История одного 19-летнего украинского героя

Военная подготовка многих украинских бойцов проходила прямо на линии фронта.

В последний раз, когда Марина Касьяненко видела своего сына Даниила, она умоляла его не возвращаться на войну. «Ему было тяжело», — говорит она о погибшем сыне, 19-летнем украинском солдате. Я не хотела, чтобы он воевал. Но он сказал, что должен быть тем, кто пойдет на войну», пишет международный корреспондент The Daily Signal (перевод — nv.ua), бывший летчик ВВС США и ветеран войн в Ираке и Афганистане Нолан Петерсон.

В 2015 году Даниил приехал в Запорожье, в квартиру своих родителей, после тяжелого ранения, полученного на линии фронта в Песках. «Он вернулся словно другим человеком», — говорит Марина. - Ушел на войну ребенком, а вернулся мудрым стариком». Он избегал говорить о войне, хотя еще недавно, в подростковом возрасте, ему нравились американские боевики и он мечтал служить в армии США.

Даниил точно знал, за что боролся. Все просто — он защищал Украину от российского вторжения. Он также понимал, что те, против кого он воевал, и те, кто стрелял в него ежедневно, вероятно, были такими же молодыми людьми, как и он. «Может быть, они не все — ублюдки, — говорил Даниил в Песках в июне 2015 года. Возможно, некоторые из них хорошие парни». И это его философское восприятие войны меня поражало.

В течение нескольких недель, пока он находился дома на выздоровлении в июле 2015 года, Даниил жаловался на здоровье: у него звенело в ушах, из-за травмы головы были проблемы со зрением. Его мама предложила еще раз обратиться к врачу. Он отказался. Также Марина предлагала Даниилу пойти к психологу. Но он тоже не захотел. Марина и отец Даниила, Константин, предложили сыну, чтобы тот вступил в местный батальон самообороны в Запорожье. Но конфликт на востоке страны уже не был просто уличной борьбой против головорезов, поддерживаемых Россией. Это была война с артиллерией, минометами, ракетами и танками. На тот момент Даниил был добровольцем без контракта. Он мог покинуть Донбасс в любой момент. Ему необязательно было возвращаться на войну, но Даниил был намерен вернуться. «Оставайся, — умоляла его мать. Ты слишком молод, чтобы так много страдать». Но Даниил поступил по-своему. И ушел навсегда.

Еще ребенком Даниил читал книги об оружии и военных. По словам Марины Касьяненко, он обожал американские боевики. Но при этом, говорит Константин Касьяненко, их сын не был агрессивным, шумным, у него был философский склад ума. «Когда он начинал говорить, — вспоминает отец Даниила. - Асе его слушали». В 15 лет Даниил окончил среднюю школу, и решил стать электриком, а не профессиональным солдатом в Вооруженных силах Украины. Но его планам не суждено было осуществиться. Это стало ясно, когда в конце 2013 года в Киеве вспыхнули массовые проевропейские протесты, которые завершились революцией. «Он всегда должен был быть первым, — рассказывает Марина, вспоминая эти времена. - Я была в панике, когда он отправился на Майдан». После революции Даниил присоединился к территориальному батальону самообороны в Запорожье, а затем, когда сепаратистский проект России на востоке Украины перерос в полномасштабную войну, Даниил понял, что может осуществить свою детскую мечту.

Прерванный полет

В конце весны 2015 года Даниил отправился на передовую в Пески. Его военная подготовка проходила прямо на линии фронта. Это ситуацию украинские солдаты в шутку называли «естественным отбором». «Он отправился на войну без каких-либо навыков», — рассказывает мне Марина. Когда я впервые встретился с Даниилом, он признался: «Это реальная война. У нас здесь нет второго шанса».

Даниил звонил своей маме почти каждый день. Обычно они не разговаривали о чем-то важном. Но он был молодым человеком, у него не было никакого специального образования, военного опыта. Все это напоминало монтаж сцен из какого-то фильма: из детства — прямо на войну. И поэтому, возможно, и для Даниила, и для его матери, эти ежедневные телефонные звонки были способом унять боль от той травмы, когда мать отправляет на войну своего ребенка. Если, конечно, вообще можно унять эту боль. «Мы были на связи каждый день, — говорит Марина. Если бы он не звонил, мы бы ужасно волновались».

Однажды Даниил позвонил маме, как обычно. Находясь под минометными и ракетными обстрелами, под огнем танков и снайперов, он жаловался на укусы комаров. «Мне казалось это каким-то безумием, они больше переживали о комарах, чем о пулях», — вспоминает Марина. Она сказала сыну, чтобы берег себя, и они попрощались. Это было 6 августа 2015 года в 10 часов утра, и это был их последний телефонный разговор. Спустя семь с половиной часов Даниил был убит минометным огнем, вместе с одним из своих друзей.

На следующее утро по какой-то причине Марина не проверила страничку подразделения Даниила в Facebook, как она привыкла делать это каждое утро. В 10 часов утра в квартиру Касьяненко позвонил друг Даниила, Андрей. Марина и Константин сразу поняли, что что-то случилось:

— Вы родители Даниила?

— Да.

— Его больше нет.

Фантомные боли

Родители до сих пор не могут прийти в себя от потери сына. Марина рассказывает о Данииле со слезами на глазах. А Константин, каждый раз при виде своей плачущей жены, уходит на кухню или в другую комнату. Он не придумывает для этого причину, он просто встает и уходит. Наверное, вы думаете, что он слишком гордый, чтобы плакать перед гостями. Но чем больше вы общаетесь с Константином, тем лучше понимаете, что он не пытается скрыть от вас свое горе . Но он чувствует себя абсолютно беспомощным, когда видит всю боль своей жены. Он должен что-то сделать. Он движется в любом направлении, надеясь, что существует хоть какое-нибудь средство, что поможет заглушить эту дикую боль от осознания того, что он потерял своего мальчика, своего единственного ребенка.

Однажды, когда Марина рассказывала, как Даниил любил смотреть американские боевики, — «Терминатор» и «Трансформеры» — Константин вышел из комнаты. Через мгновение он вернулся в комнату с военной формой сына. Константин держал ее с гордостью. Эта была настоящая гордость отца за сына, который воплотил то, о чем в глубине души мечтает каждый мужчина — проявить свое мужество.

Дина, 15-летняя собака Касьяненко, до сих пор все еще охотно подходит к солдатам в военной форме. Вероятно, думает, что это Даниил.

Поездка из квартиры Касьяненко на кладбище занимает около часа. У них нет машины, поэтому они вынуждены взять такси. Кладбище находится недалеко от аэропорта, который во времена Второй мировой войны был нацистской авиабазой, а дорога, по которой мы ехали, была построена немецкими военнопленными, объяснял Константин, любитель истории.

У украинцев есть обычай писать на надгробьях не только имена, но и несколько слов о покойном, а также помещать на памятнике его фотографию. Может быть, это отголосок советского прошлого, некая возможность дать мертвым определенную личность, лицо, которое у него было украдено при жизни.

Наше такси ломается прямо на заросшей грунтовой дороге, поэтому дальше мы идем пешком. Наконец, я вижу могилу Даниила. Его фотография выгравирована на полированной черной табличке. Марина целует фото сына на надгробной плите, а затем слегка проводит рукой по его лицу на фотографии. «Привет, сынок, — говорит она. Вот мы снова здесь». Она поднимает вазу с цветами, которая опрокинулась от ветра, прибирает могилу, а затем снова целует надгробье. Рядом с ней стоит Константином. Родители вместе смотрят на гранитный памятник своему сыну. Их воспоминания — как фантомные боли от ампутированной конечности. «Я больше не могу дотронуться до него, поговорить с ним, накормить его, — говорит Марина. Но я все еще чувствую его, как будто здесь, рядом с нами».

В течение нескольких месяцев после смерти сына Марина часто ходила в церковь. Она молилась о Данииле. И вот однажды ночью ей приснился сон, что она оказалась на Фестивальной площади в центре Запорожья, где собрались добровольцы. Люди вокруг нее были чем-то оживлены. Затем она увидела, как некий старик с седой бородой взял ее за руку и сказал: «Даниил передает вам привет. Он очень сильно любит свою мать и передает вам, что теперь находится в небесном батальоне». По лицу Марины снова катятся слезы, а Константин, по привычке, уходит на кухню. «После этого сна словно камень упал с плеч», — продолжает Марина. Я просто хотела узнать, что наш сын теперь в лучшем мире».

Слезы и гордость

После двух неудачных попыток подписать мирные соглашения, война в Украине продолжается уже более трех лет. Погибло более 10 000 человек. «Карпатская Сечь», добровольческий батальон, где служил Даниил, в конечном итоге была включена в состав 93-й механизированной бригады регулярной украинской армии. Это официально сделало Даниила солдатом. После его гибели, семья Касьяненко получила финансовую компенсацию, а Даниилу присудили военные награды.

Похороны Даниила в Запорожье стали событием, которое подчеркнуло масштабы трагедии. Толпа людей скандировала украинские лозунги. Многие заплакали, когда группа солдат вынесла гроб с телом Даниила.

В течение последних двух лет Касьяненко избегали публичных мероприятий. Слишком тяжелым было воспоминание о их утрате. Однако 24 августа этого года Константин и Марина решили принять участие в праздновании Дня Независимости Украины на Фестивальной площади в Запорожье. «Это был первый год, когда мы смогли прийти на подобное мероприятие, — рассказала Марина. Со слезами на глазах».

Через несколько недель после этого мне позвонил Константин. Он был в Киеве. Приехал, чтобы поприсутствовать на церемонии, посвященной третьей годовщине основания батальона «Карпатская сеч» и захотел, чтобы я тоже приехал.

На церемонии командир подразделения неожиданно начал вручать семьям погибших бойцов медали. Константин замер, когда услышит имя сына, но затем он вышел на сцену и получил медаль за храбрость Даниила в бою, посмертно. Константин широко улыбался, и его глаза горели. Когда он пытался показать мне медаль, он долго не мог открыть коробку, потому что руки все еще дрожали. Уже на Крещатике мы пожали друг другу руки, а я еще раз поздравил Константина с медалью сына. Он закурил сигарету и улыбнулся: «Даниил заслуживает этого».