«Я никто и звать меня никак»

История гомельчанина, который прожил двадцать лет без документов.

Последние двадцать лет Петр Болтунов прожил с красным паспортом Советского Союза. Родился, вырос, учился в школе и ПТУ на Гомельщине, в Буда-Кошелевском районе. Когда появилась возможность заменить его на новый, отдел гражданства и миграции начал процесс депортации в Казахстан, где он служил в армии, и в общей сложности прожил всего лишь 9 лет. Прописаться в доме, где жили родители, ему отказали, а так как последним местом жительства был указан Байконур, туда и было решено его отправить. «Сильные новости» встретились с Петром Болтуновым, который вынужден жить в выселенной деревне в заброшенном доме, в 45 км от Гомеля, чтобы узнать подробности этой истории, пишет сайт «Сильные новости».

Деревня Заболотье попала в список самых загрязненных деревень после Чернобыльской катастрофы. На данный момент деревня жилая, но некогда забитые домами улицы, проросли деревьями. На въезде складывается ощущение, что деревня полностью выселенная, только белье на веревках, да редкий дымок из труб, возвращает улицы к жизни. Мы движемся по центральной улице в самый конец деревни. По пути одна разруха. 95% всех домов сельсовет снес или закопал в землю. «Свежим» забросам на вид больше 5 лет. Даже те дома, в которых еще остались люди, вызывают сомнения на пригодность к жизни в них.

Петр Болтунов живет вместе со своим младшим братом Александром. Но в отличие от старшего брата, у него есть паспорт и даже прописка.

Дом, который обжили братья, когда-то принадлежал их крестной бабушке, которая давно выселилась из дома. В деревнях много лет назад не было крестных матерей или отцов. Крестили детей местные «бабки». После нее здесь жила семья, они получили квартиру в Буда-Кошелево и съехали. Спустя много лет этот дом уцелел от сноса, но больше 7 лет отключен от электричества. Обогрев дома идет от печки, дрова для которой мужчины собирают в соседнем лесу. Воду носят из колодца, который расположен вверх по улице. Греют ее на костре во дворе. Несмотря на это, Петр всегда чисто выбрит, что не может не вызвать удивление. Там же на костре они готовят еду.

«Я родился в 1968 году здесь, в Заболотье. Нас всего четверо в семье. Моя тетя живет в Казахстане. Тогда был Советский Союз, можно было уехать куда захочешь, и родители периодически ездили жить туда к родственникам. Первый раз мы оказались там, когда мне было 3 года. Я там ходил в садик и начал ходить в первый класс. Потом мы вернулись. Школу я закончил в Заболотье. Моя мама тоже училась в этой школе. Самого здания давно уже нет, снесли. Потом построили новую, но и ее около 5 лет как нет. После школы я учился в Буда-Кошелевском филиале Гомельского СПТУ на механизатора. Перед армией я уехал в Казахстан. Тетя тогда еще сказала «Ну что ты будешь у матки на шее сидеть?» — Петр рассказывает о своей жизни.

До отъезда в Казахстан Петр не успел получить паспорт, это был 1986 год, и о документах Петр волновался в последнюю очередь. На тот момент паспорт можно было получить в любом уголке Советского Союза. На время армии он выписался из родительского дома, и прописался у родной тети в городе Кзыларда. Только после армии, находясь в Казахстане, он получил паспорт. Успел жениться, завести детей, переехать жить в Байконур.

«До распада Союза мы жили в Байконуре, я работал сантехником, жена — воспитателем в садике. Но наша семья оказалась неблагополучной. Я решил вернуться к родителям. Квартиру, которую мы покупали, я оставил ей и сыну. Взял только необходимую одежду и уехал. Бывшая жена сама готовила документы на развод. Вернулся в деревню в 1997 зимой, где-то в январе. Через 1,5 месяца получил извещение о разводе».

В скором времени Петр обратился в сельсовет к председательнице Кристине Федоровне, однокласснице своей матери, чтобы заново прописаться в деревне, но получил отказ:

«Она мне сказала, что вот если бы ты со своей семьей вернулся, тебе было бы легче. Но какая разница? Я же приехал домой. Потом начались новые причины отказа. Оказалось, что прописаться в этой деревне нельзя. Деревня была на выселение. Жить здесь можно было, а вот прописаться — нет. Я тогда с ней поругался. И двадцать лет никуда не ездил и никуда не обращался по поводу прописки и документов. Я сам сглупил. Мне нужно было поехать в Буда-Кошелёв и объяснить ситуацию, показать свои документы. А я тогда подумал, я ж не сбежал ниоткуда, ничего не нарушил. Надо будет — сами меня потом пропишут. Никто ж меня из отцовского дома не выгонит».

Девятнадцать лет никто не цеплялся к Петру по поводу его документов. Все знали, что он родился и вырос в деревне. Он жил вместе с братьями в родительском доме, обращался в поликлинику, ездил в Карелию на заработки, даже работал на местный колхоз. Родители умерли больше 12 лет назад, мать болела, а отец просто не проснулся одним утром, он тяжело переживал болезнь жены. После смерти отца с матерью, братья продолжали жить в доме, но около 7 лет назад его снесли, как и большинство домов в деревне. Младший брат Петра, Александр, показывает место между двух деревьев в конце улицы, где стоял родительский дом. Это буквально в сотне метров от нас.

Периодически участковый напоминал ему сдать свой красный паспорт и получить новый. Буквально год назад участковый привел мужчину в отдел по гражданству и миграции Буда-Кошелевского района, где работница попросила его собрать все документы, которые были в наличии. Паспорт Советского Союза, метрики, школьный аттестат, свидетельство об окончании СПТУ, вместе с полной биографией Петр оставил в паспортном столе. Но потребовалось подтверждение с Казахстана, и на это время Петра поместили в камеру местного КПЗ. Ожидание можно занять от месяца до двух месяцев. Через девять суток Петра и еще троих человек, которые находились в процессе депортации, отвезли в поликлинику, чтобы снять отпечатки пальцев.

«Такое чувство, что я был опасный преступник. Нас держали в камере, без прогулок. Когда повезли в поликлинику на отпечатки, там работал молодой хлопчик, я его знаю. Мы в коридоре стояли, я их разговор услышал. И он спрашивает у работницы отдела депортации: "Слушай, ты ему здесь ничего не дала, и там он уже никто. Он же белорус. Куда ты хочешь его отправить?". Девушку звали Вика, в звании лейтенант, насколько я помню. А она ему в ответ "Когда их будут везти, да пусть хоть в речке потопят". Я был в шоке. Я попросил закурить у кого-то и просто сбежал оттуда. С тех пор я туда не ногой. Эта Виктория передавала через людей, что пришел ответ с Казахстана, чтобы я пришел к ним. Но когда я там был, нам было сказано, что нас на автобусе или на поезде отправят до границы с Казахстаном, и высадят там. А кто я там? Я же никто и звать меня никак. Что там, что здесь! Я же уже не вернусь оттуда. Я на границе умру».

После произошедшего Петр не может избавиться от страха, что его могут депортировать из страны, не смотря на ответ из Казахстана. После двадцати лет жизни без документов, для себя он решил, что лучше продолжать жить в заброшенном доме, чем оказаться там, где он точно не выживет. Ведь куда проще избавиться от проблемы путем депортации, чем разбираться в документах двадцатилетней давности. Но надежда, что он может стать полноправным гражданином Беларуси, до сих пор у него остается.

Сейчас Петр перебивается от случайных заработков. Все в округе знают, что в этой деревне всегда можно найти работника посадить огород, разгрузить поваленные деревья, помочь в ремонте. Не умереть голодной смертью мужчине помогает свой огород, который он засаживает каждый год. А так же рыбалка и походы в лес за грибами. Курит Петр только табак, который вырастил сам. Свободного времени, признается мужчина, у него хоть отбавляй. Просыпается с восходом солнца, а спать зимой приходится ложиться очень рано. Иногда вечером со свечами он читает газеты.

В разговоре Петр мечтает, если получится получить новый паспорт, и его не депортируют, он хотел бы переселиться в более живую деревню, найти работу. Ведь сейчас ему только 50 лет, и полжизни еще впереди.

Мы обратились в Отдел гражданства и миграции РОВД Буда-Кошелёвского района с вопросом о дальнейшем будущем и получении новых документов для Петра Болтунова. На момент звонка начальница отдела оказалась в отпуске, и никаких данных мы не получили. Нам предложили связаться с администрацией в конце декабря. «Сильные новости» будут следить за судьбой деревенского сталкера.