Техника китайских «кредитных пузырей» для Беларуси

У нас часто звучат призывы брать пример с «китайской экономической модели».

Действительно, темпы роста, экспорта и другие достижения КНР выглядят впечатляюще. Но что за ними стоит, мы представляем себе довольно слабо. Между тем рост китайской экономики сопровождается довольно рискованными явлениями, в т.ч. хорошо знакомыми белорусскому бизнесу. Одно из них – кредитный пузырь, пишет «Экономическая газета».

Совокупная долговая нагрузка на экономику Китая в текущем году превысила 256% ВВП. При этом стремительно растет доля кредитов домохозяйств. На конец 2016 г. она составляла всего 44% ВВП. Это сравнительно немного: в США она достигает 80%, в Великобритании – 88%, а в Австралии и вовсе 123%. Но теперь потребительское кредитование в Китае стремительно растет. Так, за 9 месяцев т.г. его объем вырос на 1,49 трлн. юаней (225 млрд. USD).

Ранее китайские банки неохотно кредитовали частный бизнес и население, предпочитая финансировать госкомпании под правительственные гарантии и угодные властям, пусть и убыточные, проекты. На начало 2016 г. депозиты физических лиц составляли 21 трлн. юаней (3,1 трлн. USD), ставка по ним достигала в среднем 2,25%, а по кредитам – 4,35%. Спрэд в 2%, становившийся доходом банков, составлял около 63 млрд. USD. Из этой суммы только 1/5 часть пошла на кредиты компаниям, 1/4 – самим банкам, а остальное забрал госбюджет, подсчитал Николас Ларди из Института мировой экономики Петерсона. Таким образом, китайская банковская система аккумулировала дешевые средства домохозяйств и перенаправляла их на финансирование госсектора.

Неудовлетворенный спрос частного бизнеса и физических лиц на заемные средства привел к бурному расцвету альтернативного финансирования. 10 лет назад в Китае появились платформы p2p-кредитования. Рынок рос в среднем на 234% в год, и к началу 2017 г. достиг 290 млрд. USD. Регуляторы не обращали на него внимания до тех пор, пока в 2016 г. не произошел скандал с крупнейшей на тот момент платформой Ezubao. Она оказалась финансовой пирамидой, которая «увела» 7,3 млрд. USD у 900 тыс. инвесторов. Тогда власти ограничили объем займов, которые физические лица могут брать у одной p2p-платформы, лимитом в 200 тыс. юаней (около 30 тыс. USD), а общую сумму долга по всем платформам – 1 млн. юаней. Кроме того, р2р-платформам запретили аккумулировать капитал и обязали вести свою деятельность исключительно через депозитарный банк.

Это сделало работу p2p-платформ невыгодной, и их заменило потребительское кредитование. Если в 2015 г. совокупный объем непогашенных потребкредитов оценивался в 19 трлн. юаней (2,8 трлн. USD), то в сентябре т.г. – уже 30,2 трлн. юаней (4,6 трлн. USD). Получить кредит может практически любой человек, независимо от своей кредитной истории. Многие торговые компании наперебой зазывают население быстро и с минимумом формальностей оформить кредит на покупку бытовой техники и иных товаров. «Кассовый разрыв» при этом закрывается с помощью выпуска ценных бумаг, обеспеченных этими долгами – ABS (Asset-backed security).

Сначала ABS предназначались лишь для снижения долговой нагрузки на банки. Упрощенно схема выглядела так: однородные задолженности (например, ипотечные кредиты или кредиты на инфраструктурное строительство) продаются банком специальной компании (SPV). Она формирует пул из этих кредитов, выпускает облигации и продает их на межбанковском рынке. Так риски распределяются среди большого числа участников, а банки восполняют разрыв ликвидности.

В 2008 г. эту деятельность прекратили из-за финансового кризиса в США, но в 2013-м возобновили с некоторыми модификациями. Теперь на рынке обращаются кредитные и корпоративные ABS. Первые, как и ранее, – ценные бумаги, обеспеченные банковскими займами, которые торгуются на межбанковском рынке и доступны лишь для институциональных инвесторов. Корпоративные ABS обеспечиваются небанковскими займами, в т.ч. потребкредитами.

Кредитные ABS изначально не выглядели прямой аналогией с печально известными американскими CDO (сollateralized debt obligations – обеспеченные долговые обязательства) и казались вполне надежными. Но со временем ситуация изменилась. За 6 месяцев т.г. объем корпоративных ABS на рынке достиг 43 млрд. USD, впервые превысив объем кредитных облигаций (29 млрд.). Только финтехкомпания Ant Financial, подконтрольная Alibaba, выпустила таких бумаг на 22 млрд. USD.

Разумеется, объемы эмиссии корпоративных облигаций в Беларуси несопоставимы с китайскими. Зато механизм ABS во многом схож с тем, который у нас пытаются реализовать в ходе реструктуризации долгов сельхозпредприятий и надеются запустить в более явной форме секьюритизации после вступления в силу Указа от 11.05.2017 № 154. Но китайский опыт показывает, что тут существуют довольно высокие риски, реальную степень которых не отражают местные рейтинги.

Например, Строительный банк Китая выпустил ABS, обеспеченные просроченными кредитами, с рейтингом ААА. Но эмитент – оператор платной дороги во Внутренней Монголии Yitong Road and Bridge Co объявил дефолт по ABS: многие шахты в регионе были закрыты, производство сократилось, и новая магистраль оказалась ненужной. Таким образом, денежные потоки от сборов за использование трассы просто не поступили.

Изначально власти КНР считали секьюритизацию полезным инструментом. ABS позволяли списать с балансов банков часть долговой нагрузки, сильно выросшей после кризиса 2008 г. Тогда для поддержания роста правительство решило влить в экономику 585 млрд. USD (12,5% ВВП страны). Из них центр обеспечил менее 1/3, остальное пришлось искать местным органам власти. Поскольку они по закону не могут напрямую кредитоваться в банках, были созданы специальные аффилированные с местными властями компании – LGFV. Чиновники передавали им землю и недвижимость, которые служили залогами при получении кредитов, – в основном на долгосрочные инфраструктурные и социально ориентированные проекты. В результате корпоративный долг в 2016 г. достиг 166% ВВП.

Власти КНР понимают, что поддерживать экономический рост путем постоянных кредитных вливаний невозможно. Накапливаются дисбалансы, в т.ч. перепроизводство в ряде отраслей промышленности, вот-вот лопнет пузырь на рынке недвижимости, множится число неэффективных инфраструктурных проектов. Все это создает фундаментальные риски устойчивости финансовой системы. К тому же правительство КНР давно стремится переориентировать экономический рост на внутреннее потребление. Эта задача формулировалась и на XIX съезде КПК.

В текущем году доля корпоративного долга в ВВП Китая впервые стала снижаться при одновременном росте потребления. Но, по оценкам аналитиков, объективных оснований для этого пока нет: основная масса населения страны по-прежнему бедна. Экономика продолжает расти на кредитах, но теперь растут долги не бизнеса, а домохозяйств.

Стремление поддерживать рост ВВП любой ценой загоняет Китай в кредитную ловушку, утверждают аналитики. Конечно, замедление роста грозит социальной нестабильностью, но игнорирование рисков может обернуться еще большими проблемами. Вырваться из такой ловушки можно, лишь пожертвовав ростом, чтобы научиться жить по средствам – формула, знакомая белорусам с 2011 г. Но у нас кризисы носят локальный характер и отражаются лишь на нас самих. Высота долговой пирамиды Китая куда выше, а последствия ее разрушения будут иметь глобальный масштаб.