Как Могилев стал центром огромной империи

Белорусский город когда-то был «духовной Меккой» для всех российских католиков.

Если не знать Могилева или, как минимум, не запастись заранее картой местности, то, оказавшись в центре города на Днепре, можно запросто пройти мимо архитектурной жемчужины, спрятавшейся во дворе «сталинок» на перекрестке Комсомольской и Первомайской улиц, и даже не заметить большого каменного здания с массивным портиком на главном фасаде. А между тем история кафедрального костела Успения Девы Марии и Святого Станислава (именно о нем идет речь) необычна и даже уникальна, пишет сайт planetabelarus.by.

В 1633 году за городским валом, вблизи от того места, где Шкловский тракт упирался в отделанные красным гранитом Королевские ворота, могилевским братством ордена кармелитов было начато строительство деревянного костела.

Сам католический орден, основанный в 1155 году в Палестине и к концу ХIV века обосновавшийся в Великом княжестве Литовском, являлся нищенствующим. Изначально устав обязывал монахов-кармелитов жить в отдельных кельях, хранить молчание, строго соблюдать посты и проводить время за тяжелой физической работой. Кроме того, они не имели права обзаводиться жильем, домашними животными, женой и прочими приятными мелочами быта. С 1247 года, после изменений в уставе, утвержденных римским папой Иннокентием IV, кармелиты получили возможность селиться не только в пустынной местности, но и в городах, заниматься активной деятельностью.

До Могилева отцы-кармелиты добрались только спустя почти четыре века. Их первый костел был освящен в 1633 году, однако благодаря дурной славе просуществовал не особенно долго. Согласно преданию, в конце ХVII столетия в стенах храма был зарезан владелец имения Любуж Зенкович. Якобы человеком тот был вовсе не замечательным, а даже наоборот – бандитом и грабителем. Однажды, спасаясь от преследовавших его горожан, Зенкович спрятался в костеле в надежде избежать наказания за грехи. Но разъяренную толпу не остановили двери храма, и преступник был убит.

В костеле перестали венчать и отпевать умерших, а вскоре он и вовсе перестал действовать. Тогда король Ян Собеский в наказание за совершенное убийство приказал могилевчанам возвести на том же месте новый храм, теперь уже каменный – для этого участников расправы над Зенковичем заставили разобрать по кирпичику собственные жилые дома. Высочайшее повеление было в точности исполнено к 1692 году. Между башнями нового барочного храма, освященного в честь Вознесения Пресвятой Богородицы, был изображен гроб, служивший людям напоминанием об их преступлении. Могилевчане терпели наказание аж до 1788 года, когда мрачную картинку закрыли парадным фасадом в стиле классицизма. Но о том, ЧТО скрывалось за новым лицом, горожане помнили всегда.

После вхождения могилевских земель в состав Российской империи, в 1783 году, костел кармелитского монастыря был переименован во имя Святого Станислава и стал архикафедральным. Все (!) костелы, находившиеся на территории империи – от Сахалина до только что присоединенных земель Речи Посполитой, – вошли в состав Могилевской епархии. Первым ее архиепископом, митрополитом римско-католической церкви России указом Екатерины II был назначен Станислав Богуш-Сестренцевич – выдающийся белорусский ученый и литератор, приходившийся к тому же родным дядей Винценту Дунину-Марцинкевичу. Он основал при костеле типографию и семинарию, для чего в 1788-м к храму был пристроен двухэтажный корпус.

Согласно инвентарю 1848 года, весь квартал между улицами Ветреной и Большой Шкловской (ныне Ленинской и Первомайской) являлся монастырской территорией. Въезд на предкостельную площадь был со стороны бульвара, который был посажен на месте засыпанного крепостного рва (ныне улица Комсомольская). В инвентаре 1888 года (а к этому времени Станиславовский костел стал приходским) говорится, что с востока к монастырскому двору примыкал сад. В нем росли фруктовые деревья, между которыми были разбиты грядки с овощами. «Фруктовый сад тот обведен забором. В нем, кроме деревьев яблок и груш, находятся кусты вишен и слив, а также крыжовника и смородины», – написано в документе.

…Тихая и размеренная жизнь бывшей кармелитской обители закончилась с приходом в Могилев советской власти. В феврале 1918-го по обвинению в контрреволюционной деятельности и пособничестве легионерам Довбор-Мусницкого был расстрелян настоятель костела ксендз Святополк-Мирский – дальний родственник последних владельцев Мирского замка.

В двадцатых годах прошлого века в Могилеве, как и во всей стране, было запрещено религиозное воспитание детей, издание духовной литературы. Антирелигиозной пропагандой среди местных католиков занималась антикатолическая секция окружного отделения «Союза безбожников». Действия этой организации были направлены на дискредитацию священников, пользовавшихся авторитетом у верующих. Однако большевистская пропаганда долго не давала желаемого результата. Так, на вопрос ЦК партии из Минска: «Что препятствует развитию идеологической работы среди женщин?» – следовал лаконичный ответ Могилевского окружкома КП(б)Б: «Католички».

В 1935 году Могилевский кафедральный костел был закрыт (официально это именовалось «изъятием культовых сооружений у верующих»), а его собственность разграблена. Бесследно исчезли многие драгоценные иконы и пышные литургические облачения, сшитые из слуцких поясов. Спустя год Москва издала распоряжение, согласно которому, бывшие храмы «приговаривались» к переоборудованию в склады или зернохранилища.

После войны в костеле прописался исторический архив. В 1956 году его директор, некто Шпаков, приказал разобрать находившийся на хорах уникальный старинный орган – благодаря использованию в его конструкции разнообразных материалов (керамики, серебра, наполненных водой трубок) он мог передавать богатейшую палитру звуков. По мнению архивного заправилы, орган занимал слишком много места, и его без сожалений выбросили «на свалку истории». В то же время, в середине 1950-х, Станиславовский костел был обстроен с юга и запада новыми жилыми домами и тем самым зрительно изолирован от бульвара и улицы Первомайской.

Только спустя более полувека после закрытия, в июле 1990 года, храм возвратили верующим. Впервые за много лет религиозные акты стали совершаться открыто. Одновременно началась реставрация святыни.

Сегодня любого, кто попадет внутрь костела, поразят чудесно восстановленные, уникальные по своей красоте, росписи храмовых стен и сводов, иллюстрирующие события евангельской истории. Это один из наиболее развернутых фресковых библейских циклов на территории Беларуси.

Роспись в стиле позднего барокко была выполнена в 1765–1767 гг. с использованием принципа перспективного пространства, что визуально подняло архитектурные формы ввысь. Авторы большинства фресок – преподаватель живописи Могилевской духовной семинарии Гловацкий, художник (и одновременно доктор теологии) Пиотровский, а также ученики-монахи Петр, Лукьян и Григорий. Любопытно: на стене одного из нефов находится изображение стоящего перед мольбертом монаха с палитрой в руке. Как полагают исследователи, это автопортрет художника – вот только какого из них?.. Еще одна фреска – «Вручение грамоты королем Жигимонтом монахам-кармелитам» – представляет взору панораму средневекового Могилева. Глядя на нее, трудно поверить в то, что сказочная крепость со множеством увенчанных шпилями башен и современный Могилев в основном со «сталинским» центром – это один и тот же город.

Костел Святого Станислава – один из считанных культовых памятников прежнего Могилева, каким-то чудом переживший архитектурные «зачистки» сперва российских, затем советских властей. После реставрации «тела» святыни постепенно возродилась и духовная жизнь вокруг нее. Так, начиная с 1993 года стало традиционным проведение в стенах храма международного фестиваля духовной музыки «Магутны Божа», ныне известного далеко за пределами Беларуси. Фэст создавался по инициативе настоятеля костела ксендза Романа Фоксинского, а затем был поддержан группой энтузиастов. Главный приз фестиваля – копия иконы Божьей Матери, подлинник которой хранится в алтаре кафедрального костела Святого Станислава.