Послушай Лукашенко и сделай наоборот

Белорусская экономика скользит по наклонной вниз.

Выступая 19 мая 2017 года в Гомеле на встрече с инвесторами вице-премьер Семашко заявил: «…Страна пережила кризис, период рецессии и теперь продолжает развиваться по тем правилам, которые определил президент». Но у автора этой статьи другое видение ситуации в стране.

В 1-й половине 2017 года показатели развития экономики Беларуси по сравнению с таким же периодом прошлого года улучшились: прирост промышленного производства составил 6,1%, прирост ВВП - 1%, реальная заработная плата выросла на 2,3%, объем внешней торговли за полгода увеличился на 20%. Все это стало основанием для заявлений руководства страны о выходе экономики Беларуси из рецессии и возобновлении экономического роста.

Отметим, сначала, что означает слово «рецессия». Рецессия – это одна из 4-х фаз делового экономического цикла в рыночной экономике. 1) Спад /кризис. Производство товаров превысило платежеспособный спрос. Запасы растут, производство сокращается. 2). Рецессия/кризис. Темпы спада замедляются. Цены и занятость снижаются. В этих условиях наименее эффективные фирмы банкротятся. Другие находят способы роста производительности и снижения цен за счет новых технологий, изменения ассортимента, реорганизации производства, слияния и т. д. Отметим, что кризис выполняет функцию «созидательного разрушения», направленного на устранение препятствий технологическому прогрессу и экономическому росту. 3) Оживление. Постепенно уменьшаются запасы. Растут инвестиции в экономику. 4) Подъем. Производство расширяется. Рост экономики ускоряется. Потом вновь наступает перепроизводство и начинается спад производства.

Причина кризисов перепроизводства в рыночной экономике – автономность решений частных собственников что, для кого и по каким ценам производить, куда направлять инвестиции. Т. е. они не знают, какие решения в этот же момент принимают их конкуренты. Поэтому деловые циклы – это неизбежный атрибут рыночной экономики. Но в Беларуси нет рыночной экономики. 70% ВВП производится госсектором. Кроме того, крупный частный бизнес здесь фактически выполняет задачи, которые ставят перед ним чиновники. Например, в 2016 году постановлением правительства (№103 от 8 февраля 2016г.) десять наиболее крупных частных предприятий были включены в план исполнителей государственных программ. При этом, например, концерн «Амкодор» обязали даже финансировать строительство непрофильного для него предприятия.

В Беларуси только малый бизнес, в основном в торговле, обладает некоторой рыночной свободой. Но он не в состоянии вызвать циклическое развитие белорусской экономики. Поэтому некоторое оживление белорусской экономики (выход из рецессии) не является очередной фазой развития рыночной экономики, за которой всегда следует повышение темпов роста. Но когда деловые люди из развитых стран, т. е. стран с рыночной экономикой, слышат утверждения о выходе Беларуси из рецессии и переходе к фазе роста, который в 1-м полугодии 2017 года составил 1%,, то они могут ошибиться, предположив, что здесь – рыночная экономика, в которой действительно началась фаза экономического роста...

Можно было бы показать, что в действительности не было и 1% роста ВВП, поскольку, к примеру, закупочные цены на сельхозпродукцию занижены (например, производство говядины убыточно, потому что закупочные цены уже много лет где-то на четверть ниже затрат на ее производство). Убытки сельхозпредприятий государство частично компенсирует субсидиями из бюджета (около 2,5 млрд долл., 2015 г.). И когда вы, покупатели, приобретаете джинсы, то вы не только возмещаете все затраты производителя джинсов, но еще уплачиваете в бюджет налоги на продукты (НДС и др.). А из бюджета ваши денежки поступят сельхозпредприятиям в форме субсидий. В конечном счете, вы, покупатель, оплатите сполна все затраты на питание. Но проблема не в этом, а в том, что значительная часть затрат на его производство не попадет в цены сельхозпродукции. Они оказываются искусственно заниженными. А отсюда следует завышение произведенного в стране ВВП.

Но, допустим, что ВВП в самом деле выросло на 1% в первом полугодии. Тогда что же стало драйвером этого роста? Обычно экономический рост обеспечивается либо структурными реформами (инвестициями в экономику, особенно иностранными, которые обеспечивают внедрение новых технологий, продуктов, современной организации труда и т. д.), либо реформами институтов (земельная реформа с введением частной собственности на землю, реальная защита частной собственности, ускорение приватизации, очищение общества от коррупции посредством ликвидации вертикали власти и т. д. ). Но никаких реформ не было.

Положительное влияние на динамику ВВП в первом полугодии 2017г. оказал рост цен мирового рынка в 2017 году на основные сырьевые товары (продукты сельского хозяйства, энергоносители, металлы). Например, цены мирового рынка на белорусские нефтепродукты увеличились по сравнению с 2016 годом на 63%, на черные металлы – на 31%, соответственно увеличились цены на продукцию металлообработки. На молочные продукты увеличение цен составило 43,3%, на мясопродукты – 27,2%. Цены импорта увеличились в меньшей степени на 19,3%. Но при всем этом экспорт товаров в физическом измерении не вырос.

Во-вторых, для белорусских экспортеров сложились благоприятные условия торговли на российском рынке. Высокий курс российского рубля к доллару в 2017 году повысил доходы белорусских экспортеров в Россию. (В то же время это ослабило курс доллара в Беларуси).

Но помогут ли конъюнктурные колебания цен мирового рынка росту ВВП Беларуси в ближайшие годы? Ответ на этот вопрос можно получить, опираясь на достижения экономической науки, которая уже два столетия наблюдает за ростом ВВП на душу в развитых странах. ВВП там постоянно растет со средней скоростью 1,6% в год. Эта скорость определяется фундаментальными факторами, например, склонностью населения к сбережениям. Чем быстрее развиваются технологии (отдача на капитал), тем быстрее растет капитал. Отклонение от этого тренда носит циклический характер (см. фазы делового цикла). В последнее время наиболее популярными становятся исследования влияния на экономический рост различных институтов (например, прав собственности, политического строя, религии).

Ученые нашли методы («фильтры») выделения долгосрочных (структурных) трендов из статистических рядов. В данном случае мы сошлемся на HP «фильтр», разработанный американскими учеными (Ходрик и Прескотт, второй автор - лауреат Нобелевской премии) для выявления долгосрочной динамики ВВП. В развитых странах этот фильтр используется для предсказания времени начала фаз делового цикла. Этот фильтр был использован и белорусскими учеными для выделения долговременных трендов роста ВВП за 1996—2017 для Беларуси и окружающих ее стран (по данным квартальных ВВП).

Оказалось, что с 2006 года структурный тренд ВВП в Беларуси показывает снижение темпов роста, а в 2014 году его рост прекращается вообще и ВВП начинает снижаться абсолютно (на 3,8% после 2014 г., см. график 1). Аналогичная динамика ВВП и в России (но спад ВВП несколько ниже - 1,5%). Перегиб структурно тренда, т. е прекращение падения ВВП в Беларуси, пока не просматривается. Нет и циклических изгибов линии тренда после 2006 года, т. е. подтверждаются утверждения о нерыночном типе белорусской экономики.

Иная ситуация сложилась у наших соседей – в странах Балтии и Польше. В Эстонии и Литве структурный тренд сейчас стабилизировался на постоянном уровне (+2,3% и +3%, соответственно), т. е экономика этих стран находится в фазе роста. На удивление высокими оказались сейчас темпы роста тренда в Латвии (5%, см. график 2). А в Польше, начиная с 2015 года, циклический рост экономики затормозился.

Квартальные темпы изменения ВВП могут отличаться от темпов изменения структурного тренда для страны. Например, 0,4 и - 3,8% для Беларуси в 1-м квартале 2017 года можно интерпретировать как временные отклонения от тренда, вызванные ростом цен внешней торговли и завышением курса российского рубля. Но не выходом Беларуси из рецессии, которая на графике не просматривается.

Гораздо большие отклонения в сторону снижения тренда вызывают фундаментальные факторы. Например, снижение российских энергетических субсидий и уменьшение инвестиций в экономику (на 33% с 2014 года по июнь 2017 года). Отсутствие в Беларуси рыночной экономики тоже относится к фундаментальным факторам, объясняющим почему инвестиции в Беларуси не дают отдачи. Если бы чиновники инвестировали собственный капитал, а не «общенародный», то они не вложили бы 10 млрд. долл. в АЭС и не ломали бы сегодня голову, куда девать полученную на ней электроэнергию.

И если страна будет продолжать «развиваться по тем правилам, которые определил президент», то и линия структурного тренда, которая определяет уровень жизни белорусов, тоже будет продолжать свое скольжение вниз.

P.S. Посмотреть графики трендов реального ВВП для всех стран-соседей Беларуси можно здесь.

Леонид Злотников, специально для Charter97