Минский врач о программистах: Накинет на себя упряжку – и гонит рысью

Психотерапевт рассказал о том, как «выгорают» айтишники.

Dev.by поговорил с экспертом, занимавшимся охраной психического здоровья сотрудников нескольких крупных компаний, и узнал, почему ИТ-специалисты устают от профессии.

Выйти из ИТ – для многих это нонсенс. Но врач-психотерапевт Дмитрий Демко подтверждает: порой признанные специалисты в этой отрасли – настоящие перфекционисты – выгорают настолько, что вдруг принимают решение уйти с работы: «уезжают в деревню разводить кур», «отправляются покорять Эверест» или просто «уходят в запой». Доктор шутит, что, пока Минздрав не принял государственную программу «Спасти айтишника» (что вряд ли), «спасение ИТ-специалистов – дело рук самих ИТ-специалистов». Последние слова он произносит уже серьезно.

СОСТОЯНИЕ «ПРИНУДИТЕЛЬНОГО» ТРУДОГОЛИЗМА

– Почему выгорают ИТ-специалисты?

– Они больше, чем представители других профессий, мотивированы на работу. А это подразумевает высокие нагрузки, перегрузки становятся нормой. С одной стороны, наниматель использует их способности по максимуму, поскольку хорошо им платит – и ждет отдачи. С другой – они и сами рады стараться: готовы нагружать себя все больше и больше, постоянно перерабатывать, тратить бесконечное, на их взгляд, здоровье на то, чтобы получить высокий доход и возможность роста.

Плюс ко всему их постоянно мотивируют на работу HR-специалисты, тренеры, менеджеры – выстраивается целая система, когда человека загоняют в состояние «принудительного» трудоголизма.

– Чем это чревато?

– Проблемами со здоровьем.

«ЗДОРОВЬЕ, КАК И ВСЕ ЦЕННЫЕ РЕСУРСЫ, ИСЧЕРПАЕМО»

Когда ты молод, могуч, как вол, и у тебя есть цель – здоровье кажется бесконечным. Можно двигаться к своей цели, используя этот ресурс на полную катушку: работать по 3 года без отпуска, вкалывать по 6-7 дней в неделю, пахать по 12, а то и 18 часов в сутки... Но здоровье, как и все ценные ресурсы, исчерпаемо. И первым, как правило, подходит к концу психическое здоровье.

– Организм как-то сигнализирует о том, что возникли «неполадки»?

– Да, он подает сигналы: снижается работоспособность человека, ухудшается сон, повышается тревога... Но ведь не все прислушиваются к сигналам собственного организма. Кстати, сама по себе тревога – очень полезное чувство, которое способствует выживанию: благодаря ей мы не переходим дорогу перед близко идущим транспортом, не подходим к краю на высоте. Но та же тревога становится контрпродуктивной, когда она возникает в виде симптома.

– Когда человек понимает, что состояние критическое?

– Критическое состояние – это когда уже «скорую помощь» вызывать надо. Доводить до него точно не стоит.

Есть такое латинское выражение «sapienti sat» – «разумному достаточно». Оно означает, что каждый из нас воспринимает сигналы SOS в свое время. Кто-то уже при первых «звоночках» начинает беспокоиться и искать выход: гуглит, читает статьи в интернете, разбирается, откуда взялась эта тревога. А кто-то более самоотверженный или же просто менее чувствительный к своим собственным сигналам может довести дело до серьезного кризиса. Когда речь уже идет о том, что «все, так больше невозможно – я увольняюсь!» – потому что он не видит конструктивного выхода. И потому, что все гораздо сложнее в его жизни, чем было, например, еще полгода назад, когда можно было просто взять отпуск.

Бывает, что человек пропускает этот этап, а потом брать отпуск уже поздно – у него уже появилось ощущение краха и невозможности существовать дальше в профессии. И хороший специалист вдруг говорит: «Построю-ка я себе дом из соломы и буду там жить, разводить кур». Или едет в Таиланд, чтобы днями «сидеть на пляже и смотреть, как море стирает следы на песке».

– Дауншифтинг – это крайняя степень усталости от профессии?

– В том числе. Хотя, конечно, у каждого свой дауншифтинг.

ПОЧЕМУ ПЕРЕХОДИТЬ С ПРОЕКТА НА ПРОЕКТ – НЕ ВЫХОД

– В крупных ИТ-компаниях, как правило, следят, чтобы специалист не устал от проекта, и нередко переводят на другой...

– Согласен: лучший и самый любимый метод «лечения» для менеджеров, которые наблюдают за процессом, – перевести человека на другой проект. Возможно, в чем-то они правы: переключение, конечно, важная составляющая отдыха. Но, увы, человек не поменяет стиль.

И, пока он будет переходить с проекта на проект, он получит краткую передышку. Затем последует какой-то, возможно, также непродолжительный период адаптации, когда его попросят: «Ты, брат, не напрягайся сильно – вливайся постепенно...» Но потом-то он войдет в курс, накинет на себя упряжку – и погонит той же рысью. А значит, споткнется и упадет в том же месте, когда дальше уже невозможно ничего будет сделать.

– Пессимистичная картинка...

– Вот здесь я хотел бы предупредить, что ее не стоит переносить на 100% работников отрасли – далеко не все они попадают в такую «ловушку». Сейчас мы говорим исключительно о тех, кто укладывается в очерченные ранее рамки: мотивированных специалистах, которые в погоне за собственной целью серьезно себя перегружают.

Если же для определенного человека возможности карьерного роста, а также роста доходов не столь важны, как сиюминутное удовольствие, он ведет себя по-другому. Для такого человека может быть куда важнее вечером пойти на Зыбицкую, чтобы выпить пива с друзьями, нежели к завтрашнему дню закончить проект. «Я?! Буду сидеть весь вечер и корпеть?! Да лучше я скажу завтра, что не успел, – послезавтра сдам». То, что нас десятилетиями учили презирать в людях, – такая легковесность – в ряде случаев оказывается выигрышным поведением.

– Симптомом выгорания может служить паническая атака?

– Паническая атака – это такой шлагбаум, за которым почти каждый знает: «Всё – мне нужна помощь». Но есть еще тьма тропинок и дорожек, на которых таких четких симптомов не будет.

«НЕЯСНОЕ ТОМЛЕНИЕ И ТРЕВОГА»

К примеру, человек вдруг понимает, что ему что-то нужно делать со здоровьем. Он испытывает какое-то неясное томление, чувствует себя плохо на уровне тела – это называется соматизацией тревоги.

Тогда он идет по врачам. Обследуется много, с любопытством, постоянно читает о разных заболеваниях. Мы же понимаем, что наш заработавшийся специалист испытывает усталость, сонливость – а это характерно для доброй трети всех известных заболеваний. Тут копать – не перекопать! В зависимости от фантазии и каких-то отчасти существующих, а отчасти не совсем реальных симптомов он может нарыть у себя что угодно. И, поскольку мы говорим о перфекционисте, он, конечно же, копает глубоко.

Итак, он приходит к одному, к другому врачу – и они не находят у него выраженной патологии. Наш герой понимает, что не в ту сторону копал, и идет к другим специалистам. Так обходятся кардиологи, гастроэнтерологи, еще какие-то врачи... Как-то один такой пациент попытался показать мне свою кардиограмму. Достал толстенную бухгалтерскую папку, открыл ее и говорит: «Ой, не та – кардиологическая у меня дома осталась, это гастро...» Предпоследним врачом обычно бывает невролог.

– Походы по врачам – это не худший вариант...

– Согласен, худший из вариантов – саморазрушительное поведение: прием алкоголя и других психоактивных веществ; рискованное поведение, связанное с незащищенным сексом и другими экстремальными видами спорта.

Догорев, люди обычно расходятся по разным дорожкам. Один уезжает в лес или в деревню – коз растить, другой – в Таиланд за новым сексуальным опытом, третий тянется в горы, четвертый – на Бали покорять волны, а пятый – в запой. Все зависит от особенностей личности.

– Может эмоциональное выгорание привести к депрессии?

– Конечно! Некоторые реагируют на перегрузки не через тревогу как следствие этой перегрузки, а через депрессию. Это один из способов самоограничения на бессознательном уровне: на последней стадии, когда уже кажется, что ничего не поможет, наступает депрессия и «выключает» нашего парня. Ограничивает его от всего: у него не остается никаких побудительных мотивов, никаких желаний – ему вообще ни до чего.

«НИ ВЕСНА, НИ СМЕНА ГРАФИКА ПРИ ДЕПРЕССИИ НЕ ПОМОГАЮТ»

– Как выходить из депрессии?

– Непросто, потому что чаще всего депрессия не лечится отпуском или таким «переключением», как смена работы. Как правило, депрессия – это более тяжелая стадия эмоциональных изменений. И здесь чаще всего приходится прибегать к медикаментозному лечению. Не все к этому готовы: многие считают препараты для лечения депрессии вредными и говорят о риске развития зависимости. На самом же деле эти лекарства не вызывают зависимости.

Когда люди не хотят что-то принимать, они чаще всего говорят: «Мы как-нибудь сами справимся. Весна придет – и станет лучше...» или «Да ладно, поменяю график – и все наладится». Но, как правило, это не работает. И ни весна, ни смена графика при депрессии не помогают. Тут нужна помощь специалиста.

«ЛЮБАЯ РАБОТА МОЖЕТ БЫТЬ ПАТОГЕННОЙ»

– Какая работа в большей степени изнуряет айтишников?

– Есть старый анекдот про человека, который пришел к психотерапевту и жалуется, что у него невыносимая работа. А на вопрос, что за работа, отвечает: «Я сортирую апельсины на конвейере: складываю большие фрукты в один ящик, средние – в другой, а мелкие – в третий». Доктор недоумевает, что же здесь сложного. «Вы не понимаете, это постоянная проблема выбора».

Любая работа может быть патогенной – все зависит от характера человека. Лучше всего, когда темперамент сотрудника подходит его задачам. Например, кто-то любит «качели»: когда напрягаешься, напрягаешься – а потом отпускаешь и паришь. И, когда специалист работает в таком пульсирующем режиме – то поднажмет, то расслабится, – это для него здорово. А монотонная, рутинная работа будет его изнурять.

Другой, наоборот, работает медленно, не торопясь, детально все обдумывает. И для такого спеца пульсирующий режим – тяжелая нагрузка.

– Как избежать перегрузок на работе?

– Приучить себя соблюдать гигиену труда – так же, как мыть руки или чистить зубы. Для психики чревата любая деятельность на протяжении длительного времени, не прерывающегося периодами отдыха. Приблизительно каждый час в работе должны быть какие-то перерывы. Есть разные рекомендации: 45/15, 52/8, 50/10... Можно выбрать оптимальный для себя вариант.

«НЕ СТОИТ ПРЕНЕБРЕГАТЬ ОТДЫХОМ»

Гигиену труда стоит соблюдать не только на микро-, но и на макроуровнях: выходные каждую неделю, отпуск раз в полгода. Ребята, вы ведь можете себе это позволить! Не стоит пренебрегать отдыхом. А то ведь есть еще уникумы, которые работают 25 часов в сутки. Их спрашивают: «Как у вас так получается?» – «А мы, – отвечают они, – на час раньше встаем!»

– Есть ли возможность вернуться к нормальной жизни на этапе, когда тревога только появилась?

– Да, есть. В замечательном фильме «Дежа вю» Юлиуша Махульского герой-гангстер на вопрос «Как вы у себя в Америке отдыхаете?» отвечает: «Jazz, box and sex». Это «удалая тройка», на которой можно выехать из любого начинающегося расстройства. Конечно, при этом я имею в виду не секс как таковой, а вообще отношения: интерес, флирт – и все, что этому сопутствует. Под джазом я понимаю любые виды творческой активности. А бокс – не обязательно бокс, это может быть тхэквондо, бег трусцой, спортивная ходьба, тренажерка – все что угодно.

– Почему это помогает?

– Потому что включаются естественные механизмы переключения, которые ставят на место зацикленное сознание. Отработав 8 часов, человек не может закрыть дверь и уйти от работы полностью: если он не меняет род деятельности, то все равно будет виртуально находиться в прежнем месте. Иными словами, если он просто идет домой, ужинает и ложится спать, то с высокой степенью вероятности по дороге будет думать о своей работе, за ужином будет размышлять о работе и, ложась спать, снова обдумает, как будет работать завтра. И сны ему снятся, возможно, о том же самом. А если случай запущенный, он дома еще и «кодить» или «тестить» продолжит, вместо того чтобы идти спать.

Теперь возьмем другой вариант: человек идет в спортивный зал. Закрыв дверь на работе, он уже мысленно проецирует себя в новое место и думает о том, что там будет делать, кого встретит... Или же он собрался на концерт или в кино, и то же самое: он переключается уже в момент, когда он туда собрался, а не в момент, когда он входит в зрительный зал. То есть в отличие от специалиста, который номинально работает 8 часов, а в голове – все 12, тот, кто переключается, отрабатывает строго 8. А потом закрывает дверь, и работа для него заканчивается.

«МОЗГ ДОЛЖЕН НАПРЯГАТЬСЯ И РАССЛАБЛЯТЬСЯ»

Это, кстати, хорошо и для самой работы. Потому что продуктивность повышается не тогда, когда человек 24 часа в сутки варится в одном и том же, а когда он работает в пульсирующем режиме. Как любая часть человеческого организма, мозг не может работать только в состоянии напряжения. Он должен напрягаться и расслабляться.

– Кто, кроме перфекционистов-трудоголиков, находится в группе риска по выгоранию?

– Специалисты, которые оказываются не на своем месте. Все люди делятся на спринтеров и стайеров. Если спринтера отправить на длинную дистанцию, а стайера – на короткую, у них очень быстро наступит «выгорание». Они будут стараться, но в силу своих особенностей не смогут показать результат. Эта метафора с бегунами действует везде, не только в ИТ.

В нашей стране айтишник – зверь довольно странный. Считается, что он много зарабатывает и поэтому пускай сам заботится о своем здоровье. У нас же не звучит с высоких трибун: «Айтишники – наше все! Давайте беречь наших айтишников!» Наоборот, как исторически сложилось, к людям, которые больше всех зарабатывают, отношение у нас отнюдь не трепетное. Поэтому никакой Минздрав никогда не озаботится здоровьем ИТ-специалистов: не будет у нас программы «Спасти айтишника!». И это, кстати, нормально. Поэтому спасение ИТ-специалистов – дело рук самих ИТ-специалистов. Они должны сами заботиться о себе.