«Подменил собой государственные СМИ»

Гомельский парень с видеокамерой стал популярнее всех государственных телеканалов вместе взятых.

Известного гомельского блогера Максима Филиповича будут судить за «незаконное» производство видео. В первой версии протокола была изумляющая откровенностью формулировка того, за что он будет наказан: «подменил собой государственные СМИ».

Потрясен был даже суд, вернув протокол написавшему его милиционеру. После доработки фраза из протокола исчезла – а зря: сколько дискуссий о том, почему «государственные СМИ» нельзя «подменять», она могла бы породить!

Но и сухой язык доработанного протокола оставляет пространство для размышлений – над абсурдом обвинений, вменяемых видеоблогеру: наказание должно последовать за семнадцать роликов в его канале в YouTube. Может быть, Максим Филипович угрожал национальной целостности Беларуси, призывая «ввести войска»? Возможно, оскорблял должностных лиц при исполнении или просто обильно матерился? Нет – Макс должен быть наказан за сам факт создания этих видеороликов.

Вряд ли сегодня можно встретить человека, видео авторства которого не лежит где-нибудь в интернете. Называть ролики «информационной продукцией» и штрафовать за ее «незаконное изготовление» – дикость и абсурд.

В современной системе международного права есть определение свободы слова – одного из фундаментальных прав человека, без соблюдения которого общество не может гармонично развиваться и функционировать. Даже без пристального изучения решений Страсбургского суда, Комитета по правам человека ООН или документов БДИПЧ ОБСЕ легко понять, что со свободой слова плохо сочетаются штрафы за то, что люди снимают видеоролики и выкладывают их в интернет.

Власти Беларуси очень любит ссылаться на то, что права человека могут быть ограничены. Но ограничения свободы слова в международном праве жестко регламентированы, и на их введение должна быть веская причина, например, война. Ограничивая свободу слова, государство никоим образом не может ссылаться на нормы национального законодательства – которое в Беларуси меняется с устрашающей легкостью.

Беларусь, присоединившись к международным договорам, взяла на себя обязательства не только охранять свободу слова, но и привести то самое национальное законодательство в соответствие с международным. То есть, если и иметь законы о прессе, то не задающие правила ее работы, а охраняющие прессу от вмешательств государства.

Но что мы видим в белорусских законах?

А видим мы 22-ю статью кодекса «Об административных правонарушениях». Ее 9-й пункт предусматривает наказание в виде штрафа за «незаконное изготовление и (или) распространение продукции средств массовой информации». Именно из-за этого пункта и переходят в разряд «нячэсных» журналисты, получая штраф за штрафом за свою работу. По данным БАЖ, только в 2017 году в Беларуси было 24 подобных случая, а общая сумма назначенных журналистам штрафов перевалила за 17 тысяч рублей.

И еще мы видим закон «О средствах массовой информации», рубящий на корню любые ростки свободы слова: этот закон обязует просить у государства разрешения и на право быть журналистом (обязательная аккредитация и невозможность оспорить отказ в ней фактически вводят запрет на профессию), и на право вообще быть так называемым «средством массовой информации». Это не охрана свободы слова от государства – это полный контроль над информационным полем.

Вернее, только попытка контроля. Потому что глобальный прогресс способен уничтожить любую косность и замшелость. Вряд ли власти могли предугадать, что интернет наделит каждого способностью вещать куда как погромче, чем самодельная радиоточка.

Итак, гомельский парень с видеокамерой стал популярнее всех государственных телеканалов вместе взятых. Как может обидевшаяся на это власть остановить свободу высказываться и право получать информацию всеми доступными способами? Что есть в ее распоряжении?

Ничего, кроме репрессий, удушений, устрашений и мстительных штрафов при помощи косного устаревшего и неповоротливого законодательства, безнадежно отставшего и от стандартов современного мира, и от технологий. Каким еще законом можно отрегулировать деятельность СМИ, если сегодня – каждый сам себе СМИ со своим смартфоном в кармане?

Каждый может с легкостью попасть под параметры «средства массовой информации» – и если осудят Филиповича, то тогда и каждого смогут осудить за аналогичные действия.

Признав виноватым Филиповича, власть делает виновным в аналогичных действиях каждого – потому что закон един для всех. Эта охота – не на Максима Филиповича. Это охота на свободу слова. На свободу каждого из нас.

Если Филиповича оштрафуют за стримы, то значит, стримить нельзя будет никому. А как это запретить? Может, впереди у нас – регистрация каждого мобильника, с которого можно вести стрим? В Беларуси сейчас надо регистрировать каждую SIM-карту, а мобильные операторы по первому требованию сдают данные о наших перемещениях, так что регистрация смартфонов – не из сферы фантастики.

Или запрещено иметь много подписчиков? Какое количество подписчиков в Facebook или YouTube достаточно, чтобы подменить собой государственные СМИ? B почему тогда Владу Бумаге можно быть «популярным блогером», а Максу Филиповичу – нельзя?

А потому, что для наказания главное – не количество просмотров, а тема. Максим Филипович в своем канале «Гарантий НЕТ» обсуждал важные общественно-политические темы, делал стримы с «Маршей несогласных», рассказывал о преследованиях общественных активистов.

В деле Максима Филиповича главное – не доказать, что его канал на YouTube не является СМИ. Главное – понимать, что попытки государства разделить информацию на «законную» и «незаконную» – неправомерны. Что само понятие «средств массовой информации» бесповоротно устарело. И что свобода слова – это то, на что не нужно спрашивать разрешения у государства.

Евгения Стрижак, journalby.com