Художник из-под Слуцка: Литовцы удивляются, что люди так живут в Беларуси

Леонид Есипович прожил с 1965 по 1992 в Литве и не может привыкнуть к белорусским реалиям.

Леонид Есипович пишет картины уже более 50 лет. Он может нарисовать в любом стиле, скопировать работы известных художников. Но в Беларуси творчество не кормит, считает мастер. О том, почему он мечтает вернуться в Литву, сколько стоит работа художника в Беларуси и почему не любит современное искусство, Леонид рассказал «Кур’еру».

Леонид Есипович занимается рисованием еще со школы. Под руководством учителя в 11-м классе он писал портреты политбюро для демонстраций. Ходил на частные уроки к слуцкому художику Владимиру Садину.

«Все картины, что я писал для себя, были для души. На заказ — просто так. Я никогда не продам любимую картину. Скопирую, а любимую не отдам. Мой брат, художник Леонид Гурбо, удивлялся, насколько четко я прописываю детали. Я могу нарисовать в любом стиле, скопировать любую картину. Но люблю старые вещи: Караваджо, Рафаэль, Рембрандт. Особенно художников, которые работали с темным фоном. Я ими восхищаюсь.

Я готов и день, и ночь писать, если бы только у меня была возможность жить и существовать, покупать краски, — рассказывает собеседник. — Художники говорят: «Искусство — дело сложное, без водки невозможное». И это так, большинство произведений было создано под влиянием алкоголя и наркотиков. Но это не про меня».

О жизни в Литве

В Литву Леонид Есипович уехал в 1965 году — призвали в армию. Отслужил два года в ВДВ и остался. В это время в Минской художественной школе объявили набор, но желающих поступить было много, и руководство школы попросило филиал Вильнюсского художественного института в Каунасе открыть группу с русскоязычными студентами. В эту группу и попал Леонид.

«После армии я работал в Доме офицеров, с начальством имел хорошие отношения, поэтому меня везде можно было протолкнуть. Как такового документа я не имел, но занятия посещал.

Бывало, рисовали с натуры. Но чтобы позировали, надо было платить. К нам приходили и женщины, и девушки, и студентки того же Каунасского института. Мы подписывались о неразглашении, кто она и где», — рассказывает художник.

В Каунасе Леонид проработал 15 лет. Он занимался анонсовой рекламой, работал в кинотеатрах, где рисовал афиши. «Естественно, я рисовал и для себя, и по заказам. В то время было легче жить. Везде нужна была наглядная агитация: на заводах, в колхозах, совхозах…»

Об отношении к Беларуси

В 1992 году Леонид вернулся в Беларусь — умерла мать, надо было присматривать за отцом.

«Когда пересекал границу, мне разрешили перевезти лишь несколько картин, остальные остались у друзей, знакомых, родственников. Жалко, конечно.

Еще был случай у меня. Ехал к другу в Чехию, вез ему картину Красаускаса, — говорит художник. — На белорусской границе отобрали, сказали порнография. Есть люди такие «тупые», им не понять.

В Литве демократия, у нас совсем не то отношение к людям. Там культура, другой мир. Мы настолько далеки от них. Кто хочет заработать, сделает это. А наши если и хотят, у них возможности нет. Для того чтобы в Беларуси был рынок, дай сразу заработать, а потом требуй. Бардак. Литовцы удивляются, что люди так живут в Беларуси.

Если бы я забросил все, продал этот дом и уехал в Литву, то совсем по-другому работал и жил бы: посвятил бы себя искусству, а так посвящаю себя огороду. А зимой люблю порисовать».

Отношение к современному искусству

«К современному искусству отношусь вообще никак. Я его не признаю. Последнее искусство — «Черный квадрат» Малевича. Он сказал, что в искусстве направлений уже нет, оно исчерпало себя. А сейчас начинается что? Самая настоящая пакость.

Считаю, что вся художественная история исчерпана, сейчас все заключается в деньгах, — говорит Леонид. — Те же французские экспрессионисты появились благодаря меценатам, которые видели талант и спаивали, направляя на такую деятельность. Художники жили впроголодь, а сейчас вон какие деньги за них берут. Как и в жизни везде обман».

О старых мастерах

«Я восхищаюсь старыми мастерами. Они были трудяги. Короли их при себе держали, потому что видели, что создаются шедевры, — делится художник. — Я был во Франции в музеях. Ну, зашел и вышел. А когда посмотришь на картины того же Пикассо, тут подумать, постоять можно».

О деньгах

«Когда приехал жить в Ретовщину, в основном давал объявления в СМИ, что пишу портреты. Одно время люди заказывали, а сейчас все притихло, денег нет. Раньше за портрет платили 100 долларов, а сейчас дороговато», — говорит случчанин.

Несколько лет назад Леонид устроился в агрофирму «Лучники». В Доме культуры деревни он оформил огромный музей в три зала с портретами всех председателей. Проект делал сам. «За это еще бывший председатель Николай Василевич заплатил мне 150 долларов».

Пенсия у художника 180 рублей, потому что жил в Литве без учета трудового стажа.

«Сейчас иногда просят отреставрировать какую-нибудь вывеску, но это случается нечасто. Заказы на картины бывают редко. Был случай: нарисовал портрет, обещали, что заберут, но не забрали.

Недавно в гости приезжал сын из Ирландии. Он заказал у меня картину испанского художника. В Ирландии художники зарабатывают бешеные деньги даже за копирование. Спрашивает у меня: «Сколько возьмешь?» А я говорю: «100 фунтов дашь — хорошо. Скопировать — это легко». А он мне: «Даю двести». А сам возьмет еще больше. Там это дело стоит 350?400 фунтов.

Я прожил в Беларуси столько лет и пришел к мнению: нет смысла рисовать городские «пейзажики» или выставляться в галерее, потому что люди придут, посмотрят, но не купят. А я за копейки не продам».