Капкан для луканомики

Как Евразийский экономический союз сыграл злую шутку с белорусской промышленностью.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) должен был стать, как замышлялось, своего рода «инструментом» технологической модернизации промышленности государств союза. Время показало, что этим надеждам не суждено сбыться. Более того, постсоветский интеграционный союз консервирует технологическую отсталость своих участников.

Белорусская идея развития не получила

Министр по промышленности и агропромышленному комплексу Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Сергей Сидорский на Белорусском промышленном форуме в Минске в мае отметил, что белорусская сторона пришла в ЕАЭС с идеей создать в союзе единую промышленную политику. «Оказалось, что к этому не все готовы. Особенно наши партнеры, имеющие сырьевую экономику, – Казахстан и Россия», — откровенно заявил он.

В течение двух лет С. Сидорский лоббировал идею единой промполитики в ЕАЭС. Не получилось. Евразийская «пятерка» согласилась проводить только согласованную, а не единую промышленную политику. «Причем, мы договорились максимально не дублировать уже имеющиеся производства», — подчеркнул С. Сидорский.

Однако и это не получается. В частности, сейчас Казахстан ведет подготовку производства собственного комбайна. ЕЭК эту идею не поддерживает. «Мы в комиссии говорим: не надо создавать новое производство, — ведь в союзе есть белорусское и российское предприятия по производству комбайнов. Тем более, что сейчас ведутся переговоры по сотрудничеству «Ростсельмаша» и «Гомсельмаша». Даны соответствующие поручения, мы хотим создать максимально кооперационный проект, который был бы интересен предприятиям», — рассказал С. Сидорский.

11 мая на встрече Лукашенко с губернатором Ростовской области РФ Василием Голубевым шла речь о том, что уже к началу июня будет представлена программа совместной кооперации «Гомсельмаш» и «Ростсельмаша».

Однако этот проект вряд ли будет реализован. Российская сторона предложила каждому предприятию пойти по пути узкой специализации. При этом «Ростсельмаш» намерен заняться производством зерноуборочных комбайнов, а «Гомсельмашу» предложено развивать кормоуборочную технику. Между тем, кормоуборочная техника в объемах производства «Гомсельмаша» занимают лишь 20%. И существенно нарастить это производство нереально из-за невысокого спроса, который всегда был на порядок ниже, чем на зерноуборочные комбайны. Так что такая кооперационная идея для белорусского производителя изначально не приемлема.

На инновационный конвейер тоже не попадаем

Промышленной кооперации в ЕАЭС мешает, в том числе и низкий технологический уровень промышленного производства.

На Белорусском промышленном форуме С. Сидорский обратил внимание, что ЕАЭС сейчас импортирует 83% станочного оборудования. В 2016 году в евразийском союзе было произведено всего лишь 350 штук станков с ЧПУ, при этом в России – 154 станка. «Это – мизер. Нам нужны тысячи таких станков, если мы на союзном рынке хотим развиваться», — констатировал министр ЕЭК.

При этом ЕЭК блокирует вход на союзный рынок зарубежных сборочных компаний, требуя от них глубокой локализации. В принципе это — хороший шанс для компонентных заводов ЕАЭС подключиться, в частности, к поставкам Volkswagen, Mercedes и Renault, которые уже имеют или собираются разместить свои производства в России. Зарубежные компании не против такой кооперации, но проблема в другом – предприятия евразийской «пятерки» не способны выполнить заказы зарубежных компаний.

С. Сидорский рассказал, что два года назад с концерном Volkswagen обсуждалась возможность поставок белорусских компонентов на завод в РФ. Концерн выставил единственное условие: качество и сроки поставки. «Но наши крупные компонентные предприятия не смогли выполнить условия конкретной сборки Volkswagen», — констатировал С. Сидорский.

«Поставлена задача в корне изменить ситуацию», — подчеркнул он. По словам С. Сидорского, в евразийском союзе предполагается создать Евразийский инжиниринговый центр по станкостроению, основной задачей которого станет внедрение современных технологий мирового уровня в производственные процессы промышленных предприятий ЕАЭС. «С Евразийским банком развития договорились о финансировании инновационных проектов для реализации в ЕАЭС. Однако, как оказалось, проблемы заключаются не в финансировании. Проектов пока нет: подано всего 4-5 проектов», — сокрушенно заметил министр ЕЭК.

Что неудивительно. В ЕАЭС удельный вес высокотехнологичного сектора в промышленном производстве составляет 2-4%, — почти в три раза ниже уровня стран ОЭСР.

Между тем, Россия и Казахстан поставили перед собой цель создать в своих странах промышленность с более высокими технологическими укладами. В частности, Казахстан принял на 30 лет программу о переходе от сырьевой экономики к экономике более высокого передела.

В связи с чем С. Сидорский обратил внимание на следующее обстоятельство. Руководство Казахстана по-прежнему заинтересовано в присутствии белорусских производств в стране, однако теперь принципиально важно, чтобы это были конкурентные производства. «То есть то, о чем еще 6 лет назад договаривались с Казахстаном, — просто перенесем производства и будем крутить гайки и болты, — к сожалению, такая позиция сегодня не проходит», — предупредил министр промышленности ЕЭК.

Что касается РФ, то, как отмечают эксперты, усилившаяся в последнее время технологическая изоляция России от Запада еще в большей степени ускорит падение конкурентоспособности продукции не только в этой стране, но в рамках всего ЕАЭС.

«Еще не поздно вскочить в уходящий вагон»?

Между тем, начальник управления экономики инновационной деятельности Минэкономики Дмитрий Крупский в ходе Белорусского промышленного форума предупредил белорусских производственников, что мир стоит на пороге очередной технологической революции, которая уже в ближайшие годы перераспределит рынки в пользу промышленников нового поколения.

«Современные технологии, промышленные 3D-принтеры воспринимаются нашими производственниками сегодня как нечто далекое и фантастичное, — как послезавтрашний день нашей индустрии. Но все это активно развивается в странах Западной Европы и США и очень скоро постучится в наши двери», — подчеркнул Д. Крупский.

Он считает, что сейчас Мипром должен сформировать перечень машиностроительных организаций и холдингов, где нужно реализовать пилотные проекты по реструктуризации. Речь прежде всего идет о передаче на аутсорсинг непрофильных активов предприятий холдинга.

Далее. «По примеру того, как в свое время государство создавало машинотракторные станции для повышения эффективности сельхозпроизводства и приучало крестьян к достижениям прогресса, так и сейчас представляется важным оснастить за счет бюджетных средств 3D-принтерами наши научно-технологические парки, которые выступали бы опытно-демонстрационными площадками для использования аддитивных технологий и организации эффективного производства», — отметил Д. Крупский. «Еще не поздно вскочить в уходящий вагон», — добавил он.

Заместитель министра экономики Беларуси Юрий Чеботарь в кулуарах семинара «Институциональные основы формирования и развития кластеров» 20 июня высказал свою точку зрения относительно перспектив холдингов, кластеров и иных структур. «На мой взгляд, в основе деятельности любой компании лежит сумма технологий. Если технология относится к передовому укладу, такая структура работает. Если же основная масса технологий уже на закате, то такая структура — будь то холдинг, корпорация, кластер и т. д. — не будет жизнеспособной», — сказал он.

Более того, подчеркнул он далее, любые компании, не сумевшие освоить технологи более высоких технологических укладов, обречены на вымирание. «И это мы наблюдаем по некоторым белорусским компаниям, объединенными в холдинги, которые слабо адаптируется к новым вызовам внешней среды. «Если движения вперед не будет, понятно, что через какое-то время они вымрут. И никакая господдержка их не спасет», — заявил Ю. Чеботарь.

Татьяна Маненок, «Белрынок»