Шесть признаков надвигающейся девальвации

Как распознать грядущую девальвацию и сохранить свои «кровные»?

Команда #rfrm примеряется к грядущей девальвации в Беларуси вместе с «талантливым банкиром» Петром Петровичем Прокоповичем и старшим аналитиком компании «Альпари» Вадимом Иосубом.

«Пока я являюсь председателем правления Нацбанка, никакой разовой одномоментной девальвации никогда не будет»

Знаменитая фраза Петра Петровича Прокоповича прочно связала в национальной памяти третий холодильник «Атлант», валютчиков и хорошее ирландское пиво за евро. Время зарплаты папиццот и льготных кредитов на квартиру в Каменной горке закончилось три года назад.

Так устроена человеческая память - помнить только хорошее. Петр Петрович искренне хотел сделать белoрусов счастливее и богаче. Если для этого нужно было обмануть законы экономики, тем хуже для законов и экономики. Лихие качели регулярных девальваций постепенно забылись. Теперь герой Беларуси и один из самых узнаваемых пенсионеров страны вызывает лишь умиление и теплые чувства.

Новую команду Нацбанка во главе с Павлом Каллауром называют технократами. До власти «молодежь» (конечно, на фоне Петра Петровича легко быть молодым) дорвалась после очередной девальвации в конце 2014 года. «Если вы мне верите, то девальвации не будет» заявил вице-премьер Прокопович, руками Надежды Ермаковой обвалил на прощание рубль на 30% и отправился в предрассветную тишину на заслуженный отдых.

Зачем мы об этом вспомнили? Потому что не было в истории экономической теории более верного признака обвала национальной валюты, чем клятвенное обещание главы Национального банка Беларуси держать курс.

То, что устроили после Павел Каллаур и компания, эксперты называют «режимом монетарного таргетирования».

В Беларуси проводится относительно жесткая монетарная политика - как результат, за три года курс доллара вырос всего на 26% (во многом из-за общемирового тренда на подорожание американской валюты), инфляция снизилась до однозначных величин, проведена деноминация. Впервые в истории независимой Беларуси введены в оборот металлические монеты.

Есть и обратная сторона - замедление экономического роста и сокращение зарплат.

Напомним, экономическая политика предшественника Каллаура была проста, как грабли. Раньше Нацбанк печатал ничем не обеспеченные деньги и раздавал через льготные кредиты сельскому хозяйству, промышленным гигантам и лояльному электорату. Идеи Петра Прокоповича идеально укладывались в русло политики «социально ориентированного государства» и «запуска заводов». Те самые лозунги, с которыми в 94-м году пришел к власти Александр Лукашенко.

Когда денежный пузырь разрастался до угрожающих размеров, власти проводили одномоментную девальвацию. По сути, это налог на эффективность. Его уплачивали те, кто пытался жить по нормальным экономическим законам и строил долгосрочную стратегию развития бизнеса.

Простой пример - уборщица Нацбанка с зарплатой в 300 долларов могла построить за льготный кредит квартиру в Минске, а высококлассный программист с зарплатой в 1500 долларов - нет.

Программист не относился к нуждающимся и не мог претендовать на государственную поддержку. Он должен был копить на квартиру десятилетиями, а уборщица имела право на льготный кредит в беларусских рублях, который после очередной девальвации превращался в смешные деньги.

Тот же принцип работал и в промышленности, когда гиганты индустрии выпускали десятки тысяч устаревших тракторов и грузовиков, а затем после девальвации распродавали их за гроши и отчитывались о росте производства. Неудивительно, что в 2000-х ВВП в Беларуси рос двузначными величинами.

Такие фокусы были возможны лишь благодаря безграничному рынку соседней России. Вернее, высоким ценам на нефть, деньгами от продажи которой соседка могла оплатить все что угодно.

К концу 2014 года сошлись сразу несколько факторов, которые заставили высшее руководство страны в корне поменять как подходы к управлению экономикой, так и внешнеполитический вектор.

Население и бизнес стали настолько «финансово грамотными», что эффект от девальвации перестал компенсировать негатив. Экономический рост замедлился, а девальвации 2011 и 2014 годов ударили в первую очередь по электорату. Плюс после падения цен на нефть в 2014 году ловить на российском рынке больше нечего.

Напрашивается простой вывод: заработает печатный станок - можно смело уезжать из страны на пару лет до новой оттепели, если будет куда возвращаться.

Редакция #RFRM попросила старшего аналитика компании «Альпари» Вадима Иосуба простыми словами объяснить, на что всем нам нужно обращать внимание, чтобы понять, в какую сторону дует ветер.

1.«Рост» зарплат

Я думаю, самый классический признак - это активный «рост» зарплат, при этом активный «рост» зарплат в валютном выражении. И этот «рост» очевидно опережает темпы роста экономики. Ситуация, например, когда экономика растет на 1%, а средняя зарплата по стране растет на 10% в валютном выражении - это значит, что скоро эти зарплаты в валютном выражении должны сильно скорректироваться вниз, то есть для этого должен произойти скачок валют. Кстати говоря, у нас, если брать былые времена, зарплаты не просто «росли», а особенно «росли» по каким-нибудь электоральным поводам, в преддверии выборов в парламент, в преддверии президентских выборов.

В прошлом и позапрошлом году зарплата в реальном выражении, то есть с учетом инфляции, и в долларовом выражении снижалась. В этом году она «растет», но «растет» достаточно умеренно и в рублевом выражении с поправкой на инфляцию, и в валютном выражении.

2. Ажиотажный спрос

На самом деле у резкого «роста» зарплат есть и другие очевидные последствия. У нас же всегда на фоне всякого кризиса был ажиотаж в магазинах, когда люди покупали по 3 телевизора, по 2 холодильника. Конечно, это было следствием выросших зарплат. В том же декабре 2014 года ажиотаж возник в первой половине декабря, когда еще курс стоял. О девальвации объявили только 19 декабря.

3. Кризис у торговых партнеров

Одним из признаков может быть жесткая привязка нашего рубля к валютам торговых партнеров. В 2014 году в чем была фишка - держались за курс доллара, при этом российский рубль к доллару упал. В результате российский рубль стал резко дешеветь к белорусскому. Падает российский рубль - дешевеют российские товары. Был короткий период, когда все, кто ездил на «закупы» в Литву или Польшу – все в Россию поехали, там стало выгодно покупать почти все.

Понятно, так долго продолжаться не могло и жутко дешевеющий российский рубль должен был потянуть за собой белoрусский.

4. Колебания курса

Какими еще могут быть сигналы? На самом деле важнейший сигнал – пока курс белoрусского рубля колеблется по отношению к разным иностранным валютам, пока он то растет, то падает, делает это ежедневно и в разные стороны – все нормально.

Если мы в какой-то момент заметим, что курс той или иной валюты стал совсем-совсем стабильным, стоит на месте – вот это будет теоретически сигналом, что опять вернулись к искусственному удержанию курса белoрусского рубля.

Это может относиться к курсу одной из валют, например к курсу доллара или к курсу российского рубля. Или вдруг константой на длительное время станет стоимость корзины валют. Обыватель не знает, что это такое и не следит за этим показателем. А зря.

Верный способ насторожиться. Это может быть признаком того, что опять возвращаются элементы административного, искусственного курсообразования.

5. Ставка рефинансирования

Попроще можно сказать вот как: сейчас у нас ставка рефинансирования снижается, но она снижается вслед за снижением инфляции. В принципе, это нормально, снижать ставку рефинансирования вслед за снижением инфляции.

Хорошо бы, чтобы ставка рефинансирования выполняла свою роль и влияла на ставки по кредитам и депозитам. Чтобы было сразу видно, когда ставки являются положительными в реальном выражении. Это означает очень простую вещь - чтобы они были выше инфляции.

Если мы заметим, что ставки по долгосрочным депозитам, а тем более ставки по кредитам стали ниже инфляции – это очень-очень тревожный звоночек.

Пока они выше инфляции - значит более-менее с процентными ставками и со ставкой рефинансирования все правильно.

6. Золотовалютные резервы

Еще одним важным индикатором может быть величина ЗВР. По сути это наш буфер, который мы с одной стороны тратим на возврат кредитов, и пополняем его новыми кредитами.

Всегда достаточно тревожным звоночком было сокращение золотовалютных резервов.

Если мы увидим, что они начнут резко сокращаться, а Нацбанк статистику ежемесячно публикует - это будет определенный повод задуматься и волноваться. Накануне девальваций в 2011 году, в 2014 году были ощутимые снижения ЗВР на сумму порядка 1-1,5 млрд в месяц.

Нужны структурные реформы

У нас весь разговор крутится вокруг денежной политики и сейчас очень популярно задаваться вопросом «блин, а какая нам денежная политика нужна, чтобы наша страна процветала, расцвела и выросла».

Упускается очень важный момент: денежно-кредитная политика - это лишь элемент экономической политики.

За счет одной денежной политики нельзя исправить пробелы в других экономических моментах.

Основные проблемы белорусской экономической модели всем хорошо известны. Это предельно неэффективный госсектор экономики, который уничтожает в огромных объемах деньги, ресурсы, которые генерируются в других отраслях.

Для того чтобы с этим что-то делать, нужна политическая воля, т.е. никакими монетарными ухищрениями, никаким изменением процентной ставки вверх или вниз, никаким изменением режима валютного курса с фиксированного на плавающий или с плавающего на фиксированный структурные проблемы экономики решить невозможно.

Я очень просто сформулирую. Для роста экономики нам нужны две принципиальные вещи: коренным образом реформировать неэффективный госсектор и деньги, чтобы все это делать. Нужны не долговые деньги, а бурный поток иностранных инвестиций. Не такие деньги, которые сегодня одолжили, а завтра нужно отдавать, а те деньги, которые инвестор сам вложит в нашу страну, сюда и здесь будет работать.

Для этого нужна такая вещь как инвестиционный климат. А инвестиционный климат - это, по-простому говоря, неприкосновенность частной собственности, обеспеченная независимым судом. Вопрос в наших реалиях предельно политический. То есть никакой денежной политикой заменить отсутствие независимого суда, неприкосновенность собственности, неэффективные предприятия невозможно.

Поэтому в наших текущих условиях единственное, чего можно добиться максимально грамотной и взвешенной монетарной политикой - избавить страну от гиперинфляции, сделать более-менее нормальной ситуацию на валютных рынках, избавить нас от обвалов на какое-то время. Но если не решить проблему неэффективных государственных предприятий, то само их наличие может спровоцировать тяжелейший банковский и валютный кризис за счет накопления плохих долгов. Несмотря на самую аккуратную, самую правильную денежно-кредитную политику Нацбанка.

Для устойчивого развития экономики жесткая денежно-кредитная политика является необходимым, но недостаточным условием.