Глава «Беллегпрома» о белорусских джинсах: Я и сам в таких хожу!

Николай Ефимчик назвал свою продукцию «Европой в чистом виде».

«Вот скажите, чем не Европа?» — окидывает взглядом ассортимент в магазине Оршанского льнокомбината председатель концерна «Беллегпром» Николай Ефимчик.

Сам руководитель одет почти во все белорусское, но признается, что иногда может купить себе что-нибудь и у западных масс-маркет-брендов.

Журналисты tut.by прогулялись с председателем «Беллегпрома» по столичному торговому центру и поговорили о том, почему не надо стыдиться белорусского, о конкуренции с Zara и магазинами-«тюбетейками» и почему в легпроме в этом году не будет «попиццот».

На Николае были туфли «Марко», костюм «Коминтерн», жилет «Алеся», рубашка и галстук «Элиз». Из импортного — куртка (на других фотографиях). «Покупал много лет назад, чтобы показать нашим предприятиям, как можно шить из стеганой ткани. Сегодня, кстати, наша «Славянка» делает похожие», — говорит руководитель.

«Европа в чистом виде»

— Многие белорусы стесняются отечественного легпрома. Говорят: это некрасиво, нестильно, немодно. Но это стереотип, который пора уже забывать. Наш легпром сегодня — это Европа в чистом виде, — рассуждает Николай Ефимчик, пока мы бродим между рядами с обувью в магазине Belwest.

В подтверждение своих слов председатель концерна приводит эту обувную фабрику, 55% акций которой принадлежат «Беллегпрому». Belwest, созданный по инициативе немецкой фирмы Salamander, сегодня, по словам Николая Ефимчика, уже обогнал «основателя» по «цене и качеству» и даже по мерчандайзингу — выкладке товаров в магазине.

— Belwest — одно из самых эффективно управляемых и продвинутых наших предприятий. Таких мало не только в Европе, но и во всем мире. На фабрике серьезная автоматизация рабочих процессов, которая практически исключает ручной труд. Например, сегодня «Адидас» работает по схожей «безлюдской» технологии.

В состав «Беллегпрома» сегодня входит 96 организаций, 76 из которых — промышленные предприятия. За последние три года количество участников концерна только увеличилось. В 2015 году присоединилась гродненская компания «Конте Спа», в 2017 году — брестское швейное предприятие «Панда».

— Я думаю, количество организаций в концерне будет только расти. Предприятия заинтересованы вступать в подобные объединения — это общемировая практика. Это упрощает процесс поиска партнеров, дает возможность лоббировать интересы компании не только на государственном уровне, но и на внешних рынках. Кооперация — это великое дело.

Белорусские джинсы — 43 рубля вместо обещанных 100

— Покажите нам знаменитые белорусские джинсы, — просит председатель концерна в магазине Оршанского льнокомбината. — Я и сам в таких хожу — замечательные джинсы!

С начала лета льняные джинсы отечественного производства, как говорят в магазине, можно купить во всей сети предприятия. Цена — 43 рубля, хотя еще в конце весны сам Николай Ефимчик говорил, что белорусские джинсы будут стоить как минимум 100 рублей.

— Как удалось снизить цену более чем в два раза?

— Так и удалось. Конкуренция требует формирования цены. Цена должна быть разумной. Закладывать сумасшедшую рентабельность, если твоя одежда будет просто висеть на вешалке, — это неправильно.

Помимо Belwest и «Беларускі лен», в торговом центре много магазинов других предприятий, входящих в «Беллегпром»: «Галантэи», «Милавицы», «Калинки», «Полесья», Барановичского ПХО и других. Руководитель рассказывает, что всего по стране у концерна — 750 торговых точек, 200 из которых расположены в крупных торговых центрах.

— Если говорить про равную конкурентную среду, то возникает вопрос. Наши магазины за квадратный метр платят 35?40, а иногда и 50 евро. И это без коммунальных услуг. Для иностранных брендов условия намного лучше. С такой ценой на аренду попробуй отбить рентабельность. Хотелось бы понимания со стороны владельцев торговых сетей.

Еще один способ продажи своей продукции для «Беллегпрома» — работа напрямую с предпринимателями. Несколько лет назад концерн открыл оптовые базы, где ипэшники могут покупать товар по отпускным ценам заводов-производителей. Сегодня в Беларуси работает шесть таких оптовых баз.

— Мы под 20% продукции продаем частным предпринимателям или иным структурам, которые продают ее в собственных торговых точках. Они могут либо закупаться на наших оптовых базах-складах, либо обращаться напрямую на фабрики. Это такая демократическая форма работы с малым и средним бизнесом. Приехал и отобрал, сколько надо единиц продукции, — так называемый мелкий опт. Предприниматели могут отшивать вещи по индивидуальным заказам. Здесь только вопрос цены. Как говорится, любой каприз за ваши деньги.

56% продукции предприятий «Беллегпрома» идет на экспорт. Покупатели есть в 70 странах мира. Около 70% уходит в Россию, остальное — в Бразилию, Канаду, США, Японию, Пакистан, Индию, Германию и другие страны.

«Смотрим, куда движется мир, добавляем наше собственное видение»

Когда мы заходим в магазин Zara, Николай Ефимчик признается: «Себе бы кое-что в магазинах западных масс-маркет-брендов я бы купил. То, что не производят наши предприятия. Например, хлопковые джинсы».

В магазине Николай Ефимчик с ходу берет пальто. Стоимость — почти 290 белорусских рублей. Состав — полиэстер и вискоза.

— Рентабельность таких брендов и наших производителей несравнима. Полиэстер — это дешевле, чем натуральные ткани. То есть себестоимость у таких вещей заведомо ниже, а цены держатся на высоком уровне — маржинальность однозначно больше.

Zara и другие масс-маркет-бренды, которые недавно пришли в Беларусь, председатель концерна не считает серьезными конкурентами: клиент все равно сам выберет, что ему больше нравится.

— Поскольку это легально ввезенные брендовые вещи по ценам, сопоставимым с нашими, в этом смысле мы, конечно, конкуренты. Но клиент сам выберет, что и где покупать. У разных людей разные предпочтения. Если кто-то хочет ходить исключительно в «Хьюго Босс» — ради бога, пускай ходит.

При этом Николай Ефимчик считает, что на опыт зарубежных брендов все равно стоит ориентироваться. Но не столько в том, что они шьют, сколько в том, как они продают.

— Дело не только в производстве — дело в мерчандайзинге и подаче. Опыт лучших надо использовать. Но это не значит, что мы берем и бездумно копируем. Мы тоже ездим на мировые выставки, где презентуются общие тенденции. Смотрим, куда движется мир, добавляем наше собственное видение. Я скажу, что наши дизайнеры не такие, что стремятся у кого-то что-то скопировать.

Более серьезными конкурентами для «Беллегпрома» стали предприниматели из Средней Азии, на которых часто жалуются белорусские ипэшники из-за очень низких цен в их магазинах.

— Они действительно ударили по товарообороту наших предприятий. Наши люди думают: чем дешевле, тем лучше. Но на самом деле не так. Я всегда в пример привожу носки: у них можно купить пару за 50 копеек, в наших магазинах — за 2 рубля. В первых на завтра резинка уже не держится — и за неделю ты условно должен купить четыре пары. То на то и выходит. Дешевизны за счет чего добиваются? Заменят материалы, меняют технологии — все это сказывается на качестве.

«Мы научились производить, а сейчас надо научиться продавать»

Несколько лет назад 60% предприятий «Беллегпрома» были убыточные. Сегодня, по словам председателя, таких предприятий в концерне менее 30%.

— Меняется философия к тому, что производить, как производить и где продавать — вот результата потихоньку и добиваемся. Наши предприятия демонстрируют достойный уровень. При помощи государства идет серьезное технические перевооружение — это позволяет в 2,5?3 раза увеличить производительность.

— Есть ли предприятия, которые сегодня работают на неполной занятости?

— Такие предприятия есть. Но нет такого, чтобы предприятие постоянно стояло на неполной загрузке. Например, в этом месяце предприятие может работать на заказах и открыты будут два цеха из трех, а в следующем месяце предприятие будет выпускать собственную продукцию и работать будут все цеха. Вот это в нашем случае и есть неполная загрузка. А такого, чтобы предприятие стояло постоянно, нет.

«Сдерживающим фактором» для развития предприятий «Беллегпрома» Николай Ефимчик считает отсутствие оборотных средств. Высокие проценты по банковским кредитам «вымыли» из оборота огромные суммы денег.

— Предприятия были серьезно закредитованы, своих оборотных средств у них нет. Сегодня у нас дефицит порядка 150?200 миллионов белорусских рублей. Если бы мы имели эти деньги, то могли бы увеличить объем производства, и финансовые показатели всех предприятий были бы лучше.

Несмотря на успехи «Беллегпрома» за последние годы, выйти к концу 2017-го на требуемую зарплату «попиццот» на предприятиях не удастся, считает председатель концерна.

— К сожалению, легкая промышленность традиционно не является высокозарплатной отраслью. Работникам наших предприятий я бы хотел платить больше, но мы тогда вылетим с рынка. В структуре себестоимости зарплата занимает значительное место — до 25%. Должен быть рост производительности над ростом зарплат: вот начались положительные тенденции, их надо удержать. В этом году у нас задача — выйти на зарплату в 800 рублей, а через год, если будет рост, и 1000 рублей дадим. Это мы считаем среднюю зарплату, а я бы предложил учитывать зарплаты ключевых специалистов. Например, на текстильном производстве это ткачи, красильщики, на швейном — швеи, раскройщики. Эти специалисты, к слову, уже значительно больше получают. Но есть же еще много вспомогательных профессий, которые организовывают их работу: те же грузчики, электрики, комплектовщики, уборщики. Им зарплату тоже надо платить, поэтому средняя такая и выходит.

— В чем, по-вашему, главное преимущество белорусского легпрома?

— Главное преимущество отечественного легпрома — то, что у нас есть высокотехнологичное оборудование, благодаря которому мы можем производить продукцию любого уровня по достаточно доступным ценам. Мы лишней рентабельности не закладываем, опыт показывает: увеличив цену, ты от этого не выиграешь.

— А в чем основные недостатки?

— Зашоренность. Мы не умеем продавать — сейчас только учимся. Мы научились производить, а сейчас надо научиться продавать, в том числе и далеко за рубеж. Директора предприятий часто боятся действовать — мы проигрываем в оперативности принятия решений. Должно быть больше свободы. Бизнес — это мгновенное принятие решений, принятие ответственности за них и рисков. А вот к рискам, к сожалению, многие наши директора не готовы.