Белорус о муай-тай: Быть кроманьонцем иногда полезно

Как офисный работник на один вечер превратился в бойца олимпийской сборной.

В пятницу вечером в подвальном зале клуба «патриот», взрастившем самых известных чемпионов мира по муай-тай и кикбоксингу (чего только стоят гурков и самедов), воздух настолько влажный, что зеркальная полоса на стене запотела.

В зале жарко, как в горячем таиланде – бокс же тайский. Журналист kyky.org опубликовал репортаж о том, как на один вечер попробовал стать настоящими бойцами муай-тай:

«Когда я пришел в «Патриот», как раз заканчивалась предыдущая тренировка, но уже подтягивались люди на следующую. Профессиональные спортсмены, любители, подростки, дети, внушительная брюнетка… Все, кто выходит с предыдущей тренировки, дышат шумно – как быки – лица у всех красные, у одного парня в носу ватный тампон – трофей после «удачного» спарринга. До прихода главного тренера «Патриота» Дмитрия Пясецкого мы успели разве что переодеться и зайти в зал. Спортсмены уже принялись разогревать мышцы. Любителей от профессионалов можно сразу отличить по экипировке и плавности, уверенности движений. Разминая мышцы шеи, я пытаюсь вспомнить, какие еще упражнения принято делать для разогрева. Не так давно, года три назад, я занимался боксом. Так что сейчас мне придется восстанавливать в памяти все нюансы, которые я старался отточить за время своей недолгой и не очень спортивной карьеры.

Где-то полгода назад в интервью с Пясецким меня впечатлило, как он отвечает на вопрос, можно ли назвать тайский бокс мордобоем: «Как объяснить, что коррида – это благородное шоу? Быка убивают? Убивают. Если бык поранит тореодора, то выходит другой тореодор, и этот бык обречен – вот как к этому относиться? Убивая быка, человек сострадает, и его сердце разрывается на части. Когда ты приходишь в зал и видишь со стороны, как потные мужики бьются, это «ой, какой ужас». А когда ты пробуешь сам, и у тебя получается, все меняется. Бокс разгоняет кровь, обостряет инстинкты, в конце концов, ты становишься более здоровым». Вот и я наконец решил провести вечер пятницы с пользой, а не разрушением.

Быть кроманьонцем полезно

Я разглядываю группу, в которой оказался сейчас и с которой еще не успел познакомиться, а в памяти всплывают мои предыдущие «напарники». Помню, тогда мне было интересно наблюдать за непрофессиональным борцами и пытаться понять, почему человек пришел в зал, чтобы сознательно бить других людей. Некоторые приходили самореализовываться. Обычно, это были не самого подтянутого вида айтишники, неловкие в движениях, но полные энтузиазма, внимания и старательности. Кто-то приходил выпускать пар и снимать стресс – видимо, представляя вместо груши надоевшее лицо начальника. Я так никогда не делал. Наверное, потому что все мои начальники были женского пола, а бить женщин нельзя.

Люди приходили, чтобы дать волю внутреннему мужику, который не сидит в офисной клетке, не посещает хакатоны, не рассуждает о либеральных ценностях, а тому, который больше напоминает кроманьонца. На ринге это совсем не плохо – даже полезно. В реальной жизни мало социально приемлемых способов сделать это. Запертый под личиной цивилизованного и социализированного человека, кроманьонец быстро погибает.

Думаю, причины, по которым здесь собрались все эти люди, за исключением профессиональных спортсменов, – такие же. А еще, конечно, мощный выброс адреналина: ноющее и отбитое тело заставляет тебя чувствовать себя живым, расправить плечи и широко улыбаться, несмотря на физическую усталость и мозоли на подошвах ступней, которые появляются раньше синяков.

Бой с тенью

Сама тренировка не сильно отличалась от того, чем я занимался раньше: упражнения на проработку каждой группы мышц по очереди. От приседаний и отжиманий, до растяжки, пресса и парных «танцев». Я имею в виду упражнения с партнером, когда вы по очереди отрабатываете друг на друге удары и способы их парирования, или синхронные прыжки с «выбрасыванием» колен куда-то ближе к голове.

– Сейчас отработаем технику «пьяного мастера», – говорит тренер, улыбаясь. – Как в фильмах про кунг-фу из 80-ых.

Суть «пьяного мастера» в том, что один человек в паре должен намертво «прилипнуть» ногами к полу, но расслабить корпус, сделав его абсолютно инертным. Партнер толкает «прилипшего» в разные стороны, стараясь его раскачать, как вкопанный столб. «Столб» должен упорно устоять. Вправо, на себя, от себя, вправо, влево… Направления произвольные и неожиданные. «Пьяные мастера» шатаются, но стоят, ноги не отрывают.

Меняемся.

И снова приседания, пресс и растяжка. На очереди – бой с тенью. Надо представить, что на тебя наседает противник, – уклоняться и блокировать удары несуществующего врага, чтобы неожиданно атаковать самому. Наверняка, со стороны опасливые защитные позы выглядят достаточно комично.

– Даже когда уклоняешься и защищаешься – оставайся наглым, – комментирует Дмитрий. – Раскачивай соперника, провоцируй и бей.

Снова физуха. На этом моменте я понимаю, что нахожусь не в самой плохой форме, хотя ничем серьезным давно не занимаюсь (разве что бегаю по выходным), и мышечная память у меня не плохая – тело, в отличие от разума, само собой выполняет движения у мешка, отрабатывает удары и имитирует настоящий бой. Пясецкий ходит между учениками и следит за каждым, давая отдельные задания профессионалам и поправляя новичков. Кому-то нужно поправить стойку: задрал руку, открыл подбородок или отвел взгляд – считай, нокаутирован.

Где-то между подходами с грушей меня отвлекает фотограф, который, к слову, сам уже «в мыле» – температура и влажность воздуха тут, как на реальном ринге в Таиланде, не забываем. Короткий диалог тут же прерывает тренер. Правила для всех одинаковы, неважно, постоянный ты гость клуба или разовый новичок-журналист: отвлекся – будь добр отжаться 20 раз. Выполняю штрафное упражнение, пока фотограф в очередной раз протирает запотевший объектив и радуется, что ему хотя бы не пришлось отжиматься.

Наконец начинаются спарринги. Нас расставляют по парам, а чтобы мы не привыкали к противникам, после каждого подхода оппонент меняется. Еще по старой памяти знаю, что это умышленное психологическое упражнение. На первых порах умственное реле не успевает переключаться и ударить оппонента в лицо – задача не из простых. При возникновении реальной опасности таких вопросов никогда не возникает – там человек инстинктивно наполняет каждое свое движение эффективностью, и каждый удар совершает, как последний. В рамках спорта сознание блокирует это явление, и кулак, отправленный в нос сопернику, загадочным образом слетает куда-то в корпус. Так происходит до первого пойманного джеба или апперкота. После этого твои перчатки попадают в лицевую часть черепа оппонента куда охотнее и чаще.

Спарринг длится полторы минуты, которые чередуются с подходами к мешку. Вот теперь как никогда видна разница в бойцах: спортсмены отрабатывают тактику и удары, комбинации и перемещения, они сосредоточенно оттачивают четкие приемы. Любители – увлечены, задорны, но более рассеяны. Те, кто помладше и погорячее, вообще каждый раунд спарринга заканчивают в плотном клинче.

Выглядит агрессивно. Хотя, на самом деле, каждый участник контролирует себя, чтобы не переборщить с силой удара. Но азарт дает о себе знать, и «прилететь» может солидно. Хотя, больше опасаешься не переборщить со своим замахом, чем поймать удар оппонента. Единственная девушка на тренировке оказалась грандиозным профессионалом. Я одновременно чувствую обиду, что меня не поставили с ней в пару, и радуюсь – быть избитым женщиной все же досадно для неспортивного мужского эго.

Разговоры в раздевалке

С тренировки мы все выходим абсолютно мокрые, будто все разом вылезли из реки, разгоряченные, но полные почти детской эйфории. В этом и есть смысл: тело приятно пульсирует, напоминая о мышцах, про которые ты давно мог забыть. Именно в этот момент ты чувствуешь себя победителем. Ты – зверь, который вновь становится человеком. И дышится легче и полнее. Нет, отдышка еще не прошла. Это, скорее, метафора: расправленная грудь, осмысленность каждого движения и ясность мышления, которое отбросило все назойливые мысли куда подальше.

Всем люто хочется пить. Раз уж после тренировки организму так нужен белок, я достаю из сумки несколько бутылок йогурта и раздаю их своим недавним противникам, как бы благодаря за брутальный, но приветливый прием. Уже в раздевалке продолжаем обсуждать «пережитое вместе», а кто-то продолжает диалог, начатый еще до спаррингов. Но всё равно все разговоры завязаны на спорте:

– Слушай, всего неделю пропустил, а запыхался гораздо сильнее, чем обычно…

– …В итоге отдал девочку на тяжелую атлетику. Девочку, блин. На тяжелую. Представляешь?

– А я, похоже, мышцу потянул…

Иду в потрепанный душ – совсем не такой, как в премиальных тренажерных залах – и ловлю себя на мысли, что неплохо было бы возобновить занятия. Тут же главное не физическая нагрузка, а разгрузка эмоциональная. Прямая спина, умение смотреть глаза в глаза и спокойствие – поразительным образом упрощают мироощущение. Да и самооценку повышают, что уж там. Но профессиональный спортсменом я быть, все же, не хочу. Да и по меркам спорта я уже почти пенсионер.