Юрий Стыльский: Чтобы дедовщина исчезла, достаточно одного года

Cолист рок-группы «Дай Дорогу!» высказался на злободневную тему.

Cолдатам, проходящим срочную службу в Печах под Борисовом, разрешили держать при себе мобильные телефоны. Правда, пользоваться ими можно будет только в определенное время "например, после ужина, перед сном", пояснили в Минобороны. Остальное время мобильник может быть выключен или стоять на вибрации или беззвучным режиме. Есть ограничения и по моделям телефонов: фотокамера, доступ в интернет и встроенный диктофон — запрещены, передает Еврорадио

"Принято решение выделить денежные средства для установки в некоторых местах размещения военных технических средств наблюдения. Система видеонаблюдения позволит дежурному по школе, который находится в казарме, более оперативно видеть помещения, где находятся военные, чтобы минимизировать мельчайшие вопросы — стычки какие-либо или какое-то воздействие", — рассказал министр обороны Андрей Равков во время "горячей линии".

Лидер группы "Дай Дарогу!" Юрий Стыльский, которого не раз избивали "деды" во время службы в Марьиной горке, одобряет решение поставить камеры и считает, что для устранения дедовщины достаточно одного года.

"Все очень просто! Нужно везде поставить камеры и наказывать за дедовщину конкретно руководство, — говорит музыкант. — А еще можно сделать так, чтобы непосредственно в казарме вместе с солдатами всегда находился их начальник. Достаточно одного периода! Нудно воспитать только одно поколение по принципам взаимопомощи. Чтобы эти опытные служащие в первую очередь помогали молодым, а не чмырыли них. И все! Этого будет достаточно!"

А вот по мнению Ивана Шило, бывшего военнослужащего, который также столкнулся с дедовщиной, установка камер не даст результатов. Во-первых, их все равно не поставят в уборных, где иногда нет даже кабинок, и где чаще всего и происходят неуставные отношения. А во-вторых, практика показывает, что в Беларуси камеры видеонаблюдения работают только тогда, когда подтверждают вину обычного гражданина. В других случаях с ними случаются технические неполадки.

"Можно сделать так, чтобы в случае технических неполадок с камерой любые сомнения трактовались в пользу солдата, а не в пользу института, — предлагает свое средство борьбы с дедовщиной Иван Шило. — Тогда и армия, и та же милиция сделают все, чтобы эти камеры работали. Но это сказки, потому что я не думаю, что армия собирается меняться. Те люди, которые сейчас управляют армией, не изменятся. Их нужно увольнять и добавлять к этому определенные системные изменения".

Разрешение на ношение телефона Иван Шило также не считает мерой, так как в каждой части есть таксофон и, если нужно срочно сообщить родителям о проблемах, то это можно сделать независимо от того, разрешен телефон или нет. "Совсем другое дело, если бы я мог снять на камеру факт дедовщины и быстро передать его кому-либо через интернет", — добавляет Иван.

Культуролог Максим Жбанков, который столкнулся с дедовщиной еще в середине 70-х, считает, что камеры и телефоны в карманах — только тактическое решение проблемы, менять надо общую стратегию.

"Лучше создавать условия, в которых нет необходимости дополнительно контролировать ситуацию. Дедовщина возникает из того, что молодого солдата надо срочно отформатировать в соответствии с представлениями военной целесообразности. Единственная возможная версия — профессиональная армия, что позволит превратить армию не в стаю запуганных парней, или в стаю тех, кто запугивает, а в профессиональную команду, в сообщество профессионалов, которые приходят в армии не принудительно, а на работу. Там, где люди делают свою работу, там дедовщины нет. Она предстает исключительно как аномальная реакция на аномальную ситуацию".

Напомним, борьба с дедовщиной в армии началась после смерти 21-летнего солдата-срочника Александра Коржича. 3 октября его нашли повешенным со связанными ногами и майкой на голове. Первоначально основной версией происшествия был суицид, но близкие не поверили в это и развернули крупную кампанию в СМИ. В результате следственный комитет возбудил уголовное дело по факту дедовщины. По официальным данным, обвинение по уголовному делу предъявлено 10 военным, еще 5 (среди них один офицер) находятся в статусе подозреваемых, но ни одного из них не обвиняют в убийстве.