Почему наши стеклозаводы оказались на дне, и причем здесь Россия

Прошлый год Гродненский стеклозавод закончил с чистым убытком почти в полтора миллиона долларов.

Вдобавок к этому в активе предприятия — кредитные обязательства еще на 20 миллионов. «Часть долга мы погасили, остальная — неподъемная», — честно признается директор завода Юрий Скрипко. Но такое положение дел - не то чтобы его вина. Компания уже досталась ему в таком экономическом состоянии в 2014 году, пишет tut.by.

— Я всю жизнь в стекле. И она циклична: то хорошо, то плохо, — объясняет директор, зачем согласился возглавить проблемное предприятие. — Ты можешь пять лет жить бедно, а потом за один год разбогатеть так, что закроешь все проблемы.

Но такое возможно, только если на рынке будет дефицит продукции. По словам Юрия Скрипко, «иногда такое случается».

— Нужно потерпеть. Это не сразу, — говорит он. — Даже если тебя убивают, нужно защищаться. И мы начали это делать.

Вообще, история гродненского производителя бутылок не то, чтобы показательна для Беларуси. Завод в Лиде вообще обанкротили и распродали по частям, ту же судьбу сейчас предрекают и стекольщикам из Елизово, два года простаивает и еще один завод Александра Муравьева — в Гомеле, борисовский комбинат — в стадии ликвидации.

— Кто работает, тоже прибылями не блещет. Денег на развитие ни у кого нет, — продолжает описывать ситуацию Юрий Скрипко.

Развал стекольной отрасли Беларуси совпал по времени с образованием Таможенного союза и ликвидацией границ для товаров из стран — участниц соглашения. Но в условиях, когда российским производителям энергоресурсы обходятся в три раза дешевле, чем нашим, здоровой конкуренции не получилось.

После вступления в должность Юрий Скрипко со своей командой два года расписывал бизнес-план и пути выхода предприятия из кризиса. К рабочей и проверенной многими некрепкими хозяйственниками схеме: попросить государство списать долги — руководитель решил не прибегать.

— Не нужно нам ничего списывать. Мы просим лишь о реструктуризации долга и возможности развиваться, — говорит директор Гродненского стеклозавода.

Но с возвратом долгов опять же придется потерпеть. В оптимистичном прогнозе прописано, что до 2024 года, в реалистичном — до 2027-го. Для того, чтобы быстрее выйти на нулевой баланс, предприятие собирается построить новое более современное и менее энергозатратное производство стеклотары. И еще надеется на то, что стоимость тонны бутылок на рынке дойдет до некогда привычных 350−400 долларов.

— У нас есть видение того, как работать с долгами. Вопрос в том, будет ли у нас возможность делать то, что мы хотим, согласится ли на это владелец. А собственник у нас государство, — объясняет руководитель предприятия.

Как единый рынок убил белорусских стекольщиков

Выжившие белорусские стекольщики давно поделили рынок между собой. В Гродно делают зеленые бутылки для пива, вина и шампанского, а еще белые — для водки. Раньше ее же, а еще и банки отливали в Елизово. Завод в Гомеле специализируется на коричневых пивных бутылках.

По опыту Юрия Скрипко, лет пять-шесть назад около 90% отечественных производителей алкоголя разливали свою продукцию в отечественную тару. А сейчас 75% той же водки продается в импортных бутылках. В основном, российских.

— Раньше у нас у самих был довольно большой экспорт и в РФ, и в другие страны. А сейчас заводы стоят. Потому что конкурировать по цене с Россией мы не можем, — объясняет директор предприятия. — Так произошло в первую очередь из-за того, что белорусы сегодня дороже остальных платят за энергоресурсы: газ и электроэнергию. А они занимают до 40% в себестоимости.

Во времена «экономического чуда» в условиях практически одинаковых цен на энергоресурсы белорусская тара выигрывала у российской. Ее цена с доставкой в РФ была ниже, чем там на внутреннем рынке. И в год из того же Гродно в Подмосковье уходило до 30 миллионов бутылок для шампанского.

— С 2010 года пошел сильный перекос. У нас цена на газ была около 270 долларов, а в России — 120. А поскольку они платят за все в рублях, то после девальвации у них стоимость вообще упала до 60 долларов. А у нас так и осталась в валюте, — рассказывает Юрий Скрипко.

На показательном примере трехлитровой банки и завода в Елизово руководитель объясняет, как Россия выбивает белорусских конкурентов.

— Раньше в Елизово производили трехлитровые банки и продавал их по 60 копеек за штуку. В сезон закаток на этом получалось неплохо заработать. Но неожиданно на белорусский рынок пришли россияне с предложением почти в два раза дешевле, — начинает рассказ руководитель.

В этих условиях владелец завода Александр Муравьев задался вопросом: «Зачем мне это нужно?». Он остановил свою печь и временно закрыл производство. Запускать ее обратно — длительная и дорогостоящая операция.

— Если ты видишь, что на рынке ситуация для твоего продукта неблагоприятная, ты не будешь в это вкладывается, — объясняет позицию коллеги Юрий Скрипко.

В итоге завод Муравьева в стадии банкротства, трехлитровые банки белорусы больше не делают. А на освободившемся от конкурентов рынке работают россияне с ценами выше прежних — по 70−90 копеек за штуку.

— Россия придушила белорусов и вошла монополистом на рынок. Это их обычная схема с демпингом, которую они используют по разным позициям, — говорит директор Гродненского стеклозавода. — А им интересен белорусский рынок. Пусть он не очень большой, зато премиальный. Плюс белорусы всегда платят, в отличие от российских закупщиков.

"Везде пьют и бьют", и как на этом заработать

Государство вроде как и не хотело убивать отечественную стекольную отрасль. Чтобы как-то защитить своих производителей на свободном рынке, правительство Беларуси ввело для импортеров так называемый утильсбор. Это вполне стандартная мировая практика: купил винзавод тару за границей — должен заплатить пошлину.

В 2010 Минстройархитектуры, которое и курирует стекольную отрасль в стране, выступило с предложением построить завод по переработке вторсырья. В конце 2012-го его торжественно открыли. Но сырья не хватало. Чтобы загрузить мощности государство разрешило экспортерам уплачивать сбор не деньгами, а стеклобоем.

— Производители спиртного в полтора-два раза дешевле покупали тару в России и якобы собирали стеклобой. На самом деле его фурами везли из РФ, — рассказывает схему Юрий Скрипко. — По статистике в Восточной Беларуси сбор стеклобоя на душу населения в три раза превышал показатели других регионов.

Казалось бы, с дешевой тарой должны были расцвести отечественные ликероводочные заводы. Но и этого не вышло. Оказалось, сколько бы не стоили бутылки — платить заводам все равно нечем.

— Они договорились с поставщиками, что будут платить за тару водкой. Зачем это нужно импортерам? Российские компании получили у нас лицензию на оборот алкоголя и сейчас работают с сетями. А сами заводы сидят на этой игле и никак не развиваются, — говорит Юрий Скрипко. — Ликероводочные заводы вообще разучились продавать свой товар. Но важно отметить, что на такую схему согласились только государственные заводы. Ни один частник на это не пошел.

Суть импортной пошлины заключается в том, чтобы компенсировать заготовителям расходы на сбор стеклобоя. Сейчас импортерам немного ограничили максимальный размер натуральной, а не денежной уплаты утильсбора.

Юрий Скрипко считает, что его бизнес-интересы полностью совпадают с государственными. Но при этом не может понять, кому выгодно остановить половину своих заводов и отдать иностранцам в теории высокодоходный рынок.

— Везде пьют и бьют. И поэтому стекло — это высокорентабельное производство. Но почему-то везде, кроме нас, — обращает внимание руководитель.

Чужим - дешевле, потому что свои заплатят

Стекольщики надеялись, что запуск завода по переработке стеклобоя сделает сырье для производителей дешевле. Но на деле вышло совсем наоборот.

Стекло можно получить двумя путями: или смешивать необходимые компоненты и получать шихту, или перерабатывать стеклобой. Второй способ лучше. Во-первых, экологичнее. Во-вторых, экономичнее. В теории экономия может доходить до 10%. Но в белорусской практике производителям все обходится одинаково. Причина — в ценах переработчиков стеклобоя.

Тонна готового стекла у «Белресурсов» стоит 120 рублей. Если самим закупать стеклобой и перерабатывать, то выходит дешевле — от 60 до 80 рублей. Но мощности завода не позволяют удовлетворить все потребности.

Со вторсырьем Гродненский стеклозавод начал работать еще при прошлом руководстве. Правда, тогда перерабатывали мало. За 2005 год, например, всего 256 тонн. За 15 лет объем вторсырья увеличили до 9,5 тысячи тонн. Сейчас с начала года закупили уже 5,9 тысячи тонн. До конца года собираются довести показатель до 11 тысяч тонн. Зеленое стекло перерабатывают сами. Белое — закупают у «Белресурсов».

Как в Беларуси организован сбор стекла. Заготовители принимают его у населения, в среднем, по 10 копеек за килограмм. Взамен получают компенсацию от государства.

— Но мы не до конца можем понять логику этой компенсации. Если заготовитель смешал бутылки разного цвета в одном контейнере, то он получит за это 140 рублей, а если рассортировал, то всего 90. Почему такое существует? Это не стимулирует их разделять стекло, хотя так удобнее работать производителям, — говорит замдиректора по подготовке производства Гродненского стеклозавода Александр Лянцевич.

Замдиректора по подготовке производства Гродненского стеклозавода Александр Лянцевич

Но ответ на этот вопрос есть. До того, как в стране появился переработчик «Белресурсы» стеклобой сортировали. Но на заводе за несколько миллионов долларов установили оборудование, которое должно работать на смешанном стеклобое. И разницей в цене обеспечивается загрузка производства.

— Им привозят смешанный стеклобой, и «Белресурсам» снова нужно делить его по цветам.

А из-за большой себестоимости, это операция очень дорогостоящая. В итоге заводом приходится покупать у них сырье по завышенным ценам, — объясняет Александр Лянцевич. — Но мы не можем себе позволить платить такие деньги.

Что интересно, на экспорт в ту же Россию и Украину вторсырье от «Белресурсов» уходит дешевле, чем продается на внутреннем рынке. Если верить таможенной статистике, за границу его отправляли по 38 долларов за тонну, когда наши заводы покупали по 60.

— Это получается своеобразное перекрестное субсидирование экспорта, чтобы кто-то получил валюту. Но насколько это эффективно для экономики все отрасли, еще нужно посмотреть, — считает замдиректора по подготовке производства.

— Центр прибыли должен быть не у производителя вторсырья, а у предприятий реального сектора. Но сейчас выходит, что покупать стеклобой у «Белресурсов» производителям тары невыгодно. Производить новое — стоит столько же, — считает директор Юрий Скрипко.

Завод в Гродно сейчас работает с рентабильностью в 6%. А для развития нужно минимум 30%. Получится ли у предприятия выйти на эти цифры, руководство пока не знает. При этом уверено: сегодня, когда стекольная отрасль в стране опустилась на дно, самое время в нее инвестировать. А еще менять общую ситуацию в отрасли. Иначе на бирже труда могут оказаться сотни работников этих предприятий. А еще окажутся потраченными впустую огромные инвестиции, которые были вброшены в сферу за последние годы.