Могилевчанин: «У меня что, сердце новое выросло?»

У жителя Могилева забрали бессрочную инвалидность, и он стал судиться с медиками.

Проблемы с сердцем начались у Ивана еще в детстве. Уже в подростковом возрасте врачи поставили ему неутешительный диагноз — пришлось ставить кардиостимулятор. Ивану сделали операцию, и он получил бессрочную инвалидность третьей группы. Совсем недавно после визита в поликлинику его отправили на МРЭК. Вердикт был неожиданный: оснований для инвалидности нет. А это значит, что больше ему не положены бесплатные лекарства и пенсия, за кардиостимулятор, вероятно, тоже придется платить. Парень решил не сдаваться и отправился в суд, пишет onliner.by.

— Как вышло, что у меня стало барахлить сердце, точно никто не знает. Или врожденное что-то, или последствия сильной ОРВИ. Я перенес ее в 2 года в больнице, — рассказывает улыбчивый Иван. Сейчас ему 34, по образованию он преподаватель.

Мужчина говорит, что в детстве болезнь сердца была незаметна. Да, слабенько бегал, в футболе все чаще на воротах стоял. Вся беда началась в подростковом возрасте.

— Были сильные головокружения, начал терять сознание, в ванной чуть не утонул, — вспоминает Иван. — Мама говорит, даже пульса не было. И классе в девятом я загремел в больницу — сначала Орша (мы жили в военной части рядом), потом Витебск, потом еще раз Витебск. Капельницы, врачи, таблетки. Потом был Минск, РНПЦ «Кардиология». Оказалось, что у меня полная атриовентрикулярная блокада (замедление прохождения импульса от предсердий к желудочкам. — Прим. Onliner.by) и ничего, кроме стимулятора или «батарейки», мне не светит.

Практически весь девятый класс парень провалялся по больницам. В итоге ему сделали операцию и поставили кардиостимулятор.

— Я понял, что такое качество жизни — просто небо и земля, — рассказывает Иван. — С того времени я уже трижды ложился на операционный стол. Мне сменили стимулятор, так как закончился заряд, потом поставили провод для двухкамерного. Помню тогда я только-только окончил университет (учился в Могилевском государственном университете имени Кулешова). У меня тот год вообще насыщенным был: диплом, свадьба, операция. Ну и третий раз меняли в 2010-м, уже в Могилеве. Причем произошло это так. Утром просыпаюсь и чувствую: все очень плохо. Сразу понятно, что система не работает. Заменили стимулятор на новый. Очень долго настраивали, ведь первый провод-то старый. Скорее всего, в следующем году будут его менять или доставлять новый. Батарейка сейчас работает на повышенных параметрах, поэтому, вряд ли прослужит положенные 10 лет. В общем, придется мне его до конца жизни менять.

«Вообще-то, я пришел за индивидуальной программой реабилитации, а инвалидность взяли и сняли»

Иван спокойно жил себе с женой и горя не знал. Но в 2015 году врачебно-консультационная комиссия из его участковой поликлиники направила парня на медико-реабилитационную экспертную комиссию (МРЭК). Чтобы Иван мог работать дальше, ему нужно было составить план индивидуальной реабилитации.

— Вместо того чтобы составить мне план реабилитации, МРЭК взяла и сняла у меня бессрочную инвалидность. Я получаю на руки заключение, а там: оснований для инвалидности нет, — удивляется Иван.

Говорит, стал разбираться. Обжаловал решение местной комиссии на уровне области, потом на республиканском уровне. Дошел даже до независимой экспертной комиссии.

— Но ответ был один и тот же: «Оснований для признания вас инвалидом в настоящее время не выявлено», — разводит руками парень. — В заключении мне неоднократно писали вот что: «Имеющиеся в настоящее время функции нарушения кровообращения приводят к легкому ограничению жизнедеятельности и социальной недостаточности вследствие ограничения способности к трудовой деятельности ФК1». Мол, это не основание для того, чтобы признать меня инвалидом. Хотя за 19 лет мое состояние, по ощущениям, не сильно-то и изменилось. Более того, без стимулятора я словно зомби — ни работать, ни функционировать нормально не могу.

Иван задался вопросом, почему бессрочную инвалидность пересмотрели. Как такое вообще возможно?

— Получилось так, что я резко стал здоров и полон сил, — иронизирует парень.

Он принялся разбираться в законах и выяснил, что его вопрос регулируют три документа:

- закон Республики Беларусь от 23 июля 2008 года №422-З «О предупреждении инвалидности и реабилитации инвалидов»;

- постановление cовета министров Республики Беларусь от 17 декабря 2014 года №1185 «Положение о порядке проведения медико-социальной экспертизы»;

- постановление Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 12 августа 2002 года №61 «Об утверждении Инструкции по определению группы инвалидности и Инструкции по определению причины инвалидности».

— Градация этих документов по важности такова: сначала закон — он выше всего, потом положение, а уже затем инструкция, — считает Иван. — Так вот статья 21 закона гласит: «Переосвидетельствование инвалида проводится по истечении срока действия заключения медико-реабилитационной экспертной комиссии».

Между тем в инструкции Минздрава есть пункт 27.1, который устанавливает, что переосвидетельствование инвалида ранее установленного срока или в случае установления инвалидности без указания срока может осуществляться на основании личного заявления, для формирования (коррекции) индивидуального плана реабилитации инвалида или в связи с изменением степени ограничения жизнедеятельности.

«Судья и врачи все спрашивали: «Зачем вы вообще пошли за планом реабилитации?»

Иван получал от комиссии ответы, в которых указывалось, что все проведено по инструкции и в соответствии с законом. В последнем письме от РНПЦ медицинской экспертизы и реабилитации могилевчанину предлагали идти в суд и обжаловать это решение там.

— Это я, собственно, и сделал, — говорит Иван. — Я подал в суд требование признать заключение МРЭК незаконным. Но дело проиграл, мою кассацию в областном суде удовлетворили только частично. Решение районного суда оставили в силе.

— Что важнее — закон или инструкция? И где вообще здравая логика? — не успокаивается парень. — Ведь с того времени новое сердце у меня не выросло. Работать оно лучше не стало. Моя ситуация вообще не сильно-то и улучшилась. Но мне говорят: мол, ты уже полностью реабилитирован.

А значит, ни льготных лекарств, ни льгот по пенсии. А самое главное — нет никакой гарантии, что мне будут менять кардиостимулятор бесплатно. В законе нигде нет указания на это. Мне вскоре предстоит замена. Аналог моего нынешнего стимулятора может обойтись в 5,5—6,5 тыс. рублей.

Знаете, у меня потом и врачи, и судья спрашивали: «Зачем вы вообще пошли за этим ИПР?» А я честный человек. Назначили — пошел. Проигнорировал бы, так до сих пор инвалидом и считался бы.

Иван говорит, что сдаваться не намерен. Собирается писать жалобу в прокуратуру, а потом дойти и до Верховного суда.

— Я решил, что достучусь до всех возможных инстанций, — объясняет он. — Понимаете, сейчас у меня нет возможности самому покупать кардиостимулятор, нет нужной суммы. А без стимулятора я плохо чувствую себя и не могу работать.

Офис по правам людей с инвалидностью: «Во всем мире инвалидность стараются снимать, а у нас это защитная функция»

— Это не первый подобный случай. К нам регулярно обращаются люди и рассказывают, что у них пересмотрели бессрочную инвалидность, которую ставили в детстве, — говорит юрист офиса по правам людей с инвалидностью Олег Граблевский. — И в суде очень сложно что-то доказать, так как те же экспертизы проводят не какие-то полностью независимые эксперты, а все те же врачи, встроенные в систему здравоохранения.

Есть и другой момент. Сегодня в упомянутом постановлении Минздрава есть четыре группы критериев для определения инвалидности: медицинские (которые относятся непосредственно к врачебной практике) — клинико-функциональные — и те, которые к медицине не имеют непосредственного отношения, — социально-бытовые, профессионально-трудовые и психологические данные. Грубо говоря, поставил ты хороший протез, у тебя нормальные социально-бытовые, профессионально-трудовые условия — и по этим критериям ты уже можешь не быть инвалидом. Чисто теоретически это возможно, так как критерии довольно общие.

Знаете, что самое интересное? Весь цивилизованный мир борется за то, чтобы снимать инвалидность людей, чтобы социализировать их. А в нашей стране установление группы инвалидности носит защитную функцию. Степень инвалидности дает право на получение льгот и пособий.

И когда у человека снимают эту инвалидность, как в случае с Могилевом, человек лишается этой защиты. Но у него все равно остается кардиостимулятор. И когда он пойдет во МРЭК, то ему все равно установят ограничения на трудоустройство. Вроде бы и инвалидности нет, но работать там, где хочет, он не сможет. И это ограничение не снимается. В этом, на наш взгляд, есть элемент дискриминации.