Блогерша из Минска: Хочу основать в Индонезии белорусскую деревню

Алеся Чонг рассказала о своих путешествиях в экзотические страны.

Алеся Чонг — программист во втором поколении и заядлая путешественница — принадлежит к тому типу людей, которым скучно сидеть на месте.

Она посетила десятки стран, однако среди особенно ею любимых — азиатское направление. Свои впечатления Алеся фиксирует на камеру и выкладывает их в инстаблог.

С nn.by Алеся поделилась историями о путешествиях, которые едва не стоили ей жизни, а также рассказала, что мешает большинству людей в Беларуси выйти из зоны комфорта.

- Алеся, у вас за плечами много путешествий, а помните свою первую дальнюю поездку?

- У меня с детства перед глазами был образец: мой отец, тоже программист (они с матерью вообще были одними из первых белорусских математиков-программистов), по работе много поездил по социалистическим странам. А дед Максим в молодости, сразу после войны, служил на Черноморском флоте. С коллегами они много ходили по морям и океанам, обо всем этом он рассказывал фантастически интересные истории. Поэтому, как только появилась возможность, я тоже отправилась посмотреть мир.

Почти что без денег в 1996 году с мужем мы направились во Францию автостопом к друзьям. Нам было лет по 20, на руках —только карты и контакты знакомых. Хорошо, что Марк говорил по-французски, иначе передвигаться было бы сложнее. На пути нам повстречалось множество замечательных людей, которые, зная что мы едем с минимальным бюджетом, иногда отвозили нас на 50 километров дальше, чем им было по пути. Однажды был прикольный случай: француз подвозил нас до деревни, где как раз жили наши друзья, и гостеприимно пригласил на яхту в Бордо, если мы там случайно окажемся: рассказал, под какой тряпкой лежит ключ, сказал, что в нашем распоряжении вино, коньяк. К сожалению, нам это было не по маршруту.

- Ваш муж — англичанин. Как вы познакомились?

- Я работала в Белорусском социально-экологическом союзе «Чернобыль». К 10-й годовщине Чернобыля мы готовили книгу с эссе школьников, где те описывали, каким образом авария повлияла на их жизнь. Небольшой сборник лучших историй планировалось издать и по-английски, его готовили сотрудники Лингвистического университета. Неожиданно выяснилось, что книжку придется переделывать, потому что в некоторых местах они не только «забыли» что-то перевести, но и даже что-то добавили от себя.

Сроки поджимали, пришлось работать по ночам. Перевод доверили моему мужу, который, будучи лингвистом, проходил в Минске практику, а потом приехал сюда на работу. Мы с ним ночами сидели над сборником, чтобы его выпустить вовремя: он переводил, а я сразу верстала. Так и познакомились.

В 1996 году у нас рассеялись последние иллюзии относительно нашего будущего в Беларуси, мы утратили надежду на ее адекватное развитие и переехали в Англию.

Там я подучила английский, но сама страна мне не понравилась: все слишком цивилизованное, выехать в дикий лес, такой, как у нас хотя бы, почти невозможно: всё в тропах, знаках, предупреждениях об опасности… Государство проявляет заботу о своих гражданах, но некоторым это мешает. Муж тоже никогда не хотел жить в Англии, поэтому мы осели в Польше: тем более что в 90-е там была многочисленная белорусская диаспора, это теперь в Польше украинцев гораздо больше, по известным причинам.

Первоначально казалось, что мы там временно и скоро вернемся в Беларусь. Верилось, что происходившие у нас в конце 90-х политические перемены — это некий анахронизм, недоразумение, которое скоро закончится, и страна продолжит нормально развиваться. Но в итоге все затянулось, и тянется до сих пор.

Некоторые польские друзья даже сегодня думают, что, если они поедут в Беларусь, их сразу схватят на границе и посадят в тюрьму. Мы все это, конечно, опровергаем, но местные медиа дают мало позитивной информации о Беларуси. Они смотрят на это сквозь свою призму, не учитывая местную специфику и способность человека, не только белоруса, адаптироваться к существующим условиям, если он не может их изменить. Это общемировой феномен: просто кому-то больше повезло, кому-то меньше.

Хотя в последние годы видно, что как минимум культурная сфера в Минске значительно продвинулась, по сравнению с тем, что было раньше. Много интересных мероприятий происходит даже на некогда забытых богом хуторах.

- Муж ваш выучил и белорусский язык?

- И белорусский, и польский мы знаем. Но я сама пришла к белорусскому языку только в конце 80-х: родители были русскоязычными, я ходила в школу с русским языком обучения. А потом начались митинги с участием молодежного объединения «Талака», зарождение БНФ… Плюс в Чернобыльском союзе у меня состоялось знакомство с Василием Яковенко: он всегда был белорусскоязычным и очень позитивно повлиял на мою жизнь.

Естественно, что, когда мы семьей приезжали в деревню, то там люди совсем не по-русски разговаривали, хотя некоторые были уверены в обратном. Кстати, с этим «недорусскоязычием» связана любопытная история. Мой друг Бен из Англии только-только закончил Оксфорд, где изучал французский и русский. Он впервые приехал в Беларусь, а я его сразу в деревню Черневку к родственникам потащила. Машину нужно было парковать в начале деревни и полтора километра пройти пешком до моих родственников, поскольку дорога там была такой, что только трактор мог проехать. Возле дома, где мы парковались, за столом сидела вся деревня по случаю годовщины смерти одной местной женщины. Нас тоже позвали за стол: людей растасовали так, чтобы основные пьяницы не сидели рядом. И так оказалось, что один из отъявленных алкоголиков сел вместе с Беном: все ему что-то рассказывал и подливал. А Бен совсем ничего не понимал, мне пришлось переводить.

Впоследствии он удивленно спрашивал: на каком языке они в деревне разговаривают? Я пошутила, что это смесь русского с местным диалектом, а также с алкогольным акцентом.

- В вашей семье вы инициируете поездки?

- Мы оба это любим. Интерес к миру — то, что во всех сидит изначально, только у некоторых людей он почему-то пропадает. Есть, конечно, разные типы людей: одним, как мне, не сидится на месте, а есть такие, для кого отдых — это когда никто не беспокоит. Мы с мужем шутили, что наши путешествия — это на самом деле тяжелая работа, требующая много эмоциональных и физических усилий. Однако, если постоянно сидишь за компьютером, переключаться на что-то другое очень важно.

Я заметила, что многие белорусы хотя и сохранили интерес к познанию мира, но они боятся. Потому что не знают языков, не знают, что их за границей ждет… Они перестраховываются и покупают путевки за огромные деньги в такие места, куда вообще не стоит ехать, поскольку для них это гарантия того, что с ними ничего не случится. Но это неправда, потому что скопления туристов таят в себе больше опасности, чем регионы, где их нет.

- Однажды вы рассказывали нашим читателям, как на Мадагаскаре вас ужалил скорпион, что еще угрожало вам во время путешествий?

- С Мадагаскаром нам вообще не везло: были там с мужем четыре раза, и каждый из них или я, или он, или оба вместе, боялись за свою жизнь. В большинстве случаев опасность была связана с путешествиями по морю. Так, однажды мы хотели попасть на пиратский остров Сант-Мари. Четыре дня ждали, пока море успокоится, чтобы паром нас довез. Расстояние там невелико: в обычный день путь занимает не более часа. Оказалось, что паром, на котором нас будут переправлять, на самом деле, корабль времен Второй мировой войны с плоским дном. Трюм, который должен оставаться пустым, чтобы корабль не перевернуло, оказался забит багажом. У местных жителей ко всему немножко пофигистское отношение: считается, что судьба зависит от каких-то высших сил, только не от самого человека. На борту было около 70 туристов и джип. Начались огромные волны, капитан делал все, чтобы судно не перевернулось, но его бросало то влево, то вправо. Водой заливало, все стояли бледные, тошнило, прощались с жизнью… Но мы выжили!

На следующий год, за месяц до нашего приезда, этот «паром» утонул вместе с местной футбольной командой, а меня ужалил скорпион. А еще через год мы снова попали на «лодку из ада», на борту которой произошел пожар.

В Кении меня поразили бедность и отношение к местным жителям директоров фирм, которые наживаются на туристах. Они получают от приезжих большие деньги, а так называемые аборигены не только лишены права на свою землю, да еще и получают за работу на кухне или в качестве охранников три-четыре доллара в месяц.

Первая совет, который мы услышали, приехав в Кению, был следующим: никогда не покидайте отель самостоятельно, передвигаетесь только на такси.

За ужином туристы рассказали нам историю, как один из парней, остановившийся здесь за неделю до нас, все же решился самостоятельно пойти в находящийся поблизости парк. С собой он взял только карту. Вернулся очень скоро, весь в синяках и одних трусах.

До парка он дошел без проблем, но, как только оказался там, на него набросилась группа пяти-шестилетних детей. Они, как лилипуты Гулливера, повалили его на землю и всё, что смогли, с него стянули.

Там полно бездомных детей, и это культурный шок — видеть, как ребенок нюхает клей, например… При этом Кения вовсе не бедная страна, они много экспортируют.

В 2002 году из Белиза я привезла одну из тропических болезней.

Первоначальные симптомы были ужасными: высокая температура, ломило кости, я умирала. Следующие несколько дней все было окей, потом повторилось снова. Когда же я добралась до больницы в Польше, врачи ничего не выявили у меня, для профилактики назначили антибиотики.

Но в последнее время болезнь стала проявляться раз в три месяца и на более длительное время — это стало мешать нормальной жизни, а в больницах ничего определить не могли.

Поэтому сама начала читать тематические форумы в поисках советов от побывавших в тех же краях людей: все указывало на боррелиоз. Позже я нашла в Варшаве специалиста, который знает эти болезни: вырабатываем с ним стратегию лечения, основанную на приеме антибиотиков и веществ, разрушающих цисты, в состоянии которых бактерии проводят большую часть времени, скрываясь от иммунитета и лекарств.

- И не страшно после этого посещать экзотические страны?

- Риск заболеть всегда есть, даже в Беларуси. Если кто-то в лес любит ходить, то подхватить заразу от клещей довольно просто. Поэтому главное — всегда заранее готовиться к путешествиям, запасаться знаниями о тех местах, куда едете.

- Многим будет интересно узнать, как зарабатывать деньги, чтобы иметь возможность регулярно путешествовать, как вы?

- Сейчас мы работаем как фрилансеры, занимаемся переводами. Естественно, это не приносит больших денег. Однако у нас никогда не было цели купить дорогой автомобиль, ее нет до сих пор.

Мы экономим на многих вещах: например, всю одежду, кроме обуви и джинсов, я приобретаю в секонд-хенде. Зачем тратить деньги на шмотки, если их можно отложить на путешествие?

После того как в 20-летнем возрасте мы проехали почти через всю Францию автостопом, у нас тоже почти не было денег, но это не стало препятствием. Можно путешествовать и с весьма ограниченным бюджетом. А если есть время, зарабатывать на жизнь прямо на месте.

Например, в Мексике, около Паленке, обычно туристы платили за бунгало и еду около 10 долларов в месяц. Но существовала опция жить там совершенно бесплатно: для этого ты должен чем-то помогать владельцам по четыре часа в день: подмести листву, поработать на кухне или подготовить бунгало для новых гостей.

В Камбодже трое американцев, которые путешествовали по Азии, жили бесплатно, помогая хозяевам тем, что развлекали гостей болтовней и смешивали им коктейли.

Такие возможности есть повсюду: чем больше ты разговариваешь с людьми, тем больше возможностей открывается.

- Какая страна для вас стала самой любимой, куда хочется возвращаться или даже остаться там жить?

- Любимой страной для меня стала Индонезия. Туда я приезжала уже раз пять: там очень дешево и немного туристов (если не считать Бали, конечно). Кроме того, индонезийцы — очень добрые люди.

Политически страна довольно стабильна. Центральная власть почти не вмешивается в локальные проблемы, поэтому там сильно развиты самоуправление и местный бизнес, и это очень хорошо.

На островке, где мы в последний раз побывали с подругой, в двух деревнях живет 400 человек. Интересно, что в каждой из них свой диалект, который жители соседней деревни не понимают. Мы решили: это для того, чтобы спокойно сплетничать друг о друге (смеется).

Что меня удивило, так это развитая инфраструктура на территории в несколько километров. Там стоят три школы, есть больница со скоростной лодкой, которая за час доставит тебя в лучший госпиталь, имеется своя пожарная служба, но нет полиции.

Мы спросили: «А почему так?» И услышали ответ: «У нас все боятся старосты деревни». А староста у них — это женщина, пожилая уже. И мы снова спрашиваем: «Так а что она вам может сделать?» На это местные говорят: «Она будет недовольна».

Нам это так понравилось, что мы с друзьями мечтаем основать в Индонезии белорусский деревню. Американская там, кстати, уже есть.

На Мадагаскаре тоже очень круто, но в тех местах, где я бы хотела жить, всё очень нестабильно из-за погоды. Каждый год там, разрушая все, прокатываются циклоны. Неважно, что у тебя в собственности: через несколько лет всего этого может не быть.

- Своими впечатлениями от поездок вы делитесь в фотоблоге, расскажите о нем подробнее.

- Да, у меня инстаблог. Он появился после того, как друзья пристыдили, мол, столько у меня фотографий, а ничего с ними не делаю. Прошли у меня однажды показы слайдов в Польше, но не более того. Один из друзей вызвался помочь создать фотоблог и начал его раскручивать. Но что-то у него не получилось да и времени не хватало, поэтому я начала заниматься им сама.

В какой-то момент на блог стали подписываться по 300 человек в день. Сегодня у меня почти 20 тысяч подписчиков. Возможно, когда-нибудь блог станет одним из дополнительных источников заработка, но прежде следует немножко этому подучиться.