Сын Игоря Комлика: У меня много чего от отца

Что за человек Игорь Комлик и почему правозащитное сообщество признало его политзаключенным?

Активист независимого профсоюза РЭП Игорь Комлик со 2 августа находится за решеткой: сначала в Центре изоляции правонарушителей, затем в СИЗО на Володарского. После обысков в офисе профсоюзов и по месту жительства руководителя РЭП Геннадия Федынича, Игоря Комлика и Натальи Пичужкиной состоялись допросы в рамках уголовного дела о неуплате налогов. Геннадий Федынич был освобожден из-под стажи, а Игорь Комлик остается на время следствия за решеткой.

Что за человек такой, этот Игорь Комлик, почему правозащитное сообщество признало его политзаключенным? Информации о нём действительно немного. Но первое, что бросается в глаза на странице Комлика в Фейсбуке - множество фотографий лилий, георгин, гладиолусов, астр и других цветов. Сын профсоюзного активиста Андрей Комлик-Яматин рассказал ПЦ «Вясна» об отцовском цветочном увлечении, а также вспомнил некоторые эпизоды рабочего пути и семейной жизни отца.

- Отец родился в Минске, его родители были очень трудолюбивыми, всю жизнь вместе на заводе, на Тракторном, кажется. Дед по-отцу был из детского дома, начал работать с малых лет. И даже на пенсии никогда не сидел без дела.

Так и отец, после школы пошел на работу, а параллельно учился на инженера в Политехническом институте, стал чертежником, потом инженером в производственном объединении точного машиностроения «Планар». Со временем перешел в конструкторское бюро, а параллельно начал заниматься профсоюзной деятельностью, сначала у себя в отделе, потом выше и выше, пока наконец не отдался полностью профсоюзному делу на «Планаре».

Почему он выбрал этот путь? Да потому, что всю жизнь его тянуло к общественной деятельности, он стремился к справедливости, считал и считает, что человек должен быть свободным, защищенным в своих правах. Он хотел делать и делал людям лучше, помогал им. Там, на «Планаре», он познакомился с Геннадием Федыничем, который на то время являлся председателем профсоюзной организации, а отец его заместителем. И вот сейчас, еще с тех девяностых годов, они вместе и шагают по жизни. И мать моя, Светлана Васильевна, и отец, и Геннадий Федорович - все хорошо друг друга знают и дружат уже много лет.

Отец всегда стремился к чему-то новому, к совершенствованию, вплоть до перфекционизма. Видимо поэтому получил еще и юридическое образование, заочно окончил юридический факультет МИТСО, чтобы более профессионально заниматься профсоюзной деятельностью, быть подкованным во многих правовых вопросах.

Игорь Комлик много работал, совмещая финансовые заботы организации с профсоюзными делами, поскольку был избран председателем Минской городской первичной организации РЭП, полностью отдавая себя защите прав трудящихся. Иногда брал много работы домой, сидел допоздна за документами. Оставалось ли у него время на семью, на воспитание сына? Андрей говорит, что да.

- Отец всегда находил время, чтобы помочь матери по хозяйству. Такого не было, чтобы он жил только одной работой. А еще у нас есть дача, где папа тоже много трудился, поскольку он - человек дела, мастеровой. Оттуда и увлечение цветами, которые они с матерью выращивают на дачных сотках. Также выращивают и фрукты, и овощи. В этом году вот запланировали сделать перепланировку домика, и работа началась бы, если бы отца не задержали. Хотели и деревья новые посадить, и клумбы новые.

Вспоминаю один случай, который остался в памяти еще с детства. Мы как-то вместе шли на дачу, автомобиля тогда у нас не было, а папа руками на походной сумке выстукивал мелодию песни о барабанщике и при этом пел. Вот так мы шли по дороге счастливые и маршировали.

Он очень справедливый, национально сознательный, отстаивает правду во всем. Отец и мне смог привить стремление к справедливости, к совершенствованию мира и себя, любовь к родине, Беларуси, уважение к человеку и его правам. Многое из этого у меня от отца.

Игоря Комлика вместе с Геннадием Федыничем обвинили в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. По крайней мере, такое обвинение выдвинул Департамент финансовых расследований КГК по Минской области и Минску. Это нелепое обвинение в наживе вызывает у Андрея одно только - немного грустную улыбку.

- В прежние годы, когда я был еще маленьким, в девяностые, да и в двухтысячные также, жили мы сложно, особого достатка не было. Появились трудности с работой у родителей, а все из-за того, что после распада СССР наша радиоэлектронная промышленность пришла в упадок да еще и теперь никак не поднимется. Не было такого, чтобы жили богато.

Наша квартира, в которой живу сейчас я с сыновьями, и родители живут - это фактически осталось в наследство от дедушки. Автомобиль «Жигули», на котором я до последнего времени ездил, а до меня пользовался отец, едва ли не старше меня - также дедушкин.

Родители за всю жизнь только недавно сумели накопить на более новый автомобиль, Автомобиль «Жигули», на котором я до последнего времени ездил, а до меня пользовался отец, чуть не старше меня - также дедушкин. Родители за всю жизнь только недавно сумели накопить на более новый автомобиль, да еще добавляли дедушкины деньги, оставшиеся после него, так как своих не хватало. Отец всегда работал честно, никогда нигде не воровал и не брал, всегда рассчитывал только на себя, редко к кому обращался за помощью, да еще и сам старался помочь родным. Все, что у нас есть в доме и на даче, все что посажено и растет - это все фактически его работа.

Андрей рассказывает, что отец сейчас чувствует поддержку многих людей, он пишет из СИЗО, что много писем получает, и не только от знакомых, а также от разных, даже неизвестных, людей.

- Он как-то написал, чтобы мы считали, что он сейчас просто на военных сборах. А нас с матерью также поддерживают и близкие, и знакомые, все понимают, что дело это надуманное, а зачем это делается - все также хорошо понимают...