«Нужно перестать покрывать офицеров и прапорщиков»

Пять невыдуманных историй про армейскую дедовщину.

Вся страна обсуждает смерть солдата в армейской учебке в Печах. 21-летнего рядового нашли повешенным в подвале воинской части 3 октября. По одной из версий, молодого парня довели до самоубийства. По другой — Александру Коржичу «помогли» залезть в петлю.

Несмотря на то что смертельный случай произошёл в Борисовском районе, а погиб парень из Пинска, положение в учебном центре касается гродненцев, потому что едва ли не половина солдат, служившая в частях гродненского гарнизона, проходила испытание Печами.

Сайт vgr.by записал рассказы тех, кто служил в Печах, и тех, кто проходил срочную службу в других частях. Они вспомнили, была ли дедовщина во время их службы, и предположили, кто виноват в гибели солдат в мирное время. Мнения носят частный характер.

Виталий, проходил срочную службу в Печах в первой половине 2000-х годов:

— В карантине нас не трогали, но как только мы перешли в роту, первой же ночью нас подняли и били. По ночам мы «сушили крокодила» (сидели на дужках кровати и ждали, пока дед ударит подушкой), занимались «вождением» (ползали под кроватями с тазиком в руках).

Я прослужил в Печах все полтора года, но, даже будучи старослужащим, никогда не трогал солдат. От этого сам часто страдал и был белой вороной у своих же сержантов. Они обвиняли меня в том, что я не умею воспитывать молодёжь. Бывало, стоит солдат «на тумбочке», и каждый из «стариков», проходя мимо, бьёт дневального в грудь. В итоге за наряд рядовой просто так может получить пару десятков ударов.

Уже тогда сержанты водили в часть по ночам проститутку и делили её между собой. С солдат собирали по половине суммы денежного довольствия якобы на нужды роты.

В то время «мобильники» только появлялись, но у сержанта был телефон. Хочешь позвонить — плати 1000 рублей за минуту. Это большие деньги по тем временам. Представьте, сколько денег будет за вечер, если все сто человек позвонят.

Был принцип: провинился один — страдала вся рота. Нашли у бойца кусок хлеба в кармане, всю роту ставили на локти, пока солдат жевал полбуханки всухомятку.

В день было по 17 построений, где всех проверяли и считали. Бывало, что сержанты и офицеры специально прятали от посторонних глаз избитого солдата. Ему носили еду, и он несколько дней не выходил из казармы, пока не проходили синяки.

Юрий, проходил учебку в Печах во второй половине 2000-х годов:

— В Печах мы держались небольшой группой и не позволяли себя обижать сержантам, хотя в первые дни они хотели отправить нас ночью в магазин за водкой. Вся дичь в Печах идёт от офицеров, которые нас за людей не считали. Командир взвода или роты напивались и приходили ночью в казарму. Били по почкам, в живот, в грудь, но никогда по лицу. «Шакалы» чувствовали свою безнаказанность — в трёх военных городках было несколько тысяч человек, вышестоящее начальство знать не знало, что происходит в подразделениях, а если и знало, то закрывало глаза на действия ротных и взводных.

Однажды на учениях я сорвал фалангу пальца. Сильно шла кровь, обратился за помощью, но в ответ меня просто послали. Оторвал подворотничок, кое-как замотал палец. Потом попал в наряд, стоял на тумбочке, сказал дежурному офицеру, что сильно болит палец, кровь не перестаёт идти, а он посмотрел, пожал плечами и сказал, мол, стой дальше, само пройдёт.

В каждой учебной роте были свои порядки. У нас сержанты предлагали покупать право звонить по мобильному. Стоило это дорого, мне было проще купить карточку и звонить с таксофона раз в неделю. Многие платили и носили телефоны с собой.

Я не верю в то, что погибшего солдата искали несколько дней. Рядового в медроту всегда сопровождает сержант, а если боец оттуда возвращается, то из медроты звонят в казарму и докладывают, что солдат выписан и идёт в расположение роты. Потеряться он никак не может.

Как бороться с беспределом в Печах? Нужно перестать покрывать офицеров и прапорщиков и начать показательно сажать их в тюрьму. У нас же всегда пытаются замять конфликт, чтобы не получить по шапке от вышестоящего начальства. А жаловаться солдаты боятся, потому что потом им вообще жизни не дадут.

Вадим, служил в одной из частей Гродненского гарнизона в 2012–2013 годах:

— В армии якобы есть выбор: либо живёшь по уставу, либо принимаешь существующие правила игры. Конечно, по уставу жить невозможно, к тому же такого человека быстро «опустят». Вот и соглашаешься жить по «дедухе», принимаешь деление на «слонов», «черепов» и «дедов».

Главная проблема белорусских офицеров — алкоголь. После выпитого у них сносит «крышу», они начинают воспитывать молодых солдат. Многие переносят на службу семейные конфликты, будто в этом виноваты солдаты. Пьяными приходили по ночам в казарму и поднимали роту.

Во время моей службы не было сборов денег, ведь, по сути, с рядового взять нечего, а денежного довольствия хватает на несколько визитов в солдатский магазин.

По ночам «деды» развлекались: били «лосей» (удар в лоб по скрещённым ладоням) или выписывали «табуретку» (удар по лбу табуреткой со всего размаху), играли в «камазы» или «самосвалы» (выворачивали кровать с солдатом на пол). Если казарма была плохо убрана, сержанты вызывали ураган — всё расположение роты переворачивалось вверх дном. Проверяли, насколько чисто под кроватью: «духа» в «белуге» (нательной рубашке) заставляли ползать под кроватью. Он поднимался, вся рубашка была не белой, а серой.

Геннадий, служил на должности замполита в одной из частей Гродненского гарнизона с конца 1970-х до конца 1980-х:

— Главная проблема сегодняшней армии в том, что офицеры не занимаются личным составом. Они не знают про проблемы бойцов и не вникают в их дела. У меня было в подчинении несколько сотен солдат, и я знал о них всё, вплоть до материального состояния семьи. У меня всегда с собой было 25 рублей, чтобы одолжить их на случай, если солдату нужно было домой в отпуск, а денег нет.

Я всегда повторял, что мы с солдатами одна семья. Рядовой мог спокойно подойти к офицеру и попросить закурить. Вы представляете это в армии сейчас?

Солдата не нужно жалеть, его нужно беречь. Если у рядового много свободного времени, он начинает придумывать себе развлечения. Приходилось ли мне бить солдат? Ещё во время присяги я сказал матерям, что верну им живых и здоровых детей, но могу их ударить. Да, приходилось наказывать и поднимать руку на старослужащих, когда те били солдат, потому что по-другому сержанты не понимали. Они отправлялись на гауптвахту на несколько суток, хотя всё могло закончиться тюрьмой. За время своей службы никто из солдат не сел в тюрьму. Некоторые до сих пор пишут письма с благодарностями и осознанием того, что были неправы.