Леонид Фридкин: Власть очень сильно боится экономической либерализации

Эксперт объяснил, почему чиновники сопротивляются раскрепощению экономики.

Главный редактор «Экономической газеты» Леонид Фридкин оценивает в интервью «Радыё Свабода» последний декрет диктатора «О развитии предпринимательства», объясняет, почему чиновники сопротивляются раскрепощению экономики, и заявляет, что не может быть подлинной либерализации, пока не защищена частная собственность и преобладает государственный сектор.

«Это никакой не реформаторский документ»

- 23 ноября правитель подписал декрет №7 «О развитии предпринимательства». Уже прошло определенное время, и можно проанализировать и оценить основные постулаты этого документа. То ли это, чего ожидали предприниматели? Свидетельствует ли этот декрет о реальной либерализации экономики?

- На мой взгляд, большинство предпринимателей очень слабо представляли, что они ожидают увидеть, и либеральные экономисты тоже не представляли, какой документ может получиться на выходе. По моему мнению, это никакой не реформаторский документ. Это работа над ошибками, которые власть допустила за последние годы.

- И как проведена эта работа над ошибками? Были исправлены самые яркие нелепости?

- Были исправлены далеко не все ошибки. На мой взгляд, сам формат этого документа достаточно странный. Исправлять ошибки нужно именно там, где они сделаны. Вместо этого в одном документе собрано большое количество норм, касающихся самых разных вопросов. Сама по себе такая система нормотворчества, на мой взгляд, глубоко порочна.

Ранее государство долго закручивало гайки в разных местах, а теперь создает одну большую гайку, которая откручивается этим декретом. И понять, как эта гайка действует, будет очень трудно.

«Представьте, годами чиновники создавали барьеры, ограничения, запреты для бизнеса, а теперь вдруг поступила команда эти барьеры разрушать»

- Некоторые представители предпринимательских союзов, например, Владимир Карягин, описывали, как чиновники сопротивлялись некоторым положениям этого декрета, как тяжело проходили различные согласования, они сопротивлялись, отвергали многие предложения предпринимателей. Чем это вызвано? Зачем это чиновникам, какой в ??этом смысл? Им дано задание - либерализовать бизнес. Какой интерес сопротивляться? Тем более, что с самых высоких трибун говорится об экономической либерализации.

- Просто сначала с тех самых высоких трибун звучало совсем другое о бизнесе. И чиновники добросовестно выполняли те указания. Представьте, годами чиновники создавали барьеры, ограничения, запреты для бизнеса, а теперь вдруг поступила команда эти барьеры разрушать. Все, что столько лет создавалось, сейчас приходится разрушать. Любому человеку это будет обидно.

Поэтому, во-первых, чиновникам обидно разрушать результаты собственной работы. Во-вторых, они в глубине души сами не верят, что эти послабления даны всерьез и надолго. Поэтому, когда поступают указания делать какие-то либеральные телодвижения - то они, конечно, делают, но делают без души. За каждый из своих прежних пунктов они цепляются, чтобы их не отменять.

К тому же, есть общая система бюрократического государства, и все послабления объективно работают против этой бюрократической системы. Поэтому, согласно законам жанра, система сопротивляется. Те институты, которые создавались на протяжении 25 лет, с максимальным трудом поддаются реформированию. Особенно если «реформы» вынуждены осуществлять те самые люди.

- Как вы сказали, чиновники не очень верят, что либерализация экономики - это действительно «новый курс». А в предпринимательских кругах верят, что это всерьез и стратегически?

- Некоторые верят, так как людям вообще свойственно верить в лучшее. Некоторые не верят, так как научены горьким опытом и не ждут от этой власти ничего хорошего.

Скоро исполняется 7 лет с того дня, как была принята директива № 4, которая предусматривала упрощение, либерализацию, раскрепощение и массу других хороших вещей. Прошло несколько лет, и у нас снова оказалось много этого закрепощения. Многие меры, предусмотренные в директиве, не были сделаны, либо их сделали так, что обесценивалась их сущность.

У меня есть один индикатор, который определяет, готовы ли власти исправить свои ошибки. В директиве № 4 была такая норма - сделать самые серьезные меры для защиты частной собственности. В декрете № 7 ничего подобного нет. Для меня аксиома, что главный вопрос - вопрос собственности. И если государство в своих программах не собирается отказываться от своего доминирования в вопросах собственности, то все реформаторские усилия властей будут очень ограничены. И бизнес будет рассматриваться не как класс, которая является главной движущей силой общества, а как прослойка, которую можно стричь, доить, выжимать ресурсы.

Поскольку никакая правительственная программа не предусматривает всерьез сокращения госсектора, то вся экономическая либерализация будет очень скромная.

- Годами между политиками и аналитиками идет дискуссия по поводу того, возможна ли настоящая экономическая либерализация при этой власти. Одни говорят, что это невозможно, так как несет определенную угрозу власти, так как при этих условиях люди, получив экономические свободы, будут более активно участвовать и в политической жизни, возникнут новые центры силы. Другая точка зрения - в сегодняшнем мире полно примеров, когда более свободная и рыночная экономика не привела к политическим изменениям - от Китая, Казахстана до Арабских Эмиратов. По вашему мнению, боится ли белорусский власть экономической либерализации?

- На мой взгляд, белорусский власть боится экономической либерализации очень сильно и не допустит ее в таких масштабах, которые могут угрожать благополучию этой власти.

Класс предпринимателей в Беларуси уже существует. Но они не почувствовали себя политической силой, чтобы требовать для себя достаточных политических гарантий, которые бы обеспечили ее дальнейшее развитие. Во всех названных вами странах экономическая либерализация была очень дозированная, чтобы сохранить власть в руках бюрократии. В Китае это получилось лучше. В Казахстане хуже, в России после определенных успехов все вообще покатилось назад.

Во многих постсоветских странах либерализация была остановлена ??на определенном этапе, и первой она остановилась именно в Беларуси. Это очень болезненно сказалось на дальнейшем развитии экономики.

Любые попытки либерализации разбиваются об один вопрос - и в Китае, и в Казахстане, и в России доля государственного сектора существенно меньше, чем в Беларуси. В Беларуси этот процесс был остановлен в зародыше. Любая экономическая либерализация измеряется объемом государственного сектора. Поскольку никакая правительственная программа не предусматривает всерьез сокращения госсектора, то вся экономическая либерализация будет очень скромная.

- Государственный сектор в Беларуси часто лежит тяжким бременем на бюджете, забирает оттуда деньги. А частный бизнес преимущественно средств не требует, наоборот, платит их в бюджет. Хотя бы такая элементарная логика экономической целесообразности - неужели она не может заставить власти пойти на расширение частного сектора?

- Элементарный логика здесь не работает. Государственный сектор - основная социальная база для власти, через него она контролирует большую часть собственности и всю экономику страны.

Кстати, по поводу того, что частный бизнес не требует денег, а сам их платит в бюджет - так это тоже не совсем так. У нас есть часть частного бизнеса, которая очень тесно связана с государством, получает от нее ресурсы и возвращает их весьма своеобразно. Иногда даже не возвращает, и государственные ресурсы расходятся по частным карманам. Эта система сращивания госсектора и некоторой части частного бизнеса - также важная составляющая экономической модели в Беларуси.

Это не только у нас. В России разгул коррупции связан с тем, что определенная часть чиновников и аффилированного с ними бизнеса растаскивает по карманам государственную собственность. В Китае, несмотря на регулярные расстрелы, не могут победить коррупцию. Это издержки той «азиатской матрицы», которая существует в таких странах. И Беларусь здесь не исключение.