Серая зона

Беларусь все больше напоминает Донбасс.

Блогер Александр Лапшин, гражданин Израиля и России, отбывавший тюремный срок в Азербайджане, на прошлой неделе был помилован после того, как его едва не убили в бакинской тюрьме. К содержащемуся в краснодарском СИЗО украинцу Павлу Грибу, инвалиду детства, не допускают врачей. Россиянку Луизу Дудуркаеву продержали ночь в Аргунском РОВД вместе с матерью – в Чечне ночные допросы давно стали нормой.

Всех этих людей, граждан разных государств, объединяет одно: их арестовывали или похищали на территории нашей страны. Страны, которую уже никто и никогда не сможет назвать безопасной.

Александра Лапшина арестовывали по запросу Азербайджана в декабре прошлого года. А потом под видом израильских дипломатов к нему в минское СИЗО приходили кагэбэшники и предлагали быстренько подписать согласие на экстрадицию без всякой бюрократической тягомотины и отправиться под конвоем в Баку, откуда его немедленно отправят в Израиль. Он-то все понял и удивился наглости, с которой белорусские гэбисты пытаются выдавать себя за израильских дипломатов. А мы тут живем и давно ничему не удивляемся. И в СИЗО, которое Лапшин сравнил с Освенцимом, сидим, и даже выживаем иногда. Почему-то мне кажется, что блогер Лапшин вряд ли когда-нибудь снова приедет в Минск.

Украинец Павел Гриб, похищенный в центре Гомеля среди бела дня и увезенный в тюрьму Краснодара, тоже вряд ли еще когда-нибудь поедет в Беларусь. Впрочем, ему сложнее, чем Лапшину: для того, чтобы принципиально куда-нибудь не поехать, нужно как минимум выйти на свободу из краснодарской тюрьмы, где его, не воевавшего, в армии не служившего и в России никогда не бывавшего, обвиняют в терроризме. При таких вводных, как показывает опыт Олега Сенцова, выйти на свободу - задача слишком трудная.

Впрочем, у юной чеченки Луизы Дудуркаевой задача еще сложнее: остаться в живых. Шансов у Луизы, прямо скажем, немного. И, пожалуй, то, что произошло с ней в Беларуси, - еще омерзительнее, чем выдача Лапшина и похищение Гриба.

Лапшина арестовали по запросу азербайджанских властей. Гриба похитили то ли российские спецслужбы, то ли белорусские кагэбэшники для последующей передачи коллегам – ну ладно, предположим, спецслужбы друг другу помочь решили, Гаага им судья. Но в случае с Луизой никаких спецслужб, никаких уголовных дел, никаких запросов – вообще ничего не было! Были только угрозы криминальной расправы на родине – и именно туда, на расправу, белорусские власти и отправили девушку.

Луиза бежала из Чечни после угроз расправы – в паблике «Карфаген» регулярно публиковали фотографии чеченок, одетых «неподобающим» образом, и это означало травлю – в лучшем случае. В случае с Луизой были и другие обстоятельства. Ее близкую подругу убили незадолго до бегства. Родственники объявили Луизу в розыск «по утрате родственных связей». В московском аэропорту, улетая в Мурманск (именно там Луиза ждала решения норвежских властей о предоставлении статуса беженца), она ответила полиции на все вопросы, объявила, что не хочет иметь ничего общего с родственниками, и ее отпустили с миром. Вычеркнули из семейного розыска. Заметьте, в Беларуси Луиза прошла пограничный контроль. Ни в каких списках ее не было. Ее вывели из зала ожидания милиционеры. И передали, как овцу, папаше. А это уже не сотрудничество в рамках подписанных соглашений.

Это – химически чистый криминал. Вот попробуйте для эксперимента, позвоните в милицию и скажите, что ваш близкий родственник прошел регистрацию на международный рейс, а вы не хотите его отпускать и просите задержать до вашего прибытия в аэропорт. Представляете, что вам ответят на другом конце провода? Вот и я о том же. Так что задержать совершеннолетнего человека, потому что «папа попросил», - чистый криминал, сопровождаемый либо полновесной взяткой, либо некими преступными договоренностями. А Луиза после ночного допроса в Аргуне на связь больше ни с кем не выходила. Если ей очень повезет – выдадут насильно замуж и оставят в живых. Если не повезет – убьют. И это останется на совести белорусской власти. Мало им своих убитых?..

Беларусь стала классической серой зоной. Как те донбасские поселки, которые оказались на линии разграничения, а иногда оказываются и на линии огня. Там нет законной власти, там нет выборов, там не работают банки и магазины, школы и медпункты. Там заминированы окраины, там цветет контрабанда, там бесследно исчезают люди, там не работают никакие законы. Туда опасно соваться даже с лучшими намерениями. А если все-таки сунулся – твоя жизнь больше не стоит ни гроша. И тем, кто до сих пор наивно надеется безопасно въехать в Беларусь и выехать из нее, можно разве что сказать: а вы еще через Донбасс попробуйте. Результат будет тот же.

Ирина Халип, специально для Charter97