Максим Мирный: Хочешь азарта — иди на медведя врукопашную

Знаменитый спортсмен рассказал, как можно осуществить американскую мечту и при этом остаться жить в Беларуси.

Героем песни «Капитал» запросто мог стать теннисист Максим Мирный. В таком случае автору Сергею Михалку не сильно пришлось бы менять припев: в левой руке — ракетка, в правой — бизнес-план. В интервью «Большому» трудоголик Мирный рассказал, как можно осуществить американскую мечту и при этом остаться жить в Беларуси.

— Сколько времени в вашем графике вы уделяете семье, а сколько спорту и бизнесу?

— Раннее утро и вечер стараюсь проводить с семьей, днем 70–75 % времени уходит на карьерные вопросы. В свободное от соревнований время концентрируюсь на Центре и работе, с ним связанной, но поскольку я еще активно играю в теннис, много времени занимают соревнования. Перелеты — неотъемлемая часть моей жизни: проводилась аналогия, что теннисисты проводят в воздухе не меньше времени, чем пилоты. Раньше я принимал участие в 30–32 турнирах в год, соответственно, перелетов было в два раза больше. Сейчас участвую чуть более чем в двадцати соревнованиях, что позволяет больше времени быть с родными, помогать отцу в развитии бизнеса.

— Сколько часов в сутки вы спите?

— По-разному бывает, но общее состояние не всегда зависит от количества сна. Например, во время «Уимблдона» в Лондоне снимал квартиру в престижном районе, но было такое ощущение, что прямо под моей подушкой проходили пути метрополитена. Вроде бы живешь в комфортных условиях, спишь по 8 часов, а голова целый день пухнет. А вернулся домой, провел вечер с семьей, поспал в загородном доме с открытым окном — и в полседьмого проснулся полностью отдохнувшим. В целом меньше шести часов стараюсь не спать: работа связана с большой физической активностью, и если не высыпаешься, идет брак, ухудшается внутреннее состояние, концентрация внимания.

— Вы часто вспоминаете времена, когда в самом начале карьеры между турнирами ночевали в машине, потому что денег даже на скромный отель не хватало?

— Эти воспоминания ценны для нашей семьи, потому что только подтверждают, как тяжело в жизни все зарабатывается. Отец работал и посудомойщиком, и косцом травы, чтобы заработать мне денег на турниры. Помню, когда мне было 16 лет, из первой профессиональной поездки привез 3,5 тысячи долларов — для меня это тогда было эквивалентно сотням миллионов. Мне доставляло радость то, что я, во-первых, мог снять с отца, как главы семьи, давление, во-вторых, начинал развиваться как профессионал.

— Хоккеист Руслан Салей рассказывал, что, когда спортсмены начинают зарабатывать неплохие деньги, около них нередко появляются аферисты, предлагающие совместный бизнес, а потом — ни партнера, ни капитала. Вы попадали в такие истории?

— Громких или обидных случаев благодаря бдительности отца не было, но случалось, что люди, с которыми мы были в хороших отношениях, просили в долг денег, а потом доходило до судебного разбирательства, чтобы эти деньги вернуть. Ты и без советчиков можешь совершать ошибки, поскольку не всегда хватает нужного образования или базового опыта в той или иной сфере. К примеру, мы на протяжении долгого времени были владельцами нескольких ресторанов в Минске — это был длительный процесс, в ходе которого получали положительные эмоции, но в результате пришли к выводу, что ресторанный бизнес — не для нас.

Были обидные ошибки и в финансовом плане, и с точки зрения траты времени и сил. Допустим, возле нашего ресторана «Ателье» началось строительство третьей линии метрополитена, и мы поняли, что из-за активной стройки как минимум на несколько лет лишимся внушительной части посетителей: невозможно взять ресторан и перенести его в другое место. В результате пришли к трудному, но необходимому решению — закончили с проектом. Наверное, если бы это был основной бизнес, старались бы что-то придумать, но в данном случае это стало больше обузой, чем источником достатка.

— А как это происходит вообще? Играешь, играешь, и тут у тебя внезапно появляется желание открыть свой ресторан или фитнес-центр, выпускать линию одежды. Что стало точкой отсчета для вашего переключения?

— Любой человек задумывается о завтрашнем дне, а для спортсмена, чей активный век не так долог, это особенно актуально. Когда мне было лет 25, я находился в расцвете карьеры, но начинал понимать, что нагрузки запредельные и любая травма может перечеркнуть все дальнейшие планы. Со временем друг предложил открыть первый ресторан, а идея Центра Максима Мирного принадлежит президенту: когда в 2004 году мы успешно выступали в Кубке Дэвиса, он сказал, что мы (я и Владимир Волчков) должны думать не только о себе, но и о будущих поколениях, открыть свою школу. Тогда это звучало слишком громко, но позже мы с отцом задумались, как это воплотить в жизнь, и в итоге наш Центр уже успешно функционирует шесть лет.

— Можно сказать, что вы своим примером разрушаете достаточно крепкий в нашем обществе стереотип о не очень высоких интеллектуальных способностях спортсменов?

— Мне хотелось бы в этом отношении отдать должное теннису: он заставляет много над собой работать, и, как правило, бывшие теннисисты неплохо устраиваются в жизни после окончания карьеры. Теннис — индивидуальный вид, в нем с малых лет надо учиться быстро принимать серьезные решения, чтобы стратегически, эмоционально, не вступая в физический контакт, обыграть человека, который также находится на высоком уровне. Когда спортивная составляющая уходит на второй план, все качества переходят в другую ипостась, ты продолжаешь созидать, но уже в ином поле.

— Что можете ответить тем, кто не считает спорт тяжелой работой?

— Советую попробовать, хотя чем старше становлюсь, тем больше пугаюсь большого спорта. С одной стороны, я этим пропитался и ни о чем не жалею, но видя, какая это адская работа, я не возьму на себя ответственность сказать какому-то молодому человеку, что он родился для того, чтобы стать профессиональным теннисистом или, скажем, боксером. Есть много посторонних нюансов, которые появляются с самого детства, и надо четко отделять физкультуру от большого спорта, который для особых людей.

— А Центр Максима Мирного что-то дал массовому спорту или это просто успешный бизнес-проект?

— Вы должны понимать, что Центр не находится на государственном субсидировании и, естественно, как любой частный объект, нуждается в прибыли. Но все-таки наша первоочередная задача — привести как можно больше детей в теннис. При формировании направления мы общались в том числе с разными спортивными руководителями и пришли к тому, что наш Центр может выполнять роль районной спортивной школы. Мы ходим по образовательным школам и детсадам, стараемся привить любовь к теннису, и, к примеру, за прошлый учебный год в наших группах занималось 356 детей. Некоторые наши ученики, достигшие возраста 12 лет, стали востребованы национальной командой. Кроме того, большим спросом наши услуги пользуются у взрослых, и за годы нашей работы более тысячи человек узнали, что такое большой теннис.

— Можно сказать, что на Максиме Мирном и Владимире Волчкове, которые в свое время выгрызали землю зубами, мужской теннис в Беларуси закончился?

— Это абсолютно неверная формулировка, просто возможности страны, в которой мы начинали с Володей, сильно отличаются от того, что есть сейчас. Да, у нынешнего поколения есть крутые тренажеры, современные аналитические программы, которые закачиваешь в телефон и можешь в онлайн-режиме отслеживать все необходимые параметры. У нас такого не было, зато были великолепные условия с точки зрения конкуренции. Мы занимались в престижном по тем временам клубе (школе МАЗа), с восьми лет ездили по всему Советскому Союзу, соревновались с такими же талантливыми ребятами, как сами. Все механизмы были отлажены: мы стояли на потоке, словно были на фабрике, которая штампует детали. Нынешние белорусские теннисисты, по сути, новорожденные: растут в новой стране, в которой мы пытаемся адаптировать что-то свое, выработать новые традиции. Хочется верить, что вскоре у нас тоже появится своя фабрика теннисистов, как было в СССР.

— Нобелевский лауреат Светлана Алексиевич пожертвовала $5 000 на открытие музея Алеся Адамовича, которого считает своим учителем. А как вы отблагодарили людей, которые дали вам путевку в жизнь или сыграли важную роль в вашем становлении?

— Если говорить о личных благодарностях, я до сих пор нахожусь в тесной связи с Академией Ника Боллетьери, которая меня взрастила, когда я переехал в США. Довольно часто, когда встает вопрос о проведении каких-то коммерческих мероприятий, связанных с Академией, я отзываюсь и делаю все бесплатно в знак благодарности за то, что Ник сделал для меня в свое время. Анализируя свой путь, понимаю, что без отдельных людей, на разных отрезках мне помогавших, я бы его не прошел. Например, я до сих пор в отличных отношениях с женщиной, которая, когда у нас совсем не было денег, одолжила нам 700 долларов для поездки на один из первых юниорских турниров в Америке. Она — украинка, живущая во Флориде, у нее не было особого достатка, но она нас выручила, и теперь мы в тесном контакте. Я помогаю ее детям по спортивной линии, много сделал для ее семьи.

Если говорить об официальном статусе, то, выполняя миссию посла доброй воли ЮНИСЕФ, много времени уделяю белорусским детям, а также средств. В рамках разных мероприятий посещаем больницы, закупаем инвалидные коляски, приобретаем тренажеры для детских домов, пытаемся направить лишенных родительской заботы детей в спортивное русло.

— Чем белорусский бизнесмен отличается от западного?

— Белорусы наделены генетическим терпением, ведь нашей нации пришлось многое пережить — захваты территории, привыкание к различным условиям жизни. Я люблю наш народ, но хотелось бы, чтобы он был в определенных вопросах более предприимчивым, разворотливым. Иногда кажется, что нашим людям не хватает смелости рискнуть. Но всех сложно подвести под одну черту, среди белорусских бизнесменов есть как аферисты, так и гении.

— Крупные бизнесмены нередко снимают стресс алкоголем, вам знаком этот метод?

— Не только бизнесмены. Не секрет, что алкоголь употребляют и спортсмены — некоторые даже в приличных объемах. Но меня эта тема обошла стороной, возможно, это опять-таки тянется из детства: я рос в спортивной семье, ничего подобного дома я не видел. В юношеском возрасте во мне была уже заложена четкая программа, поэтому времени на отвлечение, различного рода соблазны не было. Я люблю йогу, кроссы, баню и восстанавливаюсь в разы быстрее тех, кто для расслабления наедается водки с колбасой. Когда я иногда говорю людям, что у них завтра будет болеть голова, они спрашивают: «Откуда ты знаешь, ты же не пьешь?» Но я по своим наблюдениям, когда у человека утром мутный взгляд и ему надо похмелиться, вижу, что это не лучший способ. При этом я человек компанейский, нередко являюсь частью застолий и танцую, веселюсь не меньше тех, кто выпил пять бутылок пива или несколько стаканов водки.

— Вы стреляете из наградного пистолета, который вам презентовал президент после выигрыша в матче Кубка Дэвиса против сборной России?

— Я, согласно установленным нормам, должен его периодически пристреливать, делать насечки. Когда поступает запрос из МВД, я должен явиться, сделать пристрелку, а затем положить оружие обратно в сейф. Мне это не доставляет удовольствия: я не был воспитан в культуре оружия, рад, что избежал службы в армии, а это время потратил на теннис. Не испытываю суперчувств, держа в руках оружие. Меня однажды пригласили на охоту: поставили на вышке, егерь сказал, на чью точку выйдет зверь, тому и стрелять. Сразу получал удовольствие от предельной тишины, но потом осознал ситуацию, что мы со зверем, которого нужно было обыграть, находимся в неравных условиях, и в ужасе начал молиться, чтобы он вышел не на меня — мне абсолютно перехотелось стрелять. К счастью, я услышал выстрел с соседней вышки, обрадовался — и с тех пор на охоту ни ногой. Если хочешь азарта — иди на медведя врукопашную, караулить кого-то с ружьем — так себе удовольствие.

— Вас периодически можно увидеть в рекламных роликах, продвигающих различные компании. Можно ли с чистой совестью брать гонорар за продвижение продуктов, которыми в жизни не пользуетесь?

— Съемка в таких роликах — выверенный и продуманный для меня шаг: с этими компаниями у меня сложились долголетние отношения. Пользуюсь косметикой от «Вітэкс», в страховой компании B&B Insurance у меня застрахованы недвижимость, Центр. Мне несложно советовать людям то, к чему я привык.