Комитет солдатских матерей: Печи — наша головная боль

Армейское начальство в первую очередь переживает за собственную шкуру.

Белорусская общественная организация солдатских матерей была создана в 1992 году. Она объединяет более 4 тысяч родителей со всей Беларуси, чьи сыновья погибли в мирное время при прохождении военной службы, в том числе, еще во времена СССР. В беседе с Еврорадио руководитель организации Галина Чигринова рассказала о реальной помощи военным, проблемах, с которыми сталкиваются солдатские матери, и куда нужно обращаться, чтобы спасти сына от дедовщины.

- Галина Николаевна, что делать солдату, если он сталкивается с неуставными отношениями во время службы?

- Сейчас у них очень свободный доступ к командиру части. Поэтому нужно обращаться именно к нему. Но не к низшему рангу! Ну, а также есть же Министерство обороны, куда можно написать письмо и всe рассказать. А чтобы письмо точно дошло, посылать нужно не просто по почте, а заказным письмом. Ну и, естественно, отправить письмо нам в Комитет солдатских матерей, что может быть более действенным. Потому что в этом случае мы сами выходим на Министерство и занимаемся решением этого вопроса. Скажу, что таких обращений у нас много, и многим мы помогли. Наше обращение к солдатам должно быть вывешено в каждой воинской части. Там прописаны конкретные советы для солдат, оказавшихся в сложных обстоятельствах. Раньше оно так и было, сейчас мы ездим по частям и, к сожалению, уже не везде эти наши обращения видим.

- А каким образом вы помогаете, с помощью каких ресурсов, структур?

- Мы общественное объединение, никакой финансовой помощи от государства нет. Но мы должны и офис снимать, и какие-то расходы на выезд к родителям погибших, в те же воинские части. Пытаемся договариваться, искать что-то...

Некоторым семьям погибших после выяснения точной причины гибели назначили льготы. Обычно этими вопросами занимается Министерство обороны. Они присылают комиссию, куда и мы подключаемся. Но все эти расследования очень сложно вести, потому что одно дело, для этих ребят что-нибудь написать в интернете, другое — когда приезжаешь к солдату и спрашиваешь. Обычно они зажимаются и говорят, что ничего не знают, ничего не видели и так далее.

- Но вы же понимаете, что в условиях, когда отбирают мобильные телефоны, позвонить и пожаловаться очень сложно. Разве только с какого таксофона в части, но там же всегда есть кто-то, кто услышит, расскажет. С письмами та же ситуация, написать его нужно тоже иметь определённое время в одиночестве. А потом ещe и заказным письмом незаметно отправить...

- Знаете, как-то я не думала, что это проблема. Но раньше нам действительно писали сами солдаты. Теперь же больше родители. Поэтому, если есть желание, то найдeшь возможность написать. Но сколько им в Министерстве обороны ни говори о том, что нужно создать соответствующие условия... Я понимаю, что каждый в первую очередь переживает за собственную шкуру: как бы не вышла информация за территорию части, как бы не доложили руководству. Хорошо, что вы сказали о письмах и звонках, эту тему нужно решать. Будем в тех же Печах, будем выяснять, какие у солдат для этого возможности. Но я знаю, что в некоторых частях просто висит ящик, можно выйти на командира части, начальника, организуют специальные родительские дни, где ребята могут обо всём рассказать. Но действительно, этим вопросом тоже нужно заниматься.

- Вы слышали о случае гибели солдата в одной из воинских частей в Печах, который случился 3 октября? А также о предыдущем мартовском случае самоубийства там же?

- Я об этом случае узнала только вчера. Нам же никто никаких сведений не даeт. Мы об этих случаях узнаeм только, когда сами найдeм информацию в том же интернете, или мать обратится. Бывает, что с фронта нашего оппозиционного звонят. И тогда мы уже начинаем выяснять и разбираться. Поэтому пока по этому случаю я ничего не знаю. Но завтра планируется мероприятие, посвящённое дню матери в Министерстве обороны, где будут поздравлять матерей погибших военнослужащих, членов нашей организации, афганских матерей, этот вопрос я там буду обязательно поднимать. И сегодня мой первый звонок на работе будет в Министерство обороны с требованием объяснить, что там произошло. Ну, а в понедельник, скорее всего, поедем уже непосредственно в воинскую часть. Но точно нужно выяснять причину смерти, и мы будем этим заниматься. Каждый погибший солдат всё равно что сын, потому что мы все в комитете тоже пережили это горе.

И о предыдущем случае мы тоже знаем. А если уж откровенно говорить, то Печи для нас — это такая головная боль, именно это место службы вызывает очень большую тревогу. В нашем комитете есть отец, у которого в Печах тоже погиб сын. Нам оттуда приходили тревожные письма, поэтому мы много раз туда ездили... Но по этому происшествию пока ещe идeт следствие. Когда идeт следствие, нам не разрешают вмешиваться. Но посетить часть, посмотреть, поговорить об условиях службы мы можем. А вот когда следствие завершено, решение принято, и там что-то не так, то мы уже начинаем трубить во все трубы, вмешиваться.

- Были случаи, когда удавалось заставить провести следствие повторно или продлить его и изменить результат?

- В Уручье был случай, когда через обращение к нам солдата был расформирован весь командный состав части. Но опять же, всe очень зависит от самих ребят. Если они сильные, волевые, дружно дают показания, то дело быстро пойдёт. А если прячутся и молчат, то уже сложно будет им помочь и что-то изменить. Но это тоже можно понять, ведь им служить, они боятся.

- Как много таких случаев, когда вы помогли в этом году?

- Про этот год я вам не скажу пока. А по прошлому — более двух десятков. Это была реакция и на письменные обращения и приезжали матери к нам за помощью... Ну, и результаты были разные. Многих комиссуют, потому что призывают больных ребят. Мы помогаем распределить солдата в госпиталь, и там признают, что его состояние здоровья не соответствует. Разные бывают случаи. Потому что дедовщина начинается именно с этого. Мол, вот ты косишь, ничего не делаешь, а я за тебя всё делаю! Здесь пощёчина, кто-то присоединился, нос сломали...

Когда комитет только начинал работать, к нам приходили тысячи тревожных писем. Сейчас несколько сотен в год. Но они всё равно идут, и мы реагируем на них все. Без внимания не остаётся ни одно ни письменное, ни устное обращение к нам, будьте в этом уверены.

- Может, вы имеете статистику смертей в армии?

- Нет, нам её никто не даёт. А те случаи, о которых мы знаем, не могут быть статистическими данными.

Напомним, 3 октября сообщили о втором случае самоубийства в военном городке Печи. 21-летнего пинчанина Александра Коржича, солдата срочной службы, нашли в петле. Сколько солдат провисел мёртвый в подвале медсанчасти, станет ясно только через две недели, когда закончится экспертиза: на звонки друзей и близких Саша перестал отвечать ещё 26 сентября. Официально, основная версия гибели солдата — суицид, но ни родственники, ни друзья Александра в неё не верят.