Как узбеки белорусам «революцию цен» делали

Весной белорусские ИП проснулись и обнаружили в своем тылу узбеков.

Действовали торговцы из Вредней Азии чрезвычайно эффективно и без шума. Из небольших райцентров по всей стране стали поступать донесения о том, что в полумертвых зданиях, камнями висевших на балансах исполкомов и райпо, открываются магазины очень дешевой одежды. Это была просто какая-то «революция цен».

Покупатели с рынков, узнав, что «вот эта кофточка» может стоить в полтора-два раза дешевле, скопом рванули в «Тюбетейки» и «Нишоны». Белорусские торговцы, опомнившись, принялись забрасывать контролирующие органы письмами: узбеки жесточайше нарушают правила. Казалось, под таким напором странный азиатский десант проживет недолго. Но не тут-то было. Под шум проверок и шелест протоколов магазины продолжают работать. Журналисты onliner.by отправились в белорусскую глубинку смотреть на узбекское экономическое чудо.

Есть ли жизнь после узбеков

ИП Татьяна ведет нас по речицкому рынку, демонстрируя упадок:

— Вот роллет закрыт, там роллеты закрылись…

Рынок ужимается. У кого-то было четыре точки — теперь одна. Покупателей мало.

— Из всей «движухи» — только та, что мы сами создаем, — горько шутят продавцы.

Сами коммерсанты перечисляют несколько основных причин, из-за которых пустеют базары: это и низкая покупательная способность, и ненавистная сертификация, и дорогая аренда, и тяжкий неблагодарный труд… Теперь вот — откуда ни возьмись узбеки со своим магазином «Нишон». Полностью уничтожить рыночных ИП еще никому не удавалось, хоть они периодически и колотят в колокола. Но, может, эта новая напасть станет последней каплей?

Некоторые ИП рассказывают о том, как изменилась жизнь после прихода гостей из Средней Азии.

— Люди сейчас выбирают «дешак», — формулирует вечные истины Сергей, у которого есть точка с турецкой одеждой. — У меня-то товар другой категории, подороже, но все равно, когда появились они, выручка упала вдвое. И я же ходил, смотрел: там во многом самый дешевый Китай. А за счет большого вала можно держать низкие цены.

— Говорят, они даже организовывают бесплатные автобусные шоп-туры из деревень, — рассказывают коммерсанты.

— Так хорошая идея.

— Хорошая была бы, если б они налоги полностью платили, — ИП отказываются верить, что там все чисто.

Главное оружие «Нишона» в конкурентной борьбе с рынком — низкие цены. Как они такие получаются — загадка. Конечно, почти все торговцы с рынка сходили туда на экскурсию.

— Вот эти спортивные брюки у меня стоят 30 рублей, — ИП Анастасия показывает китайский ассортимент. — У них — 20. Или вот куртка: у нас — 60 рублей, в «Нишоне» такая же — 40. Я вижу одно объяснение: такое возможно, если не платить ввозной налог. Для этого можно дешевый китайский товар выдать, например, за узбекский, на который этот налог не платится. Но мы-то покупаем в той же самой Москве такой же товар и все видим.

Именно Анастасия несколько месяцев назад первой подняла тревогу, заметив появление чужаков. Отправляла мать делать «контрольные закупки», подмечала нарушения, призывала контролирующие органы к действию.

На рынке строят самые смелые догадки о том, как физически стало возможно узбекское вторжение на их территорию.

— Отсутствующие бирки на футболках — это не самое страшное. Мы видим, что по стране за короткое время создана единая сеть с идентичным товаром, единым стилем работы. Как закупают товар, как ввозят, в каких объемах — загадка. Кто-то же все это прикрывает… — говорит Татьяна. — Смотрите, что получается. Раньше я ездила за товаром два-три раза в месяц и платила ввозной НДС. Теперь, с появлением этого магазина, оборота нет, езжу редко и плачу, соответственно, меньше. В то же время если они работают мимо кассы, то и от налогов уходят. Вот и получается: мы не платим, потому что не с чего, а они… Государство просто потеряло налоги. Потому и должны быть терминалы и кассы, чтобы можно было отследить выручку.

— То, что мы якобы накручиваем по 200%, — это, конечно, вранье, — уверяет Татьяна. — Вот бы те, кто так говорит, съездили с нами в Москву на затарку, посмотрели бы все наши точки… Давайте посчитаем. Если я везу десять ростовок джинсов, то узбеки при их обороте и десятках магазинов могут взять, например, тысячу. Если не платить ввозной налог, вообще хорошо получается. В моем случае накрутка к закупочной цене составляет, очень грубо, 40—50%. Учитывайте, что после того, как 20% я отдам на ввозной налог, мне надо еще оплатить транспортные расходы, аренду, взнос в фонд соцзащиты и на что-то жить.

Да, их промониторили, дали предписания, но они продолжают работать. А где будет хозяин этого магазина через два года, когда истечет мораторий и можно будет проверять его по-настоящему, как нас — со штрафами и конфискациями?

«Туркменистан, г. Бишкек»

Когда-то здесь был строительный магазин, потом он закрылся, здание пустовало. Пока не пришли узбеки. Магазин «Нишон» («Цель») появился в марте, теперь его знает каждый житель Речицкого района. За короткое время в этом неказистом здании побывало, наверное, все местное население. И это без затрат на рекламу и прочих маркетинговых ходов.

Трафик в этом магазине поживее, чем на большом рынке. Мало кто выходит с пустыми руками. Попробуем и мы что-нибудь купить, не привлекая внимания. (Снимки были сделаны позже, когда мы представились.)

Внутри ничего лишнего, только вешалки с одеждой да стол с небольшим кассовым аппаратом, как в маршрутке. За обстановкой наблюдает молодой узбек, с десяток белорусов перебирают одежду. Майки, штаны, куртки щедро увешаны ярлыками на любой вкус. Такое ощущение, что тут недавно прошлась мощная проверка, оставив кучу предписаний.

На самом видном месте висят изящные майки-«алкоголички» по 6 рублей — надо же, гомельского производства. Девушка повесила на плечо пучок спортивных брюк с лампасами для примерки — тоже «8 Марта». Не хватает только плаката «Купляйце беларускае».

Вообще-то, если присмотреться, с этикетками тут творится что-то занятное. Вот пушистое полотенце с ярлыком «Байрамалийский текстильный комплекс имени Великого Сапармурата Туркменбаши». (Знают люди толк в нейминге! Ну почему у нас нет фабрик с такими красивыми названиями?) Пока все нормально. Но на отдельной бумажке указаны координаты производителя: Туркменистан, г. Бишкек, ул. Сеченова, 98. Выбрасывайте ваши глобусы. (Потом мы специально поинтересовались — по этому адресу находится дом в частном секторе Бишкека.)

Впрочем, покупателям глубоко плевать, кто и зачем перенес столицу Кыргызстана в соседнюю страну. Полотенце выглядит действительно добротно и не снабжено лютой вышивкой. Стоит 10 рублей (аналогичное на популярном сайте продают за 16 рублей).

Какой «национальности» майка с логотипом известной фирмы, сразу и не определишь. На этикетке с одной стороны Китай, с другой — Фергана. Такого добра хватает.

Журналисты выбрали пару менее космополитичных футболок — за 5 и 6 рублей. Возможно, они действительно узбекские.

Попытка заплатить карточкой провалилась: терминал вроде есть, но не работает (потом объяснили, что «пропал интернет»).

— А у меня наличкой только десятка…

— Ничего, мы вам скидку сделаем. Сделаем же? — славянская девушка бросает взгляд на узбека, тот кивает. И убегает на крыльцо — помочь молодой маме поднять коляску.

Чек выбили, но как он выглядит, так и осталось неизвестным: в мешке с покупками его не оказалось.

За кого в этой войне покупатели, догадаться легко. Две Натальи из деревни Холмеч уезжают довольные с покупками.

— Качество то же, что на рынке, цены — в два раза ниже. Как открылся магазин, мы уж и забыли, где рынок. И детей к школе мы здесь одевали. И даже в Россию перестали ездить за одеждой.

«Лучше узнайте, почему «у них» так дорого»

Узбеки хороши не только низкими ценами, но и сплоченностью. Похоже, это семейный бизнес. А родственник не подведет, случись стачка — не пойдет от жадности в штрейкбрехеры.

С Замангиром Дусматовым пообщались по телефону. Он сейчас в Бобруйске, где находится офис ООО «Нишон». Завангир называет себя помощником директора фирмы, но это не совсем должность, а как бы состояние души. Вообще, с иерархией там все сложно, но именно он упоминался в речицкой прессе как совладелец бизнеса, когда дарил социально-педагогическому центру мешок одежды.

— Почему у вас так дешево?— ага, сейчас раскроет все восточные тайны.

Нет, не раскрыл. Говорит, надо первым делом выяснить, почему у других так дорого.

— Мы закупаем товар по той же цене, что и торговцы на рынке. Ваши ИП могут торговать так же дешево, это их дело, мы туда не лезем. Нам главное, чтобы покупателям было хорошо. А если кто-то говорит, что мы чего-то не платим, так мы платим в несколько раз больше, чем они. За каждый шаг, за то, что дышим, платим. Все же мы здесь чужие, поэтому стараемся делать все по правилам.

Насколько получается «по правилам» — чуть ниже. Узбеки говорят, что не обращают внимания на обвинения. Но как тут не обратишь… Пока такие магазины почему-то появляются в основном в небольших населенных пунктах. Разговоров про расширение бизнеса и приход в областные центры Дусматов пока избегает:

— Не до того, еле дышим. Видите же, на каждом шагу нас проверяют, пишут жалобы…

Речицкий магазин сегодня на попечении брата директора, Ахмеда.

— Низкие цены? Нам хватает, — пожимает плечами Ахмед. — Продукцию из Бишкека получаем, белорусскую тоже берем: хороший товар, цена нормальная — покупают хорошо.

Проверять нельзя. Но если очень надо, то можно

Замангир виду не подает, но за день до нашего разговора его бобруйский магазин пережил серьезную встряску. А может, и не пережил. Финансовая милиция нашла там почти 7 тыс. рублей, которые, как предполагается, наторговали мимо кассы. И не нашла сертификатов на товары. Написали стопку административных протоколов. А это огромные штрафы.

Вообще-то, есть 510-й указ «О совершенствовании контрольной (надзорной) деятельности в Республике Беларусь». Он запрещает проверки в течение двух лет со дня образования фирмы. Но этот оберег, как видим, не всегда работает. Дело в том, что в указе страница отведена под оговорки, в каких случаях мораторий приостанавливается. Например, можно проверять, как ведется «торговля товарами несобственного производства» (посредничество).

Начальник отдела торговли Речицкого райисполкома Анна Мыслик говорит, что проверок в «Нишоне» не было — именно по причине моратория на проверки.

— На рынке должны быть равные условия. Я имею в виду не базар, а рынок в широком смысле. Нельзя к одному ходить с проверками, а на другого закрывать глаза.

— И как быть, если проверять нельзя, а там действительно страшные дела творятся?

— Проверок не было. Но проводился мониторинг. В чем отличия? Если обнаруживаются нарушения, то руководству направляются рекомендации по устранению — без привлечения к ответственности. Реагируя на обращения наших ИП, тут неоднократно были и мы, и Госстандарт, и налоговая, и санитарная служба… У Госстандарта, например, имелись претензии к тому, что информация на изделиях неверная или неполная. Фирма должна была решить эту проблему. Также возникли претензии к одежде для детей ясельной группы, для которой предусмотрены жесткие требования по сертификации. Их магазин выполнить не мог, поэтому просто исключил такой товар. Когда я там была, терминал работал, был зарегистрирован. Я специально просила провести через него какую-то сумму, чтобы проверить. Кстати, от покупателей нам не поступило ни одной жалобы на «Нишон».

Наверное, правда в этой войне находится где-то посередине. Очевидно, проверки магазинов «аномально низких цен» со стороны Министерства антимонопольного регулирования и торговли и других контрольных ведомств продолжатся. То есть «мониторинги», да. (Для этого министерство даже попросило у предпринимательского объединения «Перспектива» координаты таких точек.) Видимо, узбекам придется выучить правила игры и вернуть Бишкек Кыргызстану, рыночным ИП — конкурировать не только с помощью жалоб и колоколов, а покупателям — возможно, наблюдать, как ползут вверх такие красивые узбекские цены. Впрочем, как сказали Натальи из Холмеча: «А мы уже все там купили».