго (его брат Владимир, член «Саюза беларускай моладзі», был убит в ходе антипартизанской акции в 1943 году в районе Глубокого).

Еще одним из направлений деятельности Кастуся Мерляка в сотрудничестве с ЦРУ был поиск кандидатов для легальных поездок в ПНР и СССР с разведцелью. Например, рассматривалась возможность использования в этих целях программ студенческого обмена. Кастусь настаивал, что как можно большее число агентов необходимо направить в Польшу, откуда они смогут поддерживать связь и с Беларусью. Анализ частных писем из Польши и СССР, с которыми имел возможность ознакомиться Мерляк в 1959 году, указывал, по его мнению, что СССР готовится к войне.

В письмах от разных адресатов звучали тревожные ноты: «Дядя Федор [условное название СССР] говорит, что готовится к встрече с вами»; «Они говорят, что вскоре придут к вам и заберут ваши доллары и автомобили, и я думаю, что так оно и будет, если судить по тому, что происходит».

Брат Кастуся писал, что не хочет войны, и спрашивал, согласен ли тот с ним. Отец в письмах также предупреждал: «Ведите себя хорошо, иначе, когда мы до вас доберемся, у вас будут проблемы».

Агент с агентом

Примерно на это же время приходится ряд встреч Мерляка с Александром Ситниковым, вторым секретарем миссии БССР при ООН, с которым они познакомились в январе 1959 года в пункте обмена книг и периодики из БССР и ПНР, действовавшем при одном из нью-йоркских книжных магазинов под руководством Антона Шукелойца. Содержание разговоров, которые велись, в том числе, на политические темы, подробно зафиксировано в рапортах ЦРУ. Ситников всячески агитировал Кастуся приехать в Беларусь самому и убедиться в ее процветании.

Посовещавшись с товарищами, Мерляк пришел к выводу, что Ситников является агентом советских спецслужб и, вероятно, братом Василия Ситникова, который в начале 1950-х являлся заместителем главного резидента МГБ в Вене (позже В.Р.Ситников курировал от КГБ московскую богему, занимая должность заместителя председателя Всесоюзного агентства по авторским правам). Кастусь, в свою очередь, уговаривал Ситникова остаться в США. Ничем эти разговоры не закончились.

Вскоре Кастусь Мерляк попал в неприятную историю. Весной 1958 года Советскую Беларусь решил посетить дядя Кастуся, который еще с довоенной поры жил в эмиграции. Он хотел увидеть родину перед смертью. Кастусь подбил его на то, чтобы он во время поездки снимал на цветную фото- и кинопленку сцены советской жизни. Дядя с женой согласился. Правда, с родственниками им встретиться так и не дали, в Минске их задерживали за фотографирование на железнодорожном вокзале, постоянно следили и якобы даже пытались отравить. В итоге, дядя прислал Кастусю счет на 1800 долларов. Именно в этот момент, в июле 1959 года, выяснилось, что ЦРУ прекращает сотрудничество с Кастусьом Мерляком, как отмечено в документах, «в целях экономии».

Родственники еще несколько лет пытались добиться от Мерляка выплаты денег, но весной 1962 года бывшие кураторы агента окончательно ответили, что Кастусь Мерляк превысил свои полномочия, пообещав, что поездка будет оплачена.

…Мерляк же и впоследствии оставался политически активным: в 1959—1963 гг. он возглавлял Белорусско-американское объединение (Беларуска-амерыканскае задзіночанне; БАЗА).

В 1992 году Мерляк опубликовал автобиографию под нехитрым названием «Дзейнасьць Кастуся Мерляка на эміграцыі», где, рассказывая о себе в третьем лице, представил свою жизнь с рождения до времен перестройки. Среди прочего, есть в ней и информация, которая намекает на его причастность к противостоянию разведок — например, там речь идет о трагической роли Кима Филби, чьей злой волей мемуарист объясняет послевоенное восстановление деятельности БЦР, приведшее к расколу белорусской общественности на чужбине.

Воспоминания Мерляка очень подробные, эгоцентричные и настолько засорены канцеляризмами, что их стиль местами напоминает даже «Записки Самсона Самосуя». Но ни о хищении денег из советского банка, ни о работе на ЦРУ там, конечно, не упомянуто.

О нем говорили: «Если Мерляка не пускают в дверь — он влезает через окно» — и он цитировал это с гордостью.

Умер Кастусь Мерляк на 88-м году жизни 27 ноября 2007 года.

Антон Рудак, «Наша Нiва»