«Мы сами в шоке от того, как много людей откликнулось»

Координатор рассказал о поиске мальчика в Беловежской пуще.

Кристина Крук — координатор лесного поиска отряда «Ангел», волонтеры которого сейчас вместе с МЧС, милицией, лесничими и военными ищут пропавшего мальчика. Несколько дней она провела в лесу, давала указания группам, которые отправляются на поиск. «Правда, пока сообразила, что можно пользоваться мегафоном, уже голос успела сорвать», — говорит Кристина. Волонтер рассказала tut.by, как отряду удается координировать тысячи тех, кто хочет помочь.

Кристине Крук 24 года. Сегодня она вернулась на работу в Минск, в отдел продаж, а до этого несколько дней провела в лесу. Девушка больше четырех лет помогает искать людей в поисковом отряде «Ангел».

— Таких масштабных поисков, как сейчас, у нас еще не было, — рассказывает Кристина. — Правда, на поиски ребенка всегда откликается больше людей. Это всегда ажиотаж, особенно когда идут дни, часы, а ребенок не находится. От того, как много людей откликнулось на этот раз, мы сами немного в шоке. Мы очень всем благодарны.

Кристина рассказывает, как потенциальные новые помощники взаимодействуют с отрядом «Ангел».

— Желающие следят за нашей группой во "ВКонтакте", отправляют свои контактные данные. В субботу, самый массовый день, таким образом зарегистрировалось больше тысячи человек. Мы понимаем, что было больше, потому что были те, кто не регистрировался, занимались поиском сотрудники МЧС, военные, милиция, местные жители. Всего в тот день мальчика искали около двух тысяч человек, по нашим оценкам. Зачем нужна регистрация? Например, она помогает мобильно и удобно доставлять к месту людей. Как оказалось, много пеших помощников, а люди добираются даже из Могилева, из Витебской области.

Регистратор на месте отмечает всех прибывших.

— Людям выдавали анкеты. Каждый должен был записаться, указать свое имя, номер телефона. Марку авто — на случай, если его автомобиль на парковке нужно будет перегнать, например. В анкетах оставляли примечания, умеет ли человек ориентироваться на местности, есть ли у него фонарь, компас, лопата… Это нужно, чтобы понимать, чем конкретный человек может помочь. Впрочем, были девушки, которые не ходили в лес, зато очень помогали с готовкой еды в лагере — это тоже очень ценно.

Те, кто не мог приехать и помочь руками, переводили деньги на расчетный счет поискового отряда или при помощи СМС. Кристина отмечает, что это тоже большая помощь.

— Эти деньги идут на оплату бензина, аренду помещения для базы отряда. Стараемся закупать оборудование. Например, тепловизоры, которые в последнее время активно используются в поиске. Использовали их и для поиска Максима, и для поиска других пропавших грибников.

— Как у отряда получается управлять таким огромным количеством людей?

— Управляться было очень тяжело, скажу честно. Не хватало старших групп, координаторов, которые могли бы отвести поисковую группу в лес и нести за нее ответственность. Координаторов было ну пусть даже 50 человек. Даже на тысячу зарегистрированных — это мало. Мы распределяли людей по группам, сотрудники МЧС и МВД ставили нам задачи, мы их отрабатывали. Как только группа справлялась с заданием, расширяли для нее зону поиска. Потом на карте милиции отмечали: вот такое задание нам дали, а мы сделали больше, — рассказывает Кристина.

Координатор говорит: каждой группе выделялся квадрат леса 500 на 500 метров:

— За вчера только одна группа закрывала в среднем пять таких квадратов.

В основном волонтеры ищут на лесных участках, хотя встречаются и заболоченные.

— В болотах в основном работала спецгруппа МЧС, они нас предупреждали, чтобы в самые топи мы даже не совались. Там поиск ведут более подготовленные люди, профессионалы.

— Насколько надо людям, которые хотят стать волонтерами, самим ориентироваться на местности, владеть основами навигации?

— Совершенно не обязательно. Я уверена, большинство людей, которые были в субботу, ни разу в жизни не видели компаса. Есть более подготовленные люди, которые работают с менее подготовленными. Если никто не спорит, слушает руководящего, то все прекрасно работает. Нам нужен каждый помощник, каждый человек — дополнительная сила.

— Была информация, что во время поисков терялись уже сами волонтеры. Это так?

— С уверенностью могу сказать, что у меня никто не терялся. Бывало, сбивалась группа и какой-то из флангов вперед уходил, бывало, разрывалась немного цепь. Так что скорее это слух.

В воскресенье волонтеров было примерно вполовину меньше, чем в субботу.

— Людей понять можно: многим на работу, многим — в семьи. И даже я лично сегодня не могу присутствовать, потому что находилась там в выходные и уже брала дни за свой счет. Сегодня надо было вернуться на работу. Как оно будет дальше? Возможно, я еще туда приеду и помогу. Но на самом деле я надеюсь, что Максима уже найдут — живым и здоровым.

Кристина рассказывает: это не первый пример длительного поиска людей в ее практике.

— Примеров хватает разных, я бы не хотела пугать людей. Был мужчина, который в депрессии уходил в лес — мы его искали шесть дней. Была женщина, которую мы искали в лесу две недели — к сожалению, там криминальный случай… Был мужчина, который отправился в лес по грибы, и мы его искали 14 дней — к сожалению, он до сих пор в розыске.

Волонтер вспоминает, что масштабный поиск ребенка был организован в 2013 году. Девочку Анастасию искали два месяца.

— К сожалению, мы до сих пор ее не нашли. Но часто размещаем ориентировку — на случай, если найдутся какие-то свидетели. Поиски продолжаются. А был пример, тоже в 2013 году, когда девочка 13 лет пропала. Мы долго ее искали, но отыскалась она только через год в России. Так что я считаю, что не стоит опускать руки.

Кристина добавляет: отсутствие результата — тоже результат.

— Даже отрицательный результат означает: в тех местах, где мы были, а радиус поиска очень большой, мальчика нет.