Защищать Лукашенко будет некому

Еще одну статью Конституции – вычеркиваем.

Вы заметили, что на этой неделе новость о лишении лицензии известного адвоката Анны Бахтиной затмила даже «Запад-2017»? Ничего удивительного: когда режим на твоих глазах избавляется от последних независимых адвокатов, он одновременно уничтожает не только право граждан на защиту, но и право на жизнь. Потому что в тюрьме доступ к гражданину имеет только адвокат. Именно он будет не только писать жалобы, но и говорить публично о пытках и издевательствах над подзащитным, которые усердно пытаются скрыть тюремные стены и вертухаи цвета тюремных стен.

Уничтожение независимой адвокатуры – последний шаг после уничтожения парламента, независимой прессы и гражданского общества. Теперь уже снизу не постучат - неоткуда. После ухода последних настоящих адвокатов действительно остается выжженная земля, особая тройка и, конечно, перечитывание Шаламова – чтобы не оказаться неподготовленными. Впрочем, это наверняка и так всем понятно. А я просто хотела рассказать о том, какая она - Анна Бахтина.

Я хорошо помню май 2011 года и суд. Подсудимые – мы с Павлом Северинцем и Сергеем Марцелевым. Милиционеры разных калибров и подразделений дают однообразные показания о том, как мы участвовали в беспорядках. Какой-то гаишник долго и заученно бубнит о том, как стоял с друзьями-товарищами цепью на проспекте, пытаясь не пропустить толпу преступников, а преступники прорывали оцепление. «Жэншчына Халип прорывала, я ее помню», - кивал на меня гражданин милиционер.

-- А кто из ваших товарищей стоял рядом с вами в оцеплении? – безмятежно спросила Анна.

-- Как я могу это помнить? – искренне удивился милиционер. – Полгода ведь прошло, давно было…

Зал хохотал. Анна метала вопросы, как стрелы, и все свидетели обвинения в погонах выглядели заикающимися троечниками, которые учебник благодаря подзатыльникам взрослых вызубрили, но первый же вопрос не по бумажке разбивал их зубрежку вдребезги. Похохатывал даже прокурор – он мог расслабиться, он ведь точно знал, что приговоры уже давно написаны, что от него ничего не зависит, и, значит, можно занять место в партере, наслаждаясь профессионализмом Бахтиной. Но главное, что сделала для меня Анна, - это даже не блестящая защита в суде. Она сделала гораздо больше, поверьте.

Так вот, представьте себе: 15 мая 2011 года, воскресенье. Мой приговор – завтра. Приговор мужу был оглашен вчера: 5 лет усиленного режима. А сегодня – день рождения сына. Даньке исполняется четыре года. Мы с ним – под домашним арестом, в квартире два гэбиста-вертухая, и никто не может прийти к нам в гости в день его рождения. Тем не менее вечером в дверь звонят. Гэбисты удивляются: неужто кто-то еще не знает, что здесь теперь тюрьма, и приходить сюда запрещено? Но дверь открывают – мало ли, иногда их самих приезжали проверять другие гэбисты (а вдруг расслабились и водку пьют?).

В квартиру ворвалась Анна Бахтина: ну конечно, только адвокат имеет право приходить к подзащитному. Сначала я удивилась: завтра приговор, утром встретимся в суде, прения закончены, у Анны выходной. Потом поняла: мой адвокат приехала, чтобы у моего сына все-таки был праздник. Она притащила самокат. «Запрягла» гэбистов: «А ну, самокат соберите, бездельники, чтоб хоть какая-то польза от вас была! Ира, где у тебя отвертка?»

Потом были тосты (ну конечно, Анна и шампанское принесла), торт с задуванием свечей, шум, прятки-жмурки-салки, катание на самокате по квартире и довольный смех Даньки. Она все-таки устроила нам праздник в этот паршивый день. И в свой выходной, кстати. В общем, ничему не стоит удивляться, если за дело берется адвокат Анна Бахтина.

Летом 2011 года, аккурат после суда, ей уже устраивали внеочередную аттестацию, которую она не прошла. Потом, правда, сообразили и лицензию вернули. И Анна смогла участвовать в процессах Ильи Воловика и Эдуарда Пальчиса. А вот теперь, если вдруг «дело патриотов» решат возобновить, защищать Мирослава Лозовского она уже не сможет.

И это главное, о чем она думает. В среду, на следующий день после этой чертовой переаттестации, мы говорили по телефону. Первое, что сказала Анна: «У меня же обязательства, договоры, подзащитные!» Она думала не о себе, а о тех, кто лишился защиты из-за трусости и подлости мелких минюстовских чинуш и их рабовладельцев.

Сейчас белорусы собирают подписи под петицией в защиту Бахтиной. Правозащитные организации вместе подписывают обращение к Минской городской коллегии адвокатов с призывом не исключать ее из состава коллегии. Пишут спецдокладчику Совета по правам человека ООН по вопросу независимости судей и адвокатов. Союз белорусских писателей рассылает экстренное заявление. И только ее коллеги-адвокаты по-прежнему молчат. Тихо укрылись простынями, чтобы никто не заметил, и надеются, что их это никогда не коснется. А ведь коснется, касатики. И вас, и минюстовских чиновников, и их хозяев. Только вас защищать будет уже некому.

Кажется, я знаю, почему новость об Анне Бахтиной стала важнее всех остальных. Потому что она касается каждого из нас. Российские войска могут и уехать, а КГБ, МВД, суды и прокуроры никуда не денутся. В нашей стране в каждой семье кто-то обязательно сидел, сидит или скоро сядет. И теперь мы знаем, что даже если у заключенного есть адвокат, у него могут отнять лицензию прямо во время следствия или суда. На защиту у нас больше нет права. Еще одну статью Конституции – вычеркиваем.

Ирина Халип, специально для Charter97