«Волчье логово»: Тайны главной ставки Гитлера
Осенью 1940 года в безлюдном лесу под Растенбургом (ныне польский Кентшин) неожиданно закипело масштабное строительство.
Местные обыватели были уверены, что по соседству с ними возводят новый химический завод, но на самом деле среди мазурских болот рос секретный объект совсем иного назначения. За обширными минными полями, окопами, пулеметными вышками и сразу несколькими заборами из колючей проволоки разместилось «Волчье логово», главная ставка фюрера германской нации Адольфа Гитлера на Восточном фронте. В 1941—1944 годах он провел здесь в общей сложности больше двух лет своей жизни. Именно отсюда, а вовсе не из Берлина, шло оперативное руководство всеми важнейшими сражениями с Советским Союзом. Рождение, жизнь и смерть «Вольфсшанце», места, где решались судьбы мира, — в репортаже Onliner.by.
Главные ставки фюрера
Рано утром 24 июня 1941 года на пути станции Герлиц, затерянной в восточнопрусской глуши, прибыл литерный состав, носивший странное название Sonderzug Amerika («Специальный поезд Америка»). Он состоял из 15 вагонов: двух с орудиями ПВО, двух багажных, двух спальных, двух гостевых, двух вагонов-ресторанов, одного вагона с уборными и ванными, одного штабного, одного вагона охраны, одного — связистов, но сердцем «Америки» был Führerwagen, в котором находились личные помещения вождя Третьего рейха. Шел третий день войны с Советским Союзом, и Гитлер приехал сюда, в новенькую фронтовую ставку, для непосредственного руководства операцией «Барбаросса». В общей сложности ему предстояло провести здесь более 800 дней и ночей — два с лишним года жизни среди густого леса и голодных туч равнодушных к авторитетам комаров.
В отличие от Сталина, в годы войны редко выбиравшегося за пределы Москвы и ее ближайших окрестностей, Гитлер, наоборот, свою столицу откровенно не любил. Пока планы ее перестройки в «Столицу мира Германи“» существовали лишь на чертежах Альберта Шпеера, придворного архитектора фюрера, он предпочитал проводить время в своем альпийском поместье «Бергхоф», а с началом Второй мировой — и в многочисленных Führerhauptquartier («главных ставках»), начавших стремительно расти на различных театрах военных действий.
Собственно, Sonderzug Amerika также был такой штаб-квартирой, только мобильной, которую Гитлер использовал во время Балканской кампании. Оккупацией Франции он руководил сразу из трех уже стационарных небольших ставок («Танненберг», «Фельзеннест» и «Вольфсшлюхт»). Строительство же «Вольфсшанце» в Восточной Пруссии началось практически сразу же после выбора следующей цели Третьего рейха — Советского Союза.
Выбор конкретно этой площадки, расположенной в лесу Герлиц, в 8 километрах восточнее Растенбурга, сделал, судя по всему, лично Фриц Тодт, рейхсминистр вооружения и боеприпасов, человек, возглавлявший «Организацию Тодта» (гигантский концерн, который занимался строительством автобанов, «Западного вала», бункеров для подводных лодок и множества других стратегических сооружений Третьего рейха). В свое время Тодт отдыхал в небольшой гостинице под Герлицем, и этот район с его густыми лесами, болотами и многочисленными озерами ему запомнился. С одной стороны, он находился довольно близко к советской границе, с другой — было относительно легко организовать его оборону. Наконец, третьим важным фактором стало наличие хороших подъездных путей и относительная малолюдность, что позволяло обеспечить масштабное строительство и нужную степень его секретности.
Работы над новой ставкой начались осенью 1940 года, незадолго до официального подписания «Директивы №21», окончательно утвердившей план блицкрига против СССР. Согласно легенде, распространявшейся среди местного населения, под Растенбургом должен был появиться химический завод Askania Nord. Тот же криптоним использовался и в официальных контрактах, заключавшихся с частными подрядными организациями. Одновременно на площадке работали около 2—3 тыс. строителей, но их состав постоянно менялся, чтобы рабочие не смогли понять настоящий характер возводимого ими объекта. По оценкам специалистов, в общей сложности на возведении Askania Nord оказалось занято до 20 тыс. человек.
Устройство «Волчьего логова»
Ставка получила название Wolfsschanze («Волчье логово»). Оно очень понравилось Гитлеру не только потому, что он питал страсть к волкам как к таковым. «Вольф» (в переводе с немецкого «волк») — таков был его старый псевдоним еще со времен начала борьбы за власть в Германии, и неслучайно некоторые объекты, связанные с его деятельностью, получали «волчьи» имена.
В общей сложности для «Вольфсшанце» было выделено около 250 гектаров Герлицкого леса. Участок пересекался железной дорогой Растенбург — Ангербург (современные польские Кентшин и Венгожево соответственно), пассажирское движение по которой было немедленно запрещено. По этой ветке на площадку сначала доставлялись необходимые стройматериалы, а затем по ней же в ставку приезжали литерные поезда с нацистскими бонзами и их многочисленными гостями. Альтернативным средством сообщения с «Большой землей» был полевой аэродром, разместившийся в нескольких километрах от «Логова» на лугу рядом с деревней Вильгельмсдорф (современное Виламово).
Слева от Гитлера — Альберт Шпеер, архитектор и рейхсминистр вооружений
Вся территория ставки была разделена на три зоны безопасности. Sperrkreis 3 («Зона безопасности 3») окружала «Вольфсшанце» по периметру и служила главным внешним барьером. Здесь, между двумя кольцами ограждения из колючей проволоки, располагались обширные минные поля, находились наблюдательные вышки, окопы и контрольно-пропускные пункты. За охрану этой зоны отвечала специальная элитная Führerbegleitbrigade («Бригада сопровождения фюрера»).
В Sperrkreis 2 («Зона безопасности 2»), имевшей собственный периметр из колючей проволоки, были построены личные помещения для некоторых рейхсминистров (Тодта, Шпеера, ставшего его преемником, Риббентропа), здесь же соорудили казармы для рядового персонала ставки и имперской службы безопасности, чьи подразделения осуществляли непосредственную охрану фюрера и крупнейших нацистских деятелей.
Наконец, ядром всего комплекса стала находившаяся в его центре Sperrkreis 1 («Зона безопасности 1») — место пребывания, работы и жизни Гитлера, Геринга, Бормана, Кейтеля, Йодля.
Строительство в «Волчьем логове» не прекращалось до самого последнего момента — в общей сложности здесь появилось более 80 разнообразных сооружений. Гитлера постоянно одолевал параноидальный страх за свою жизнь, следствием чего был перманентный процесс возведения все более мощных бункеров. К июню 1941 года были готовы только легкие укрытия и временные сооружения, лишь отчасти выполненные из кирпича и бетона. Руководство Третьего рейха рассчитывало на молниеносный характер «Восточного похода» и не планировало задерживаться под Растенбургом. Когда стал очевиден затяжной характер войны, а союзники принялись бомбить немецкие города, прежние постройки начали постепенно заменяться на все более и более капитальные. Апофеозом стал новый «Фюрербункер», сданный в эксплуатацию летом 1944 года, через несколько дней после знаменитого покушения на Гитлера. Альберт Шпеер, любимый архитектор фюрера и преемник Тодта на посту рейхсминистра вооружений, так описывал новый «Фюрербункер» в своих «Воспоминаниях»:
«Если постройка вообще может подниматься до символа определенной ситуации, то это был именно такой случай: похожий на древнеегипетские пирамиды, он представлял собой, собственно, монолитную бетонную колоду — без окон, без прямой вентиляции; в поперечном своем сечении бетонная масса стен в несколько раз превышала полезную площадь».
Похожие (только немногим меньшие по габаритам) укрытия получили и ближайшие гитлеровские соратники.
«Волчье логово» было прекрасно замаскировано. Еще на стадии строительства специалисты «Организации Тодта» старались максимально сохранить густой смешанный лес, окружавший ставку. Деревья, служившие в качестве естественного камуфляжа, дополняли специальными маскировочными сетками, растянутыми над пешеходными дорожками и автомобильными проездами. Стены всех зданий и сооружений отдельно окрашивались в защитные цвета, а на их крышах разбивали газоны и высаживали искусственные деревья. Весь комплекс регулярно облетался на самолетах для проверки качества маскировки.
Заговор 20 июля
В общей сложности на постоянной основе в «Вольфсшанце» одновременно находилось более 2 тыс. человек: кроме собственно высших деятелей НСДАП и армии, это были десятки штабных офицеров, связистов, сотни человек охраны и обслуживающего персонала — от секретарей до поваров. Для докладов сюда ежедневно приезжали все новые и новые люди с фронтов и из Берлина. В «Волчьем логове» Гитлер встречался с важнейшими представителями стран «Оси» и ее союзников: Муссолини, Маннергеймом, премьером французских коллаборационистов Пьером Лавалем, болгарским царем Борисом III, главой хорватских фашистов Анте Павеличем и множеством других менее значительных государственных и военных деятелей, каждый из которых прибывал в Герлицкий лес со своим сопровождением.
О существовании этой ставки знали тысячи, возможно, даже десятки тысяч человек, и тем поразительнее тот факт, что ее расположение так и осталось загадкой для противостоящей стороны — и для Советского Союза, и для его западных стран-союзниц. Несмотря на паранойю Гитлера и его уверенность, что «Волчье логово» со дня на день подвергнется бомбардировке, за время войны на него так и не упала ни одна бомба. Все меры предосторожности, потраченные кубометры бетона и тонны стали, обошедшиеся Германии в фантастические 36 млн рейхсмарок, оказались, по сути, ненужными. Как выяснилось, главную опасность для фюрера представляла вовсе не фантомная угроза с воздуха, а оппозиция нацистам внутри вермахта.
Именно здесь, в «Вольфсшанце», состоялось самое известное покушение на жизнь Гитлера, известное как «Заговор 20 июля». Начальник штаба армии резерва вермахта полковник Клаус фон Штауффенберг, несмотря на все многочисленные проверки и КПП на въезде в ставку, смог дважды провезти на ее территорию взрывные устройства и во второй раз одну из бомб взорвать. Гитлера от гибели спасла лишь цепь случайностей.
Быт Гитлера в ставке
Штауффенбург попытался осуществить покушение на одном из «ситуационных» совещаний, составлявших главный смысл гитлеровской жизни в «Волчьем логове». За редким исключением, каждый из более чем 800 дней, проведенных фюрером в Герлицком лесу, был похож на предыдущий. Он просыпался достаточно поздно и после утренних водных процедур и завтрака обычно гулял со своей собакой Блонди. Шпеер так описывает это важное событие повседневной жизни нацистского лидера:
«Во время этих прогулок внимание Гитлера было обращено не на своих спутников, а на овчарку Блонди, которую он пытался дрессировать. После нескольких упражнений по приноске палки собака должна была балансировать на бревне шириной едва ли двадцать сантиметров и длиной в восемь метров. Гитлер, естественно, знал, что своим хозяином собаки признают тех, кто их кормит. Прежде чем подать слуге сигнал открыть дверцу вольера, он обыкновенно несколько минут выжидал, а лающий и скулящий от радости и голода пес бросался на ограду. Поскольку я находился в особенном фаворе, мне было дозволено несколько раз сопровождать Гитлера на кормежку собаки, тогда как все прочие должны были довольствоваться видом издалека».
После выгула Блонди Гитлер обыкновенно работал у себя с почтой и прессой, а в полдень начиналась первая из «ситуаций» — совещаний, на которых обсуждалось произошедшее на фронтах ночью и утром. Затем наступало время обеда (для Гитлера — вегетарианского) в одной из столовых, после чего в свободное время «господин Вольф» встречался с приехавшими в ставку особенно важными гостями, а затем пил в специально построенном домике чай. Около шести вечера проходила вторая «ситуация», за которой следовал ужин и развлечения — обычно кино и бесконечные, порой затягивавшиеся до поздней ночи беседы со своим «ближним кругом».
«Вечерние чаепития, на которые он приглашал и в ставку, постепенно отодвинулись на два часа утра, а заканчивались в три-четыре. И свой отход ко сну он все более откладывал на раннее утро, так что я однажды как-то сказал: „Если война еще продлиться, то мы по крайней мере вернемся к нормальному распорядку дня и вечернее чаепитие Гитлера будет как раз нашим утренним чаем“», — писал после войны Шпеер.
Гитлер практически не появлялся на свежем воздухе (регулярно — только для прогулок с собакой), хотя, казалось бы, окружающий лес способствовал такому отдыху. Шпеер сравнивал его жизнь в «Вольфсшанце» с тюрьмой:
«И только здесь я осознал, что жизнь Гитлера имела немало сходства с жизнью заключенного. Его бункер хотя тогда [речь идет о событиях 1943 года] и не обрел размеров огромного мавзолея, которые ему предназначались после июля 1944 года, имел все же мощные перекрытия и стены вполне тюремного вида, стальные двери и ставни перекрывали немногочисленные пути, его жалкие прогулки за колючей проволокой давали ему не больше воздуха и природы, чем арестанту, кружащему по тюремному дворику».
И вот в этом, по словам Шпеера, «отупляющем мирке ставки» Гитлер окончательно терял связь с реальностью, отказываясь признавать собственные ошибки. Чем хуже становилось положение Германии на фронтах, тем все более усугублялся отрыв гитлеровских фантазий от действительности.
Вскоре после покушения 20 июля 1944 года в Нижней Силезии, в Совиных горах началось строительство нового секретного объекта, который получил название Riese («Великан»). Находившийся в затяжной депрессии Гитлер, судя по всему, решил сменить место своей постоянной дислокации, переехав из Восточной Пруссии, к которой все ближе подбиралась линия фронта, в новый бастион под городом-крепостью Бреслау (ныне Вроцлав). Однако работы над «Великаном» шли слишком медленно. 20 ноября 1944 года в 5:15 утра фюрер вновь сел в свой спецпоезд, к тому времени давно переименованный из «Америки» в «Бранденбург», и отправился из Герлицкого леса в Берлин, чтобы оттуда уже не вернуться.
Несмотря на безнадежную ситуацию на фронте, вялые строительные работы в опустевшем «Вольфсшанце» велись еще пару месяцев. Параллельно по личному приказу хозяина «Логова» проводилось минирование его сооружений. 25 января 1945 года под Растенбургом прогремела серия грандиозных взрывов. Спустя два дня бывшую Führerhauptquartier заняли войска 31-й армии генерал-лейтенанта Петра Шафранова.
В течение первого послевоенного десятилетия польские саперы обезвредили в окрестностях «Волчьего логова» около 54 тыс. оставленных там нацистами мин. Вскоре после этого начался постепенный процесс превращения объекта в туристическую достопримечательность. В прежнем виде уцелели лишь казармы имперской службы безопасности, но руины бункеров, особенно главного «Фюрербункера», впечатляют, наверное, даже больше. Взрывы колоссальной силы раскололи многометровые стены и сдвинули чудовищной толщины крыши, открыв публике вязь искалеченной крупповской арматуры.
И рядом со всей этой покрытой мхом сумрачной тевтонской мощью, под все так же шумящими вековыми деревьями Герлицкого леса, отбиваясь от по-прежнему злобных мазурских комаров, для которых и ливень не помеха, очень быстро проникаешься атмосферой места, где на штабной карте росчерком карандаша месяц за месяцем на гибель обрекались миллионы, а должен был найти (но, увы, так и не нашел) свою смерть всего один человек.
21.11.2024
Польскі мовазнавец: Беларусы часта адкідаюць словы ідэнтычныя з рускімі і замяняюць іх паланізмамі
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]