Варшавская речь Трампа - против Мюнхенской речи Путина

Мюнхенская речь была заявкой на неприкосновенность воровского заповедника.

Не прошло и десяти лет, как Соединённые Штаты ответили на тезисы «мюнхенской речи» Путина, выбрав для этого символичное место, один из «антироссийских» центров мировой политики — Варшаву.

Трудно избежать искушения и сравнить претензии России к Западу, высказанные «на заре» путинизма, — с ответами американского президента — «на закате» путинской политики, пишет Александр Хоц для bramaby.com.

Сравнения впечатляют ещё и потому, что минувшие десять лет ясно обозначили результаты нео-имперской политики Путина, пожелавшего реанимировать в конфронтации с Западом советский политический стиль.

Претензии России 2007 года заключались (в целом) в трёх пунктах, ставших основой анти-западной философии. 1. Однополярный мир — неприемлем для РФ. 2. Правовая система Запада и США вышли за национальные пределы и навязывают миру свою логику. 3. Обещание НАТО не расширять альянс, двигаясь к границам РФ, нарушено и Россия вынуждена думать об обороне.

Разбираясь в деталях претензий, можно выделить главное: речь шла об имперском комплексе неполноценности, основанном на ценностном (прежде всего) разрыве с Западом, и уже во вторую очередь — на геополитике.

Если бы Россия вписалась в ценностный Западный мир, (а шанс у «перестроечной» элиты был), приняла его правовую, гуманистическую философию, активно интегрировалась бы в международные структуры, договоры и союзы, — то не имела бы никакого значения тема «расширения» НАТО (да и расширение потеряло бы актуальность), не воспринималась бы в качестве угрозы «монополия» Запада на продвижение правовой системы и философии прав человека.

Это были бы общие ценности, общая концепция безопасности и общее гуманитарное право.

Для европейски-ориентированной России не явился бы «трагедией» европейский вектор Украины, а «Евромайдан» воспринимался бы как часть общего стремления в Европу, желания вписаться в правовой и ценностный мир Европейского Союза.

В основе антизападной, имперской истерики — прежде всего, лежал глубокий ценностный разрыв России с европейской цивилизацией, желание маргинальной и коррумпированной российской «элиты» сохранить себя во власти, вне социальной ответственности и правовых норм.

Милитаризм, цензура, полицейщина и имперские амбиции — всего лишь инструменты клептократии в её стремлении к самосохранению. «Мюнхенская речь» была заявкой на неприкосновенность воровского заповедника.

Конфронтация России с Западом казалась «элите» благом, поскольку была формой изоляции от правовых вызовов времени. И нападение — в данном случае — лучший способ обороны.

Речь Путина была, по сути, программным заявлением о праве российской элиты на произвол, коррупцию, военную агрессию и выход за границы международного права.

Спустя десять лет, хорошо видно, чем обернулся курс на изоляцию, — и это крайне поучительное зрелище, поскольку «победы» режима обернулись полным поражением. Можно сказать иначе: «победы» имперской России и стали её провалом (даже если путинская «элита» не способна это осознать).

Старательно очерчивая границы «заповедника», Путин не только лишил страну дружественного, партнёрского окружения, но и изолировал её от успешного будущего.

Вторжение в Украину стало прямым результатом Мюнхенской речи (не говоря о законах против ЛГБТ, «законе Димы Яковлева», терроре против крымских татар, политзаключённых и полной деградации права).

Курс на изоляцию — под флагом имперской политики — как и в советской истории, не мог иметь других последствий кроме развала нищающей страны во враждебном окружении.

И это — абсолютная заслуга Путина, заколотившего окно в Европу, пробитое когда-то Петром. Империя мстит за имперский выбор — не только вражеским кольцом на границе, но и вонью, царящей в законопаченном помещении.

Гниение в изоляции — естественный итог «мюнхенских» понтов, с которыми вышел на бой с Западом энергичный (тогда ещё) «нац.лидер».

Варшавская речь Трампа, по сути, является подведением итогов провальной имперской политики РФ и очень точно ставит акцент на военном, ценностном и геополитическом единстве Западного мира.

Воля к единству перед лицом общих угроз — её главная тема. Тень «старика Рейгана» отчётливо видна в стилистике Трампа, — и это единственно точная, перспективная стратегия, которая однажды похоронила «империю зла».

Трамп ответил Путину следующее:

1. НАТО будет расширяться и дальше, поскольку цивилизационный выбор российских соседей — это неотъемлемое право самих стран и народов. Оккупационный путинский режим потерял моральное право претендовать на уважение к сферам влияния и учёт имперских интересов. Вторжение в Украину сделало «расширение» НАТО неизбежностью.

2. Так называемый «однополярный мир» останется однополярным не в силу «русофобских» козней Запада, а в силу полного провала российских претензий — на моральный, экономический и правовой авторитет в мире.

Мир однополярен в силу естественных (цивилизационных) причин, и претензии страны-оккупанта на «уважение» и «авторитет» — смешны и абсурдны.

Варшавская речь Трампа подвела итог десятилетним потугам России на мировое лидерство и равенство с Западом, признанием очевидного факта: у путинской системы нет ни экономических, ни моральных, ни правовых оснований играть роль законодателя.

И самое печальное для «путинизма» — диагноз этот поставлен надолго, вплоть до «летального исхода» имперского «нео-совка».

С другой стороны, могло ли быть иначе? Вся российская политическая культура построена на мифологии. Мифология — наша главная национальная идея, основа «коллективного бессознательного». Всё, что затевал режим в качестве стратегии выживания, оказывалось мифом. От «особого пути» и «новороссии», «энергетической сверхдержавы» — до «Сколково», «мирового финансового центра», «суверенной демократии», авианосцев на рейде и «православной духовности».

Всё — имитация, пародия и ложь, национальное бахвальство — при скудости ресурсов и возможностей. «Не верьте этому Невскому проспекту! Всё здесь — не то, чем кажется», — предупреждал замечательный русский писатель, знавший толк в национальной мифологии.

Но мифология чревата катастрофами. Расплатой за ложь и агрессию. Особенно если это — национальная склонность к «отлёту от реальности» (пользуясь формулой Маркса).

Путинская Россия давно потерялась в мире, заплутала в кровавом, имперском тумане своих мифологических фантазий и грёз.

Конец этого мифа — просто неизбежен, как неизбежен фатальный конец наркомана, сидящего на игле. И будет гораздо лучше, гуманнее и легче для россиян — выйти из имперской ломки своими силами. Как можно раньше.

До исторического кладбища мы ещё не доползли, но страна давно — на финишной прямой. Ещё одна «мюнхенская речь» — и можно ставить свежий монумент: «Россия (даты жизни). Помним, скорбим...»