«Колхоз не в деревне, колхоз в людях»

История минчан, променявших жизнь в столице на прибыльное дело у берегов Браславских озер.

Вчера был выходной. В Минске было серо и сыро, в Лиссабоне проходил WebSummit, в Гомеле презентовали прототип соцсети с дополненной реальностью. Шел очередной высокотехнологичный год. Когда-то Юля и Леша тоже были частью всего этого, пока цивилизация не вымыла их очередным информационным потоком и не пришвартовала у берегов Браславских озер. Теперь они живут одни посреди тоскующей белорусской деревни. Сдерживают кольцо сельской безнадеги, не давая ему сомкнуться, и пытаются доказать, что мир можно построить и на песке, а деньги — заработать из воздуха, пишет onliner.by.

Юля не ханжа, Леша не зануда. Они сидят в интернете и ездят в Европу, используют сленг и читают новости, смотрят сериалы и знают о новинках кинематографа. Нормальные ребята с прогрессивными взглядами и открытыми горизонтами.

Еще семь зим назад они учились в минских вузах, ели «Роллтон» с сосисками, мечтали об успешной карьере и квартире в столице. Потом филолог Юля работала в типографии, чуть позже — в ветаптеке, потом познакомилась с экономистом Лешей и открыла вместе с ним зоомагазин с прудовыми рыбами и стеклянными домами для них.

Сегодня они живут в мире со своими интригами. В обед, например, оголодавший коршун пытался утащить вредную и, наверное, оттого чертовски живучую курицу. Затем самый наглый кабан рискнул объесть своего двухсоткилограммового собрата, но был бит веткой по волосатой спине и отруган беспристрастной хозяйкой. К вечеру варился сыр и насыщался иван-чай.

Три года назад, кроме латвийской бабушки Наполеоновны и двух приехавших досматривать ее детей, здесь не было вообще никого. Потом появилась молодая семья Леши и Юли. Свет в окнах снова зажегся.

— Я родом из Гомеля, а Лешка всегда в Минске жил. Отучились в институтах, потом на работу пошли. Жили как все. Первые мысли о переезде появились в тот момент, когда мы открыли свое небольшое дельце — стали возить и продавать товары для собак. Было много волокиты, встреч, переговоров и поездок. Мы уставали и старались на выходных выехать за город, — обувает резиновые сапоги хозяйка и предлагает поступить так же гостям. — Нам просто надоедал этот бесконечный поток информации. Идешь по городу — авария, за углом еще одна, тут праздник, там драка… Стали ездить на дачу и проводить там как можно больше времени.

Потом у нас заболела собака. Врачи поставили онкологию и сказали, что долго не протянет. Мы решили переехать на дачу и пожить с псом там, чтобы он мог насладиться жизнью последние месяцы. Кормили его только мясом и овощами, он много гулял, и было заметно, что ему лучше.

В будние дни там было хорошо, но в выходные дачный поселок в Минском районе превращался в проспект Независимости: пьянки, ремонты, бензопилы и шансон. К этому времени мы уже пришли к тому, чтобы рискнуть и свалить куда-нибудь совсем далеко.

— Больной бультерьер — это лишь повод. Он, кстати, четыре года еще прожил. Глубинные причины складываются из множества мелочей, — поддерживает Юлю супруг. — Качество жизни в городах все время растет, но ее продолжительность, несмотря на это, неумолимо падает. Мы пришли к выводу, что это все из-за стресса.

Люди так спешат, что уже и не помнят, зачем живут. Мне в голову это пришло в тот момент, когда мы с Юлей пошли в тренажерный зал, чтобы чувствовать себя лучше. Я подумал, что как-то глупо отдавать деньги за спортивные занятия, чтобы после этого лучше работать и снова зарабатывать на абонемент в зал.

К переезду у ребят уже был четкий план по развитию сельского хозяйства и открытию собственного бизнеса, как бы скучно это ни звучало.

— Перед переездом мы решили узаконить отношения и рванули в свадебное путешествие по Италии. Там попробовали козий и овечий сыр. Он был настолько офигенный, что мы решили попробовать сделать такой же. Начали подыскивать жилье и остановились на этом домике. Его продавали за $5000, он в целом был ухожен, во дворе сверкал на солнце прудик, а хозяин казался приличным человеком, — вспоминает Юлия.

В обычном деревенском доме с тремя небольшими комнатками и кухней молодожены быстро навели порядок, снесли часть перегородок, покрасили фасад и начали заниматься санузлом. Говорят, ехать сюда было совсем не боязно.

— Во-первых, мы не просто бежали от чего-то, а имели конкретные представления о дальнейшей жизни. Во-вторых, квартиру в Минске мы продавать все же не решились и просто нашли арендаторов. Нет, страха не было.

Сперва у ребят появились овечки, за ними последовала целая армия живности. Сегодня они держат девять коз, штук двадцать овец и баранов, двух лошадей, трех кабанов, шесть разнокалиберных собак, примерно бочку уток и мешок кур. Говорят, очень нужна корова.

Недавно они взяли у колхоза в аренду хороший кусок земли — «неудобицу» — участок, непригодный для сельскохозяйственной обработки. Там, на холмистых полях, они выращивают травы для чая и пасут свою многочисленную живность. Утром козы и овцы выходят в поле, а после заката сами возвращаются домой. Потому что умные.

Всем этим ребята и живут: продают мясо на стейки для гурманов, варят крафтовый сыр разных сортов, держат огород и пытаются подходить к делу грамотно.

— Сельским хозяйством можно хорошо зарабатывать. Согласен, у всех свое «хорошо». Тогда давайте так: можно зарабатывать так, чтобы на жизнь хватало и еще хорошенько оставалось, — рассуждает Леша. — Наши люди не зарабатывают в деревнях только потому, что не умеют и ленятся, а колхозы гибнут от бесхозяйственности.

Когда я узнал, сколько зарабатывают люди в окрестностях, за сердце схватился: 150 рублей. Так их еще и выбить нужно! Могут не платить месяцами, а потом выдать колбасой.

Потом женщины ходят по домам и пытаются продать эту колбасу соседям. И людям приходится так жить, потому что они по-другому разучились.

Вот мужик — кузнец в третьем поколении, отец его всему научил, но он считает, что здесь делать нечего, и едет в Минск, чтобы вкалывать там за копейки непонятно кем.

И таких много: люди умеют делать лодки, строить, ковать, но тратят свои знания впустую.

Мы с Юлей как-то заморочились и посчитали, сколько зарабатывают деревенские на сдаче государству молока от двух коров. Человек каждое утро встает, доит двух коров и везет молоко на завод, который принимает его по 47 копеек за литр. Так фермер может зарабатывать примерно 300 рублей в месяц. А если бы он делал из молока продукцию и только тогда продавал, мог бы получать в разы больше, что очевидно, — возмущается Алексей (на что имеет законное право: он все же экономист по образованию).

— Все это печально, хотя в деревне деньги и не так сильно нужны. Мы, например, почти ничего не тратим: покупаем только каши и мелочи, которые сами вырастить не можем. Раньше еще хлеб покупали, а теперь и его печем. В общем, с финансами проблем не возникает: пока хозяйство не окупалось, Юля писала в пару газет колонки о сельском хозяйстве, к тому же у нас квартира в Минске по-прежнему сдается и приносит какие-то деньги, — рассказывает парень.

Сейчас ребята пытаются сделать все по уму. Недавно они оформили личное подсобное хозяйство, что позволило легально продавать свою продукцию. С их слов, первой прибыли им удалось добиться только на третий год работы.

— Это тяжелый заработок. Работаем мы от светла до темна каждый день. Зимой есть возможность отдохнуть, а летом совсем тяжело. В первые месяцы вообще с ног валились, сейчас привыкли. Зато я на 20 килограммов здесь похудел! — улыбается Леша. — Мы сразу все спланировали и решили, что сначала будем все вкладывать в дело, а уже потом заниматься домом и собой. На самом деле уже сейчас не успеваем выполнять столько заказов, сколько просят клиенты, хотя мы пока даже рекламы не давали. А недавно вот договорились на поставку сыра в один ресторан, но еще занимаемся оформлением документов: с этим в Беларуси все строго.

Конечно, в деревне ресторана нет, да и вообще почти ничего нет, но молодожены утверждают, что недостатка в общении они не испытывают: после приобретения собственного дома друзья бывают здесь чуть ли не каждую неделю.

— У людей сформировался стереотип, что в деревнях нет хороших собеседников, да и вообще, мол, по душам сейчас ни с кем не поговоришь. Это не так. Мы часто выезжаем в Браслав, где нашли много интереснейших людей. Довольно часто ездим в латвийский Даугавпилс, гуляем по городу, смотрим, как люди ведут хозяйство там. В Латвии все иначе, там люди понимают, как жить в удовольствие на своей земле, — делится Леша.

— Но там и требования другие! — возражает Юля. — У каждого должны стоять охладители молока, доильные установки, они носят перчатки, и проверяющие к ним частенько заглядывают. Но мы стараемся у них учиться и перенимать опыт.

— Да, из реальности мы стараемся не выпадать: так же читаем новости в интернете, следим за тем, что происходит, — продолжает глава семьи. — Только на некоторые вещи перестали внимание обращать: на мелочи, которые в городе казались важными, но на самом деле никак не меняют мир и нашу жизнь. Я, например, раньше был заядлым геймером, сутками играл в онлайн-RPG, но сейчас понимаю, что это все глупости. Хотя и веселые.

Теперь мы больше читаем, стараемся изучать англоязычную литературу, в том числе профессиональную — по разведению животных или о тонкостях сыроварения. Многие фичи только в иностранных книжках можно найти.

Не дает покоя молодоженам только один момент — появление детей.

— Я много об этом думал, даже разузнал, какие школы есть в окрестностях. Пришел к выводу, что, если ребенок будет расти здесь, он ничего не потеряет по сравнению с городскими, даже наоборот, многое приобретет. Конечно, здесь хватает своих сложностей, но где их нет? Тут проблема — найти друзей для общения, в городе — не связаться с какими-нибудь отморозками. Захочет уехать в Минск — пожалуйста, за границу — дорога открыта. Дети не должны повторять путь своих родителей, — рассуждает хозяин. — Сами же мы возвращаться не думаем. Во всяком случае пока. За границу мы тоже переезжать передумали, хотя были мысли уехать в Словению. Может, и у нас однажды народ научится жить на своей земле и ничего не ждать. Колхоз не в деревне, колхоз в людях.